Влада. Перекресток смерти - Саша Готти

«Да и я не лучше, – Влада вспомнила про свой собственный наряд, состоящий из паутинного свитера, озябших коленок и последнего тролльского браслета, который до сих пор звякал на запястье.

– Не знала, что наше свидание будет проходить так торжественно, – Влада заставляла себя улыбаться, а не трястись. Облако покоя, созданное Егором, как-то незаметно растаяло. Кажется, исчезло оно еще тогда, когда она увидела все это и разочаровалась. – Надо же, сколько цветов и свечей. А это что за склад? – она кивнула на перевязанные шелковыми лентами черные коробочки, которые были аккуратно составлены в пирамиду на краю стола.

– Мои подарки для тебя, – в глазах Гильса проглядывала тревога. – Все, что только пришло в голову. Считай, что на Новый год. Не хочешь посмотреть?

– Конечно, – пробормотала Влада, потянувшись к коробкам с деланной радостью. – Ого, ничего себе…

Подарок за подарком, она распаковывала коробки, шурша бумагой и безжалостно расправляясь с шелковыми лентами. Вот роскошное бледно-розовое платье, вышитое серебром. Его шелк казался мягким, словно мороженое, что вот-вот растает на пальцах. Дальше – собрание сочинений Стругацких, уникальное, все в роскошных обложках с драгоценными камнями на переплетах. Часы… Женские часики с черным циферблатом, инкрустированные перламутром. Снова книга – с гравюрами старинного Петербурга, тяжеленная, в тканевом переплете.

– Шикарные подарки и роскошное свидание, – пробормотала Влада. – Спасибо, ты очень добр ко мне.

– На свидании принято говорить о чем-нибудь, а не терзать салфетки, – заметил вампир. – Это же твой вечер.

И действительно, красивая салфетка из узорчатой бумаги уже превратилась в жалкие клочки. Ее вечер, ее свидание, а слов-то и нет.

– Как на этот раз с вампирской реакцией? – попытался спасти ситуацию Гильс.

Наполнив ее бокал водой до середины, он ловким щелчком отправил его на другой конец стола. Влада едва успела его подхватить и увидела ободрительный кивок Муранова.

Тишина вокруг дрогнула, и едва слышный гул заполнил все вокруг, заставив задрожать язычки свечей, покачивая воду в бокалах. Из двух часов, которые оставались до полуночи, один уже пролетел.

– За тебя! – произнес Темнейший, поднимая бокал.

Раз Муранов поднял бокал, ей придется сделать то же самое. Ножка бокала показалась мягкой и скользкой… Хотя нет, это вспотели от волнения пальцы.

«Все не так, – Влада подавила порыв швырнуть бокал на пол. – Вот эта вся канитель со свечами, подарками и так далее… Он ведь тоже делает не то, что хочет. Не нужны мне роскошные свидания и подарки, как ему сказать об этом?!»

– Ты ведь не этого хочешь, – вдруг резко сказала Влада, со стуком ставя бокал обратно на стол.– Тогда, в твоем доме, когда я нашлась, и ты увидел меня… Я помню твои глаза. А сейчас мы пытаемся кого-то обмануть. Твоя новая девушка так похожа на меня.

– Ого, – Темнейший стерпел эти слова, не ответив насмешкой или колкостью. Да, сегодня для Влады был особенный день.

– Стоило мне только решить, что я тебе безразлична, как ты делал что-то такое… – Влада сжала ладонь в кулак и приложила к сердцу. – Такое, из-за чего потом я ночей не спала. Мне все казалось, вот-вот мы объяснимся… Я ведь думала и про тот бал очень много. Ты не хотел, чтобы я была твоей невестой, отец твой настоял на этом. И я понимаю почему. Он что-то знал обо мне, хотел меня удержать в этом мире, боялся, что Тьма придет за мной, и я утащу с собой остальных. Все годы нашей учебы я… – слова запутались, натолкнувшись на взгляд черных глаз на противоположном конце стола. – И сейчас я снова не понимаю! Ты остался рядом со мной, хотя можешь погибнуть, но будто не хочешь даже коснуться меня. Ты даже готов был отдать меня Егору, лишь бы не трогать самому. Почему, Гильс?!

– Не спрашивай, Влада.

– А я спрашиваю! – голос зазвенел как натянутая струна. – Пренебрегаешь или бережешь меня? Что? Не можешь мне простить тот чертов бал, который я сорвала?!

– Я тебя берегу.

– От себя, что ли?!

– Вряд ли ты понимаешь, от чего я тебя берегу, – Гильс на секунду прикрыл глаза, будто слова давались ему с трудом. – Лучше бы ты осталась с троллем, девочка.

– А ты тем временем будешь подыскивать мне замену за заменой, да?! – Влада, сама не ожидая от себя, вдруг поняла, что закатывает скандал. Настоящий скандал, и она закатывает его Гильсу Муранову, который сейчас терпит, слушает и смотрит на нее.

– Ты жил на краю города, – Влада тяжело дышала, чувствуя, что впадает в истерику. – И та девушка, похожая на меня, – вместе с тобой.

– Твоя копия, замена, как необходимость, – Гильс пожал плечами, дернув уголком рта.

– Необходимость, – Влада обстоятельно продолжала допрос. – А что ты ей дарил? Гильс, что ты ей подарил?

Вампир, закрыв лоб ладонью, качал головой.

Нет, Гильс не смеялся и не издевался над ней. Для Темнейшего подобные девичьи вопросы были как для тигра мышкины слезы, и в любой другой момент Влада бы горько пожалела и о безнадежно испорченном свидании, и о своем вопросе. Но не сегодня – отняв руку от лица, вампир смотрел на нее с грустной нежностью.

– Букет роз, – наконец ответил вампир. – Но она не взяла его с собой, когда уходила.

Гул нарастал с каждой секундой, и вот уже пол под ногами задрожал, а белые вспышки молний за окнами затопили залу ослепительным светом.

– Время, мое время уходит, – Влада, заметавшись взглядом по зале, поняла, как ей не хочется оставаться здесь. – Мне нужно вернуться в машину. Я не хочу провалиться во Тьму, глядя на хрусталь и свечи.

Схватившись за край стола, она поднялась. Зала кружилась, и ноги пошли нетвердо, а тяжелая дверь кафе долго не поддавалась, пока Гильс не помог ее открыть.

Они были трудными, эти метры до Геркиного джипа, особенно сейчас, когда облако счастливого покоя, подаренное троллем, разметало холодным ветром. Влада, стуча зубами и дрожа, прошагала по ледяному тротуару и почти без сил упала на пассажирское сиденье.

– Я ведь ничем не хотел тебя ранить или оскорбить, – Гильс завел мотор, снова выкрутив печку на максимум, и салон начало заполнять духотой. – Просто скажи, что мне нужно сделать для тебя! Влада, прости! Со свиданием получилась ошибка, как я понял.

– Да, ошибка, – прошептала Влада, с трудом глотая воздух. – Я хочу поехать в ту маленькую квартиру, где ты жил после бала.

– В ту домовую конуру? – Темнейший нахмурился. – Но зачем?

Получив в ответ только отчаянный взгляд, Гильс отвел глаза и разогнал машину. До самой отдаленной мурановской зловоротни было не так уж близко, и Влада понимала, что всю дорогу задыхается и ее колотит нервный озноб.

– Как ее звали, я не могу вспомнить… Ту, которая была мне заменой. Есть столько имен на букву «В»!

– Пожалуйста, Влада, успокойся. Это ведь неважно сейчас, как ее звали.