Американская леди - Петра Дурст-Беннинг

– И это ты хочешь сделать при помощи пары старых цветных осколков? – рассмеялась женщина, снова бросив на Ванду многозначительный взгляд. – Ну, тогда удачи.

– Что это было? Можешь мне объяснить, почему все на меня так пялятся? Может, у меня за ночь на носу бородавка выросла? – спросила Ванда, когда они немного отошли. – Или это из-за моей одежды?

После долгих раздумий она выбрала для первой прогулки по деревне костюм дунайских швабов.

– Костюм, конечно, немного странноват, – усмехнулся Йоханнес. – Честно говоря, ни одна девушка в Лауше такого на себя не надела бы, даже если в Нью-Йорке такая мода. Но люди на тебя так смотрят не поэтому.

– Очень мило с твоей стороны! – воскликнула Ванда, с сомнением глядя на свою серую плиссированную юбку-колокол. Продавец в маленьком магазинчике в Нижнем Ист-Сайде убеждал, что костюм будет шикарно выглядеть в местном колорите. – И что мне теперь делать? После всего, что я слышала, местные жители должны были бы уже привыкнуть к незнакомцам, разве нет? – Она еще не договорила, когда заметила двух женщин, которые несли домой корзины с покупками и бросали на нее любопытные взгляды с противоположной стороны улицы.

Йоханнес широко улыбнулся.

– К чужакам-то привыкли, а вот к дочери Томаса Хаймера – нет!

– Что?!

Ванда остановилась как вкопанная. В голове зажужжал рой мыслей.

– Ты считаешь… они знают, что я… кто я…

Казалось, Йоханнес наслаждался ее растерянностью.

– У жителей Лауши долгая память, и уж, конечно, каждый точно знает, что произошло восемнадцать лет назад. И когда твоя мать просто сбежала… Очень редко происходит, что кто-то покидает Лаушу: мы здесь оседлый народец. И потом, замужняя женщина с ребенком… – Он весело пихнул Ванду в бок. – Не надо смотреть так растерянно. Им просто любопытно, как ты выглядишь, и все такое… – Парень виновато пожал плечами.

– Я… я даже не знаю, что мне сказать на это!

Ванда никогда не думала, что здесь, в Лауше, все про нее знают.

– Твоего… отца в деревне все очень любят. А чтобы люди здесь разводились, такое случается очень редко. И если взрослые дети появляются именно в тот момент, когда их дед лежит при смерти и есть что унаследовать… Тут трындеть будут без умолку, то есть я хочу сказать, что разговоров будет много. Но то, что люди так думают, совершенно нормально. Честно говоря, я и Анна тоже вначале думали… Но потом мама рассказала… что ты до недавнего времени ничего не знала о настоящем отце. Какая-то сумасшедшая история! – тихо присвистнул он.

Тут Ванда совершенно потеряла дар речи.

Девушка все еще была ошарашена, когда они несколько минут спустя зашли в школу рисования. Люди считали, что она хочет незаконно получить наследство?! Этого нельзя было так оставить! Нужно было внести ясность!

Ванда, нахмурившись, слушала объяснения Йоханнеса возле отдельных стендов, которые выставили в бывшей комнате школы для рисования.

Йоханнес заметил ее напряженность.

– Я знаю, что это ненастоящий музей, но это только начало. Тринадцать лет назад тут начали выставлять разные предметы из былых времен, тогда Лауше как раз исполнилось триста лет. Мои родители участвовали в организации. Сегодня всем нравится, что прошлое продолжает жить хотя бы в таком виде. Вот, взгляни сюда, видишь, здесь несколько первых стеклянных предметов, которые изготовили в Лауше.

Йоханнес указал на витрину со светло-зелеными кувшинами и чашами, украшенными мотивами из сельской жизни. Потом они прошли мимо витрины с елочными украшениями и остановились возле стенда со странными трубками и колбами.

– А вот это – современность! Между ними каких-то смехотворных триста лет.

Он усмехнулся, заметив недоумение Ванды.

– Что, черт возьми, это может быть?

– Стеклянная посуда для технического применения. Сегодня некоторые стеклодувы занимаются изготовлением технической посуды. Это тоже неплохой заработок, сейчас все больше открывается химических предприятий, которым нужна такая продукция. Тот, кто на этом специализируется, всегда находит новых клиентов. В отличие от тех, кто делает изящные безделушки.

«Мастерская твоего отца была когда-то одной из лучших в деревне. Но сегодня у него есть определенные трудности», – так говорила Мария.

– Мария намекала, что кое у кого из стеклодувов возникли некоторые проблемы: они не могут найти покупателей для своего товара. Но она не говорила, что у половины Лауши производственный кризис.

– Тетка Мария! – рассмеялся Йоханнес. – Да что она знала о деревне!

Он заметил вопросительный взгляд Ванды и продолжил:

– Мария днями сидела у стеклодувной печи или за рисовальным столом и редко выходила в люди. Она просто не хотела этого. Магнус часто жаловался, что не может ее вытащить из комнаты, будь то карнавал, майские танцы или праздник середины лета. По ее мнению, главным развлечением была поездка в Зонненберг к одному старому книжному червю.

– Поверить не могу! – воскликнула Ванда. – Ты бы видел, что она вытворяла в Нью-Йорке. Моя мать прикладывала неимоверные усилия, чтобы вечером хоть раз удержать Марию дома! То вернисаж, то литературные чтения – Мария порхала, как бабочка с цветка на цветок.

– Ты уверена, что мы говорим об одном и том же человеке?

Ванда хихикнула, но в тот же миг снова стала серьезной.

– Я все еще не понимаю, почему у стеклодувов Лауши такие проблемы. Стекло везде и всегда востребовано, по всему миру, разве нет?

– Конечно, но ведь у Лауши нет исключительного права на производство стекла! Девяносто процентов жителей Тюрингского леса задействованы в стекольном производстве. По крайней мере, так утверждают какие-то умники после своих подсчетов. Поэтому существует перепроизводство товаров и рабочей силы, и мы это чувствуем на себе. Как с хорошей, так и с плохой стороны. Если мою мать больше не удовлетворяет какая-то оформительница (работает неряшливо, не выполняет заказ вовремя), не стоит труда найти на ее место десяток других. Если мы не сможем выдавать заказы вовремя, от нас все клиенты сбегут, глазом не успеешь моргнуть.

– Но ведь елочные украшения не покупают круглый год, правда?

Йоханнес со значением взглянул на нее.

– Это верно, зарабатывать сезонными товарами – особенно тяжелый хлеб. В последние годы елочными игрушками занимаются очень многие, и цены скорее упали, чем выросли. Нашей семье помогает то, что у нас есть хорошие связи за границей. Этим наша семья обязана твоей матери, от которой мы все время получаем новых клиентов.

«Неужели мама помогает в поиске клиентов?» – удивленно подняла брови Ванда.

– Кроме того, начальница постоянно и кропотливо выискивает новые возможности, чтобы мы продали товар по выгодной цене. Ну и не забывай, что мы производим самые красивые шары в мире.