Эквилибрист. Путь Силы - Михаил Катюричев

— То есть вы нам помогать не собираетесь? — недовольно уточнила Софья.

— Нет. И очень прошу оставить эту глупую идею.

— Мастер, ну хоть вы ему скажите! — Софья обратила внимание на молчавшего до сих пор Элеандора.

— В данном случае я на стороне мэтра, — заметил лучник, — мы дали слово. Мы все, позвольте заметить! И негоже нарушать его из-за каких-то глупых страхов и капризов.

* * *

Риттер молился. Привычные, с детства заученные слова на этот раз не помогали. Перед мысленным взором вновь и вновь вставала длинная русая коса, спокойная, понимающая улыбка и чуть лукавый блеск карих глаз. Бернард сбился на середине фразы. Такого с ним не случалось уже давно. Пришлось начинать сначала. Молитва, которая должна идти от самого сердца, на этот раз казалась насквозь фальшивой. Утреннее происшествие вызывало стыд. Нет, не так. Стыд вызывало отсутствие стыда. Утром он назвал богиней оскверненную. И назвал искренне. Конечно, Дева обиделась и теперь терзает душу своего верного служителя, посылая ему эти видения. Испытывая. Или награждая? Нет, не зря одно из имен Сильваны — Насмешница. Самая милосердная и самая жестокая из богов. Это невыносимо. Женщина не должна иметь над мужчиной такой власти! А может быть это знак? В конце концов, замку Эленхейм понадобится хозяйка. Но… оскверненная магией? Дева, за что ты так безжалостна?

Бернард все никак не мог набраться духу, чтобы подойти. Если бы рядом с ней еще не крутился постоянно этот неприятный старик! Ведь ни на шаг не отходит! Вот и сейчас уже почти тайс о чем-то беседуют в карете. И эта рыжая бесстыдница сидит на крыше и зыркает так, что лошади сбиваются с шага. Еще один грех. Или нет? Назвать женщину побратимом — это грех или благородство? Боги молчат. Если они еще не покарали святотатца, может быть грех не столь уж и велик? И риттер-командор Зигфрид, человек гораздо более опытный, не возразил. Зигфриду хорошо — он всегда знает, как поступить правильно. Сомнения не ведомы этому достойнейшему из людей.

Из задумчивости Бернарда вывела резкая остановка коня. Вот ведь позор — не заметил команды! Хорошо, что слуга, Марик — опытнейший человек, всегда начеку. А вот и причина остановки. Поперек ущелья, перегораживая дорогу, стоят пятеро. Четверо воинов закованные в полный рыцарский доспех сдерживают злобно рычащих собак. Худой мужчина в черно-белом орнате на их фоне совсем теряется. Но это впечатление обманчиво. Черная волчья голова на фоне белого креста расставляет все на свои места. Немного найдется в Гальдоре людей способных поспорить с квартусом ордена пса. Риттеры-псы не несли службу в приграничных гарнизонах, не ходили в пустоши за новыми рабами, практически не участвовали в войнах. Орден, подчиняющийся непосредственно Первосвященнику, занимался исключительно борьбой со скверной во всех ее проявлениях. За это «псов» не любили, но терпели.

Спор между риттером-командором и старшим риттеров-псов все набирал обороты. Суровое, мало склонное к проявлению эмоций лицо Зигфрида многих вводило в заблуждение, но за шесть лет, что проходил в оруженосцах, Бертран достаточно хорошо научился понимать своего наставника. Зигфрид был крайне раздражен.

— Еще рас повторяю, квартус, эти люди — гости лорда-риттера Дерека Лагорского. Все маги имеют разрешения, подписанные канцелярией Первосвященника. И в мою задачу входит забота об их безопасности! — в голосе риттера зазвучала не угроза, но ее тень.

— Несомненно, риттер-командор, несомненно, — служитель склонил голову в притворном смирении.

«Нарочно назвал титулом» — подумал Бернард, — «потому что формально они принадлежат к одному кругу посвящения. Хотя именно что формально».

— Я ни в коем случае не оспариваю ваше право защищать честных гостей лорда-риттера, пусть даже и оскверненных-магов. Но дело в том, что у нас есть сведения, что среди них скрывается демон, — при этих словах молодой мечник замер, боясь дышать, — а это, сами понимаете дело особое. И я вынужден буду настаивать.

«Пес» выделил голосом последнее слово и по верхнему краю ущелья стали подниматься фигуры воинов все с тем же символом на правом плече. Бернарду даже не требовалось оглядываться, он и так знал, что их двенадцать. Четыре четверки, включая выслеживающих, и посвященный не ниже пятого круга. Риттер аккуратно сместился ближе к карете целительницы. Девушки уже вышли наружу и прислушивались к разговору. Кто-то из молодых людей, что следовали в свите маркизы, попытался было возражать. Сунулся вперед, но всего один жест квартуса и он покатился по земле, пытаясь сдержать стон. Борцы со скверной отнюдь не были беззащитны. Риттеры на скалах подняли канстеры. Бертран поежился. От стрелы с такого расстояния не спасет даже сталь доспехов.

— Итак, я требую выдачи демона, что скрывается среди вас! — возвысил голос служитель. Крест в его руках начал светиться.

Если что, закрою целительницу собой — решил молодой риттер, а дальше все в руках богов.

— Демона? — от шипения, раздавшегося сзади, конь рыцаря прянул в сторону.

Из толпы, окружившей маркизу, вышел беловолосый.

— И что же ты собираешься с ним делать? — от звучания этого голоса боевые псы, натасканные на охоту за людьми, поджимали хвосты и отползали назад.

Сам старик ничуть не изменился: не выросли крылья или рога, не появился хвост или дополнительные лапы, но сомнений что это не человек уже не оставалось. Об этом кричала сама душа, сжавшаяся от неведомого ранее ужаса.

— Повинуйся, демон! — священник не дрогнул, символ богов в его руке засветился ярче.

Бернард поймал себя на мысли, что не знает, кому желает победы и вздрогнул.

— Ты хочешь напугать меня этим? — потусторонний хохот отразился от стен ущелья. И, словно не выдержав напряжения, осыпался пеплом медальон священника.

Этого не могло быть! Но это было.

— Еще один шаг, демон, и я прикажу стрелять, — в голосе квартуса не было ни страха, ни сомнения.

— Что мне твои стрелы, святоша? — издевательски осклабился беловолосый.

— Не тебе, — тихо произнес служитель, указав глазами за спину оскверненному. — Им.

И демон остановился.

Опасливо приблизившийся пес-риттер защелкнул на шее демона арнириевый ошейник, такими же браслетами сковал за спиной руки. А потом удар латной перчатки бросил пленника на землю. За спиной Бернарда раздался приглушенный вскрик.

Демон поднялся. Лицо его было в крови, взгляд, направленный на «пса», полон ярости. Охранник замахнулся еще раз, но был остановлен жестом квартуса.

— Вы можете ехать, риттер-командор, — прошелестел лишенный эмоций голос, — мы уходим.

Уменьшившаяся на одного человека (демона?) группа удалялась от рокового ущелья. Следуя в арьергарде, Бернард размышлял о случившемся. Все ведь было правильно — рыцари-псы хранили покой государства; избавить людей от демона — благое дело, да и сам по себе старик хоть и не походил на чудовище, все же был довольно неприятной личностью погрязшей в скверне. Значит, все случилось как должно, к вящей славе божией. Отчего же так муторно на душе? Или всему виной поведение беловолосого? А может быть, демон он или нет, стал восприниматься как часть команды? Вопросы, вопросы… где бы еще ответы найти! Юный риттер размышлял всю дорогу, до самого вечера. Размышлял, привычно руководя распределением вахт и расстановкой постов, размышлял, поглощая нехитрый солдатский ужин. Проверяя, как устроились бойцы отряда, он тоже размышлял. От странных, непривычных мыслей, которые уже готовы были скатиться в откровенную ересь, его вывел голос риттера-командора.