Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Дарси внимательно посмотрела на обложку, где были изображенытри морских пехотинца. У одного из них была перевязана голова. Все трое бежаливверх по склону холма, стреляя из автоматов. «БЛЕСК СЛАВЫ» – таково былоназвание романа, напечатанное красно-оранжевыми огненными буквами. А чутьпониже значилось: роман Питера Роузуолла.

– Ну хорошо, это отлично, это просто великолепно, но покажимне и остальное! – Дарси говорила тоном женщины, которая хочет покончить с тем,что просто интересно, и перейти к самому главному.

Марта кивнула и открыла страницу с ПОСВЯЩЕНИЕ м. Дарсипрочла: Эта книга посвящается моей матери Марте Роузуолл. Мама, я никогда ненаписал бы ее без тебя. Под напечатанным ПОСВЯЩЕНИЕ м была еще одна фраза,написанная от руки тонкими, наклонными и какими-то старомодными буквами: И этоабсолютная правда. Я люблю тебя, мама! Пит.

– Боже мой, как это трогательно! – воскликнула Дарси ивытерла темные глаза тыльной стороной ладони.

– Это не просто трогательно. – Марта снова завернула книгу впапиросную бумагу. – Это на самом деле так. – Она улыбнулась, и в этой улыбкеее старая подруга Дарси Сагамор увидела нечто большее, чем любовь. Она увиделатриумф.

***

Закончив работу в три часа и пробив свои служебные карточкипри выходе, Марта и Дарси часто заходили в «Ла Патисьер», кафе при отеле.Гораздо реже они навещали «Ле синк», маленький «карманный» бар рядом свестибюлем, чтобы выпить чего-то покрепче. Этот день диктовал визит в «Лесинк», как никакой другой. Дарси усадила подругу в одну из Сеемых удобныхкабинок и оставила ее с вазой крекеров, пока сама говорила с Рэем, который вэтот день управлялся в баре. Марта увидела, как он улыбнулся, глядя на Дарси, исделал утвердительный знак, соединив большой и указательный пальцы в кольцо.Дарси с довольной улыбкой вернулась в кабину. Марта посмотрела на нее сподозрением.

– О чем это вы там говорили?

– Сейчас увидишь.

Через пять минут к столику подошел Рэй с подносом, накотором красовалось серебряное ведерко со льдом, а в нем бутылка шампанского«Перрье-Джоэт» и два охлажденных бокала.

– Вот это да! – весело воскликнула Марта, однако голос еевыдал и некоторую тревогу. Она с изумлением посмотрела на Дарси.

– Успокойся, – сказала ей Дарси, и Марта, проявив немалоеблагоразумие, замолчала.

Рэй открыл бутылку, положил пробку возле Дарси и палилнемного шампанского в ее бокал. Дарси подняла бокал и подмигнула Рэю.

– Наслаждайтесь нашим лучшим шампанским, леди. – Рэйулыбнулся Марте. – И, дорогая, поздравьте от меня своего мальчика. – Онповернулся и отошел от столика еще до того, как Марта, все еще не успевшаяприйти в себя, успела ответить.

Дарси наполнила до краев оба бокала и подняла свой. Мартапоследовала ее примеру. Они негромко чокнулись.

– За начало карьеры твоего сына, – сказала Дарси. Они отпилипо глотку, затем она коснулась бокала Марты во второй раз. – И за самогомальчика, – добавила она. Они снова отпили из бокалов, и Дарси в третий разкоснулась бокала Марты, прежде чем та успела поставить его на стол. – И заматеринскую любовь.

– Спасибо, дорогая, – сказала Марта. Хотя ее губы улыбались,глаза оставались серьезными. После каждого из предыдущих тостов она делаланебольшой глоток. На этот раз Марта осушила бокал.

Дарси заказала бутылку шампанского, чтобы отпраздновать сосвоей лучшей подругой вступление Питера Роузуолла в писательский мир ссоответствующей торжественностью, но это было не единственной причиной. Еезаинтриговали слова Марты – это не просто трогательно, это на самом деле так, итриумф в улыбке подруги.

Дарси подождала, пока Марта не осушила третий бокал, А Затемспросила:

– Что ты имела в виду, когда говорила о посвящении?

– Что?

– Ты сказала, что оно не просто трогательно, а что топравда.

Марта долго смотрела на нее, не произнося ни единого лова.Дарси решила, что она вовсе не собирается ей отвечать. А потом Мартарассмеялась, и смех ее прозвучал так горько, что это потрясло Дарси. Она дажене подозревала, то приветливая маленькая Марта Роузуолл при всей тяжкой жизни,которую ведет, может испытывать столь горькие чувства. Но и тут в ее смехеслышалась нотка триумфа, что привело Дарси в еще большее недоумение.

– Его книга станет бестселлером, и критики сойдут с ума отвосторга, – сказала Марта. – Я уверена в этом, но не потому, что так сказалПит.., хотя он действительно сказал это. Я уверена в этом из-за того, что такслучилось именно с ним.

– С кем?

– С отцом Пита, – ответила Марта. Она сложила руки на столеи спокойно посмотрела на Дарси.

– Но… – начала Дарси и замолчала. Джонни Роузуолл за всюсвою жизнь не написал, разумеется, ни единой книги. Что он действительно писал,так это расписки и время от времени «Хрен тебе, мамуля» спреем на кирпичнойстене. Ей показалось, что Марта хочет что-то сказать…

«Не увлекайся домыслами, – приказала себе Дарси. – Тыотлично понимаешь, что Марта имеет в виду: когда оказалось, что оназабеременела, выйти замуж она могла только за Джонни. Но ребенок был не его, ачеловека заметным образом более интеллигентного».

Однако на самом деле все было не так. Дарси ни разу невстречалась с Джонни, лишь видела несколько его фотографий у Марты в альбоме. Авот Пита она знала очень хорошо – настолько хорошо, что последние два года егоучебы в школе и первые два в колледже считала его почти собственным сыном. Афизическое сходство между мальчиком, который провел столько времени у нее накухне, и мужчиной на фотографиях в альбоме…

– Да, конечно, биологически Джонни был отцом Пита, – сказалаМарта, словно читая ее мысли. – Стоит только посмотреть на его глаза и нос,чтобы убедиться в этом. Но он не был его естественным отцом… Там не осталосьбольше этой шипучки?

Она такая вкусная. – Марта слегка опьянела, и ее южноепроисхождение начало проявляться в голосе подобно ребенку, выползающему изтайника.

Дарси налила подруге почти все оставшееся шампанское. Мартаподняла бокал за ножку и посмотрела сквозь жидкость: мягкое вечернее освещениебара превращало шампанское в золото. Затем она отпила немного, поставила бокали снова засмеялась горьким прерывистым смехом.

– Ты, наверное, не имеешь ни малейшего представления, о чемя говорю, правда?

– Да, дорогая, действительно.

– Ну что ж, я собираюсь рассказать тебе кое-что. После всехэтих лет я должна кому-нибудь рассказать – особенно теперь, когда вышла егокнига и он сумел пробиться; после всех лет, ушедших на подготовку. Видит Бог, яне могу сказать этого ему – меньше всего ему. Но ведь удачливые сыновья никогдане знают, как любят их матери, какие жертвы они приносят, верно?