Унесенные ветром. Том 1 - Маргарет Митчелл

С минуту она с горечью размышляла над несправедливостьюсудьбы. Как краток срок веселья, танцев, красивых платьев, флирта! Как быстропромелькнули эти годы! А потом замужеств» и дети, и тонкой талии уже нет и впомине, и ты в тусклом темном платье сидишь во время танцев вместе с другимистепенными матронами, а если и танцуешь, то лишь с мужем или с каким-нибудьпочтенным старичком, который так и норовит наступить тебе на ноги. А попробуйвести себя по-другому, на твой счет начнут судачить, и репутация твоя погибла,и позор ложится на всю семью. Но как это обидно и нелепо — потратить всюкороткую девичью жизнь, постигая науку быть привлекательной и очаровыватьмужчин, а потом, через какой-то год-два, увидеть, что твое искусство сталобесполезным! Вспоминая все, чему учили ее Эллин и Мамушка, Скарлетт понимала,что их наставления были правильны, тщательно продуманы и всегда давали своиплоды. Существовали установленные правила игры, и если неукоснительно следоватьим, успех обеспечен.

С пожилыми дамами надлежит быть кроткой, невинной и возможноболее простодушной, ибо пожилые дамы проницательны и, как кошки за мышью,ревниво следят за каждой молоденькой девушкой, готовые запустить в нее когтипри любом неосторожном, нескромном слове или взгляде. С пожилыми джентльменаминужно быть задорной, шаловливой и даже кокетливой — в меру, конечно, — чтоприятно льстит тщеславию этих дурачков. Они тогда молодеют, чувствуют себяотчаянными жуирами, норовят ущипнуть вас за щечку и называют озорницей. Приэтом вы, разумеется, должны залиться краской, иначе они ущипнут вас уже сбольшим пылом, а потом скажут своим сыновьям, что вы недостаточно целомудренны.

К девушкам и молодым замужним женщинам нужно кидаться споцелуями и изъяснениями нежности при каждой встрече, будь это хоть десять разна дню. Нужно обнимать их за талию и позволять им проделывать то же с вами, какбы вам это ни претило. Нужно напропалую расхваливать их наряды или ихмладенцев, мило подшучивать по поводу одержанных ими побед или отпускатькомплименты в адрес их мужей и, смущенно хихикая, утверждать, что у вас нет исотой доли обаяния этих леди. А самое главное — о чем бы ни шла речь — никогда неговорить того, что вы на самом деле думаете, памятуя, что и они никогда этогоне делают.

С чужими мужьями, если даже прежде они были вашимипоклонниками и получили у вас отставку, следует держаться как можно болеехолодно и сурово, сколь бы привлекательными они вам вдруг ни показались. Стоитпроявить хоть чуточку расположения к молодым женатым мужчинам, как их женынемедленно объявят вас нахальной кокеткой, репутация ваша погибла и вам невидать женихов как своих ушей.

А вот с холостыми молодыми людьми — о, тут дело обстоитсовсем иначе! Тут можно позволить себе тихонько рассмеяться, поглядывая издалина какого-нибудь из них, а когда он со всех ног бросится к вам, чтобы узнать,почему вы смеялись, можно лукаво отнекиваться и все задорнее заливаться смехом,заставляя его до бесконечности допытываться о причине такого веселья. Темвременем ваши глаза могут сулить ему такие волнующие мгновения, что он тут жепостарается остаться с вами где-нибудь наедине. А когда ему это удастся и онпопытается вас поцеловать, вам следует быть глубоко оскорбленной или очень,очень разгневанной. Следует заставить его вымаливать прощение за свою дерзость,а потом с такой чарующей улыбкой одарить его этим прощением, что он непременноповторит свою попытку еще раз. Время от времени, но не слишком часто, можноразрешить ему этот поцелуй. (Последнему Эллин и Мамушка ее не учили, но она наопыте убедилась, что такой способ приносит очень богатые плоды.) После этогонеобходимо расплакаться и начать твердить сквозь слезы, что вы не понимаете,что с вами творится, и, конечно, теперь он не сможет больше вас уважать. Тогдаон примется осушать ваши слезы, и можно почти с уверенностью сказать, что тутже сделает вам предложение в доказательство того, сколь глубоко и незыблемо онвас уважает. Ну, и помимо этого существует еще так много… Да разве перечислишьвсе правила игры с предполагаемыми женихами, так хорошо ею изученные: брошенныйискоса выразительный взгляд; улыбка краешком губ из-под веера; волнующаяпоходка — так, чтобы кринолин колыхался на бедрах; смех, слезы, лесть,нежность, сочувствие… Господи, сколько их, этих уловок, которые никогда и ни скем ее не подводили. Если не считать Эшли.

Но это же просто глупо — овладеть всем этим искусством лишьна столь недолгий срок, а затем забросить его навсегда! Насколько приятнее былобы никогда не выходить замуж, а продолжать носить бледно-зеленые платья, бытьнеотразимой, всегда окруженной толпой красивых мужчин. Однако если эту игруслишком затянуть, рискуешь остаться старой девой, как Индия Уилкс, и все будутс этакой омерзительной снисходительно-самодовольной улыбочкой говорить о тебе:«бедняжка». Нет, лучше уж выйти замуж и сохранить уважение к себе, пусть дажеценой отказа от всех развлечений.

Господи, до чего же сложна жизнь! И как могла она совершитьтакую глупость, зачем нужно было выходить замуж за этого Чарльза и заживохоронить себя в шестнадцать лет!

Движение в зале отвлекло ее от бесплодных размышлений исамоукоров: толпа раздалась в стороны, освобождая проход; дамы бережнопридерживали кринолины, дабы от какого-нибудь случайного небрежного толчка онине колыхнулись слишком резко, открыв панталоны выше, чем положено. Поднявшисьна цыпочки, Скарлетт увидела, что капитан милиции вскочил на подмостки, гдеразместился оркестр. Он выкрикнул команду, и его взвод выстроился в проходе ипроделал несколько строевых упражнений, вызвавших на лицах воинов испарину икрики одобрения и аплодисменты — в публике. Скарлетт поспешно захлопала владоши вместе со всеми, и когда солдаты по команде «вольно!» зашагали внаправлении киосков с пуншем и лимонадом, повернулась к Мелани, решив, чтосейчас самое время начать демонстрировать свою преданность Правому Делу.

— Как славно они выглядят, верно? — сказала она.Мелани перекладывала какие-то вязаные вещички на прилавке.

— Большинство из них выглядели бы еще лучше в серыхмундирах на виргинской земле, — сказала она, не стараясь понизить голос.

Несколько важных матрон, чьи сыновья служили в милиции,стояли совсем близко и слышали ее слова. Миссис Гинен вспыхнула, потомпобледнела: ее двадцатипятилетний сын Уили был одним из солдат этого взвода.

Скарлетт ошеломленно поглядела на Мелани. Вот уж от кого онаникак не ожидала услышать такие слова.

— Что ты, Мелли!

— Ты знаешь, что я права, Скарлетт. Я же не имею в видуподростков и стариков. Но большинство солдат милиции вполне способны стрелятьиз винтовок, чем им и следовало бы заняться, не теряя ни минуты.

— Но… послушай, — начала Скарлетт, которая никогданад этим вопросом не задумывалась. — Кто-то же должен оставаться дома,чтобы… — Она старалась припомнить, что говорил ей Уилли Гинен, объясняя, почемунеобходимо его присутствие в Атланте. — Чтобы охранять наш штат отвторжения.

— Никто к нам не вторгается и не собираетсявторгаться, — холодно возразила Мелани, глядя в сторону солдат. — Исамый лучший способ оградить нас от вторжения — это отправиться в Виргинию ибить там янки. А если говорят, что милиция нужна здесь, чтобы охранять нас наслучай восстания негров, то ничего глупее этого вообразить себе невозможно.Зачем наши негры станут восставать? Это просто жалкая выдумка трусов. Яуверена, что мы в один месяц расправились бы с янки, если бы войска милициивсех штатов были отправлены в Виргинию. Вот так-то!