Избранница стража мглы - Валерия Чернованова

Впрочем, до королевских посланий магу уже давно не было дела. Сейчас для него ничто не имело значения, кроме девушки, захмелевшей от страсти. Как и он, одурманенной скоротечным счастьем.

Послушная движению его руки, Александрин скользнула на стол, взглядом ловя его взгляд, впитывая в себя его дыхание, тяжело вырывающееся из груди. Темные волосы, янтарем отливавшие в бликах пламени, разметались по дереву, контрастируя со светлой, молочной кожей девушки.

Моран продолжал двигаться в ней, из последних сил пытаясь оттянуть момент разрядки, стремясь в полной мере насладиться видом возбужденной, сгорающей от страсти красавицы.

Его жены. Его избранницы.

Которую не было сил отпустить и которую отпустить он был обязан.

Пока еще не стало слишком поздно.

Поймав взгляд небесных, отравленных зеленью глаз, увидев, как они лихорадочно блестят, а сама Ксандра в исступлении кусает губы, страж почувствовал, как его волной накрывает наслаждение. Лавой выжегшее все внутри, стершее все мысли, и даже голос, непрестанно звучавший где-то глубоко в сознании, теперь казался почти неразличимым.

Едва слышимым…

…В ту ночь маркиза впервые за долгое время не мучила бессонница, не тянуло остаться в одиночестве. И девушка, уснувшая у него на груди, впервые проснулась разбуженная не служанкой, а лаской и поцелуями мужа.

Сидя в кресле возле очага, в котором только начало разгораться пламя, робко подбиравшееся к днищу закопченного котелка, Опаль с интересом рассматривала жилье человека, прозванного Чернокнижником. Отправляясь на встречу с загадочным колдуном, девушка ожидала увидеть убогую лачугу посреди дремучего леса, вроде той, в которой прозябала старуха Берзэ. Полную засушенных лягушачьих лапок, крысиных хвостов и прочей мерзости.

Каково же было удивление герцогини, когда поиски привели ее в небольшой городок на западе Вальхейма, радовавший взор опрятными улочками и добротными домами с тенистыми двориками. Жилище мага, увитое плющом, с ухоженным палисадником, в котором росли яблоневые деревья, заставило девушку задуматься, увенчалось ли успехом ее расследование или она ошиблась.

Внутри жилье колдуна, к которому горожане почтительно обращались не иначе как лекарь Дюбуа, тоже было чистым, с мебелью, может, и грубоватой, лишенной изящества, к которому так привыкла молодая герцогиня, зато сработанной на совесть. И в воздухе витал аромат готовящейся с пряностями дичи.

Каменный пол устилали шкуры животных. Два стеллажа, темневшие по углам гостиной, ломились от книг. И пока месье Дюбуа ходил за сидром, дабы гостья могла утолить жажду (почему-то этот высокий, худой как щепка мужчина, одетый в темный костюм из грубого сукна и до блеска начищенные туфли с пряжками, не жаловал вина), Опаль из любопытства заглянула в несколько талмудов.

И это только укрепило ее сомнения. Едва ли можно было найти какое-нибудь хитрое заклинание в исторических трактатах и преданиях Единой. К разочарованию девушки, она не обнаружила ни одного тома, хранящего в себе древние, скрытые от большинства знания.

— Наверное, книги по магии он где-то прячет, — приободрила себя гостья и вернулась в удобное кресло.

Больше всего Опаль опасалась повстречать шарлатана, который только голову ей заморочит. Нет, денег герцогине было не жалко — жалко времени. Каждый час, что проживал Моран, упиваясь любовью своей треклятой женушки, а она, Опаль, страдала, мысленно вновь и вновь возвращаясь к тем светлым дням, когда была счастлива со своим кумиром и чувствовала себя пусть не любимой, но хотя бы желанной, был подобен пытке.

Герцогиня д’Альбре устала жить прошлым, устала теряться в своих мечтах, так и не осуществившихся. Следовало как можно скорее разорвать этот порочный круг. Развеять чары стража, которого одновременно и любила и ненавидела.

Только смерть маркиза могла принести ей избавление от этого затянувшегося кошмара.

— Ваша светлость, — вернулся в комнату лекарь и протянул гостье большую кружку сидра, не преминув похвалиться: — Сам готовлю из своего урожая и по своему собственному рецепту.

Герцогиня натянуто улыбнулась.

Хозяйственный чистюля днем, исцеляющий людские хвори, а по ночам могущественный чародей, приносящий в жертвы младенцев? Девушка нахмурилась. Как-то не вязался образ этого господина, такого любезного и улыбчивого, с образом безжалостного колдуна, который Опаль рисовала в своем воображении.

— Так что же вас привело ко мне, дорогая герцогиня? — Помешав густое варево в котелке, которое постепенно начинало шипеть и булькать и по запаху очень напоминало чечевичную похлебку, Чернокнижник опустился в соседнее кресло.

Отпив из кружки немного освежающего яблочного сидра, Опаль вгляделась в лицо колдуна. Совершенно невыразительное, и глаза его были такие же: светло-карие с зеленцой, что-то вроде болотной тины.

— Никак не пойму, месье, из какой стихии вы черпаете силу?

— Я не стихийник, — улыбнувшись одними уголками тонких бескровных губ, признался месье Дюбуа.

— Демоны? — деловито осведомилась Опаль, гадая, действительно ли этот нескладный верзила — потомок великих морров.

— Разве ваша светлость приехала ко мне из самой столицы, только чтобы выведать все мои секреты? — увильнул от ответа лекарь.

— Просто пытаюсь понять, как вы… хм, помогаете страждущим вроде меня.

— Мои методы не должны вас заботить. Главное — результат, — веско заметил мужчина. Закинув ногу на ногу, переплел на колене длинные худые пальцы и вкрадчиво попросил: — Лучше расскажите, что привело вас ко мне. А я подумаю, чем смогу быть полезен такой красавице.

— Мои имя и честь были запятнаны. Одним человеком. Стражем, — осторожно подбирая слова, начала девушка. — Я не могу есть, не могу спать. Не могу жить, зная, что он остался безнаказанным! Согласны ли вы помочь мне в этом деликатном деле, месье Дюбуа?

— Значит, причина вашего визита кроется в мести, — усмехнулся хозяин дома. — Насколько сильно вы его ненавидите, мадам?

— Настолько, насколько когда-то его любила, — с горечью прошептала Опаль.

— А сейчас?

Девушка замялась, не способная признаться в постыдном чувстве даже самой себе.

— Впрочем, — отмахнулся колдун, — для меня это не имеет значения. Хочу только сразу предупредить, мадам, я не убиваю людей, — разочаровал гостью маг, но тут же поспешил уточнить: — Не убиваю собственноручно. Однако это при желании сможете сделать вы. Если, конечно, решитесь.

— Я потому и обратилась к вам! — возмутилась гостья. — Против стража я бессильна!

Чародей загадочно улыбнулся.

— Самое опасное оружие женщины — хитрость. Почаще ею пользуйтесь для наказания обидчиков. Я научу, как сделать так, чтобы он оказался перед вами беззащитен. Но это будет дорого стоить.