Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.) - Ирина Петросян

Военная деятельность Мехмеда требовала значительных средств. При этом основной статьей расходов была выплата жалованья янычарскому войску и другим регулярным подразделениям. В то же самое время и сипахи, турецкие феодалы, обязанные принимать участие в походах, несли большие расходы по исполнению своих военных обязанностей и постоянно нуждались в деньгах. Их доходы зависели от поступлений от крестьян, живших в предоставленных им тимарах. Значительную долю этих поступлений составлял поземельный налог с крестьян под названием «ресм-и чифт», или «чифт акчеси». В интересах своих сипахи, совершавших походы в «отдаленные области», Мехмед увеличил этот налог с 22 до 30 акче382.

Поход Мехмеда в Малую Азию и захват им пограничной крепости Койлухисар до крайности обеспокоили правителя Ак Коюнлу — Узун Хасана, не получившего ожидаемой им помощи извне. Узнав о приближении войска Мехмеда II, Узун Хасан выслал ему навстречу в качестве почетной заложницы свою мать Сара-хатун383. Мехмед оказал ей торжественный прием, так же как и его послу Курд Шейх Хасану384. Ашык-паша-заде пишет, что во время осады Трапезунда войском Мехмеда мать Узун Хасана находилась в турецком лагере и даже получила в виде подарка часть захваченной добычи385.

Несмотря на осторожное уклонение Узун Хасана от прямого столкновения с войском Мехмеда, турецкий султан попытался воспользоваться своим зимним пребыванием в захваченном Трапезунде, организовав несколько военных операций против своего потенциального противника. Ранние османские источники ничего не сообщают об этом. Однако участвовавший в них Константин из Островицы, преследовавший в своем сочинении задачу показать возможность борьбы с турками, подробнее освещает события и пишет, что султан смог овладеть несколькими крепостями, подвластными Узун Хасану. И все же Мехмеду не удавалось навязать правителю Ак Коюнлу генерального сражения в выгодных для себя условиях. Тогда Мехмед прибегнул к хитрости: он заслал в лагерь противника своего шута, рассказавшего Узун Хасану о начавшемся отступлении османского войска из владений Ак Коюнлу. Ложь сработала, и Узун Хасан послал вдогонку армии Мехмеда войско под командованием своего сына, а затем выступил против Мехмеда и сам. Прервав ложное отступление, Мехмед на ходу развернул свою армию и вступил в сражение с войском противника. Сражение продолжалось два дня и закончилось победой Узун Хасана, у которого, кроме конницы, имелось, по примеру турок, хорошо обученное и дисциплинированное пехотное войско. В его армии отсутствовала лишь артиллерия, которую Узун Хасан просил прислать ему венецианцев, но она так к нему и не поступила386. Однако в данном случае наличие артиллерии оказалось бы малополезным. Исход сражения решали конница и лучники-пехотинцы, имевшиеся и с той, и с другой стороны. Константин из Островицы пишет, что «вся султанская кавалерия была наголову разгромлена, и если бы не янычары, был бы убит сам султан»387.

Константин рассказывает, что на обратном пути из земель Ак Коюнлу Мехмед устроил около Ангоры смотр своему войску. Глядя на стройные ряды янычар, он якобы сказал: «Если бы я мог иметь десять тысяч янычаров, я много бы отдал за это». Один из янычарских офицеров осмелился тогда произнести в ответ: «Счастливый повелитель, не десять тысяч, а двадцать тысяч надлежит вам иметь». За такой ответ находчивый янычар получил от султана 100 золотых монет388. Совершенно ясно, что владение многочисленным янычарским войском рассматривалось в то время Мехмедом важнейшим фактором обеспечения военных побед. В военной схватке с Узун Хасаном янычары продемонстрировали свои высокие качества гвардии, способной защитить жизнь верховного правителя.

Крупный военный успех ожидал вернувшегося в Стамбул Мехмеда в 1462 г. в Европе, где обстоятельства заставили его совершить не планировавшийся поход в Валахию. Последняя признавала над собой османский сюзеренитет с 1391 г., уплачивая ежегодную дань султану. Непременным условием демонстрации вассалитета считалось ежегодное прибытие валашского господаря к османскому двору. Правивший в Валахии Влад Цепеш (1456–1462), прославившийся своей исключительной жестокостью, за что получил прозвище «Сажатель на кол», прекратил эту практику приезда в османскую столицу. Через своего посла он объяснил Мехмеду, что вынужден поступать так из-за боязни предательства своих бояр, стремящихся перейти под власть венгерской короны. Однако это было пустой отговоркой. Посланного к нему Мехмедом Хамзу-бея Влад приказал схватить вместе с членами всего его посольства, самого турецкого посла велел посадить на кол, а других поместить в тюрьму и, переправившись по льду Дуная со своими людьми на османскую территорию, подверг разграблению султанские владения, перебив при этом множество мусульман. Константин из Островицы и Ашык-паша-заде, независимо друг от друга, передают рассказ о том, как отрубленные носы и головы турок Влад послал в Венгрию, похваляясь своими победами над врагами христиан389.

Это было крайне дерзким вызовом со стороны валашского господаря. Мехмед призвал к себе его младшего брата — Раду Красивого, жившего при султанском дворе почетным заложником, и, велев облачить в платье из синей парчи, вручил ему в руки знамя как знак власти. Дав ему отряд из 4 тыс. человек, он послал Раду на границу с Валахией, к Никополю, одарив конями, золотом и шатрами, подобающими подлинному властителю. Вслед за ним с огромным войском выступил сам Мехмед II. В составе его армии, как всегда, находились янычары. Прибыв к Никополю, султан организовал ночную переправу через Дунай янычарского войска. Константин из Островицы, принимавший участие в походе, сообщает, что «султан велел дать им (янычарам. — И. П.) восемнадцать больших снаряженных лодок и других приспособлений: пушек, ружей, больших и малых пищалей». С наступлением ночи янычары заняли места в лодках и бесшумно, так «что звуков от весел и людей не было слышно», поплыли вниз по течению, а затем высадились на другом берегу чуть ниже, того места, где стояло войско Влада Цепеша. Здесь янычары «окопались, поставив орудия и прикрыв их вокруг большими щитами». Около себя пушкари установили дреколья, чтобы защитить себя от атак конницы неприятеля. Затем к ним на лодках переправилась другая часть янычарского войска.

Высадившиеся янычары начали приближаться к войску Влада, вооруженные пиками, оружием и щитами. Во время установления орудий на новых позициях они попали под сильный обстрел противника и понесли большие потери. Константин пишет, что за это время «враги перебили у нас… двести пятьдесят янычар». Лишь энергичное вмешательство янычарских пушкарей, поспешивших начать интенсивный обстрел врага из двадцати «малых пушек», спасло янычар от полного истребления. Затем через Дунай были переправлены азебы и дополнительное военное снаряжение. Валашское войско предпочло отступить. Лишь тогда Мехмед с оставшейся частью турецкой армии переправился на противоположный берег Дуная. Янычары, успешно решившие важную боевую задачу, были щедро вознаграждены султаном — им было роздано 30 тыс. золотых монет. Многие янычары, юридически считавшиеся рабами, получили личную свободу, чтобы, как пишет Константин, «они оставили после смерти свое имущество, кому хотели»390.

В землях Валахии, однако, армию Мехмеда ожидали тяжелые военные испытания. Об этом откровенно сообщает Константин из Островицы, но предпочитает умолчать в своей хронике Ашык-паша-заде. Константин пишет, что хотя Влад располагал весьма небольшим войском, «мы очень его остерегались, каждую ночь опоясывая лагерь копьями». У валашского господаря была не только отличная конница, но и пехота, которая однажды ночью, как рассказывает Константин, напала на турецкий лагерь, перебив множество солдат. Валахи резали людей, коней, верблюдов, грабили шатры, перебив несколько тысяч человек и нанеся значительный урон армии Мехмеда. Турецкие солдаты, спасаясь от неожиданного нападения, по сообщению Константина из Островицы, искали убежища в расположении янычар, но последние, из страха самим быть перебитыми, отгоняли от себя бегущих, а некоторых даже убивали. За этим драматическим ночным нападением последовала карательная акция Мехмеда, который приказал собрать несколько сот пленных валахов и обезглавить их391.