Невероятное. История преступления, в которое никто не поверил - Кен Армстронг

Настал черед выступить судье.

– Мистер О’Лири, позвольте сначала обратиться к вам, – начал Макналти. – Вы сказали, что вас с полным правом могут ненавидеть и называть чудовищем. Моя задача – не осуждать вас. Моя задача – осуждать ваши поступки.

Макналти признал, что обвинения против О’Лири таковы, что допускают самый широкий спектр наказаний. Он отметил отсутствие предыдущих судимостей, признание вины и раскаяние.

– Полагаю, что вы были искренни в своем заявлении, – сказал Макналти.

Потом судья предъявил доказательства против О’Лири. Выслеживание. Орудия изнасилования.

– Самые отвратительные из всех – это улики, созданные лично вами, – сказал он О’Лири. – Это фотографии насилуемых женщин. Я посмотрел на их лица и увидел гнев и страх, отчаяние и безнадежность. И я подумал: если отвратительно даже просто смотреть на них, как кто-то мог нажать на кнопку, чтобы сделать такие снимки?

Чтобы вынести соответствующий приговор, Макналти пришлось сравнить преступления О’Лири с другими, которые ему доводилось рассматривать прежде. До сих пор Макналти не видел ничего настолько омерзительного.

– Сэр, вы выслеживали своих будущих жертв, как если бы они были вашей добычей, а затем часами подчиняли их своей воле, заставляя выполнять неописуемые действия, – произнес он более низким и ровным голосом. – В данном случае ваши поступки – несомненное зло.

Звучит банально, но в каком-то смысле это действительно история доктора Джекила и мистера Хайда в реальности.

Макналти заявил, что О’Лири утратил свою привилегию находиться в свободном обществе. Он приговаривает его к максимально возможному наказанию.

К 327½ годам тюремного заключения.

О’Лири никогда не выйдет на свободу.

Несколько дней спустя, сидя в своей камере во внушительном, окруженном колючей проволокой центре заключения Управления исправительных учреждений штата Колорадо, О’Лири высказал необычное предложение. Он согласен обсудить свои преступления со следователями без присутствия адвоката. Ему хотелось бы чем-то помочь жертвам его преступлений. Только с одним условием: Галбрейт на встрече не будет. По его словам, в присутствии женщины ему было бы неудобно говорить.

Встретиться с ним вызвался Грузинг. За десять прошедших с ареста месяцев полицейские обнаружили доказательства по меньшей мере одного сексуального преступления, совершенного в штате Вашингтон и определенно связанного с О’Лири. Но связать его с другими преступлениями не удалось. Расследование изнасилований в Канзасе зашло в тупик, и впоследствии они так и остались нерешенными. Файл «Дрянь» оставался зашифрованным. Грузинг не был уверен, что ему удастся что-то вытянуть из О’Лири. Но однажды специалист по полиграфу в ФБР дал ему полезный совет: «Чем больше и дольше они говорят, тем лучше для нас». Такова была цель Грузинга. Разговорить О’Лири.

Через неделю после объявления приговора, 15 декабря 2011 года в 11:15 Грузинг сидел напротив О’Лири в узком помещении с белыми стенами из шлакобетона с черными звукоизоляционными панелями. Грузинг был в черной рубашке-поло, зеленых брюках и треккинговых ботинках. На О’Лири был красный комбинезон, открытый у горла, с проглядывающей белой футболкой. Волосы ему обрили. Мышцы лица то и дело сильно сокращались.

Когда Грузинг уселся перед ним, О’Лири скрестил руки и заявил, что не так уж и хочет разговаривать. Сказал, что передумал. С ним якобы плохо обращались в камере предварительного заключения, и охранник грозился перевести его в карцер.

– Сейчас у меня не слишком подходящее настроение для разговора, – сказал он.

Грузинг, как всегда, основательно подготовился. Он проанализировал, как О’Лири после каждого нападения чему-то учился. Насколько тщательно продумывал свой план. Насколько упорно работал, чтобы скрыть следы.

– Этот человек мог бы гордиться своей работой, – пришло в голову Грузингу. Такой человек сочтет лестью, когда его попросят поделиться секретами мастерства.

– Ты довольно умелый насильник, далеко не самый последний в криминальном мире, и нам бы хотелось изучить твои методы, – начал Грузинг свою речь.

Он сделал О’Лири предложение. Возможно, он будет не против поговорить с составителем психологических портретов из прославленного отдела поведенческого анализа.

О’Лири заерзал на стуле и сказал:

– Ну, я мог бы многое вам поведать.

Следующие четыре часа О’Лири говорил без остановки, словно читал лекцию об изнасиловании единственному жадно внимающему ученику. Грузинг склонялся вперед, время от времени записывал что-то в блокнот и иногда вставлял замечания о том, как действовали следователи. Дополнительного поощрения О’Лири почти не требовалось.

– Каждый раз после успешного нападения мне казалось, что я только что отведал ужин на День благодарения, – сказал он, откинувшись на спинку стула.

Описывая каждое изнасилование, О’Лири задерживался на деталях. Дорис усмирила его пыл.

– Я ушел раньше, чем, пожалуй, при обычных обстоятельствах, потому что она сказала пару вещей, которые меня действительно задели.

Свои рассуждения о «волках» и «браво» в разговоре с Эмбер он снисходительно назвал «чушью». По его признанию, всякие такие беседы были в основном лишь способом заполнить перерывы между изнасилованиями.

– Если бы мы встретились при других обстоятельствах, возможно, могли бы неплохо поладить.

Сару он искренне жалел. Он напал на нее после неудачи с Лилли.

– Ей довелось встретиться со мной в самый худший из моментов.

О’Лири восхищался решением Лилли сбежать, принятым за доли секунды. «Меня это страшно разозлило. Но в то же время даже немного развеселило. Умная женщина. У нее был единственный шанс, и она им воспользовалась». Еще его поразил эпизод, случившийся, когда он только выслеживал Лилли. Однажды ночью он стоял на карнизе и вглядывался в ее окно, когда услышал какой-то шум.

«Это еще что такое?» – промелькнуло у него в голове. Он поднял глаза и увидел, что с крыши прямо на него смотрит серая лисица. Он махнул рукой, чтобы прогнать ее, но лиса не пошевелилась. О’Лири решил ретироваться и направился к своему пикапу. Лиса последовала за ним. Она подождала, пока он усядется в машину, и не уходила, пока он не тронулся с места. Возможно, у Лилли действительно имелся какой-то дух-защитник в виде животного.

– В этом мире много такого, о чем мы даже не подозреваем, – сделал вывод О’Лири.

Кое-что из рассказанного им действительно могло бы пригодиться правоохранительным органам. О’Лири описывал методы, благодаря которым ему удавалось избегать внимания полиции. Он знал, что у армии имеется образец его ДНК, и беспокоился о том, что полицейские могут получить доступ к записям и опознать его. Поэтому он старался уничтожать генетические следы. Конечно, он знал, что полностью избавиться от них невозможно.

– Технологии не победить, – сказал он Грузингу.