Самая длинная ночь в году - Тереза Тур

— Осторожнее! — крикнул кто-то из охранников.

— Он под золотой пыльцой, — задыхаясь от бега, прохрипел Дмитрий Всеволодович. — Посмотрите… Посмотрите на зрачки!

В глазах адъютанта действительно плескались крупинки золота.

— Вот как ты строил порталы и прыгал на такое расстояние… А мы сильного мага высчитывали. Кто разрабатывал операцию? Кто?!.

— Ты хотел убить ее… — прошептал мальчишка, не чувствовавший боли.

— Кого?!

— Мою… любимую…

— Делать мне нечего, как твоих девок убивать!

— Не смей так говорить о ней…

— Да о ком?

— Моя прекрасная императрица… Я ее верный слуга…

— Что?!!

Князь Радомиров отскочил от Соколова, словно от прокаженного.

— Нет… Не может быть…

Адъютант наследника обмяк.

— Передоз, — констатировал Дмитрий Всеволодович. — Сердце вот-вот не выдержит.

— Меня что — заказала императрица? — спросил князь Андрей, не желая в это верить.

— Конечно, нет…

— Тогда зачем…

— Моя жизнь — служение ей!

— Умер…

— Открываются порталы!

— Андрей Николаевич! Что с вашей магией?!

Великий князь кивнул, поднимаясь. Его порученец был прав. Магия оказалась заблокирована. Соколов — очередная пешка — его смерть была нужна, чтобы привязать к ней магию князя… Ну что ж… Хороший ход, кукловод. Очень хороший…

— Вызываем помощь? — спросил один из охранников.

— Нет! Рано. Кукловода мы еще не видели.

И тут из первого же портала выпорхнула императрица. Мужчины напряглись, не зная, как реагировать. Каждый из них сейчас думал только об одном: смогут ли они ударить по ней, если, не приведи Небеса…

— Андрей Николаевич! — возмущенно сказала она, смотря прямо в глаза князю и не обращая ни на кого внимания. — Мы должны поговорить об Ирине Алексеевне!

— Императрицу в центр! — рявкнул Великий князь, принимая решение. — Защищаем правительницу!

Магия Марии Алексеевны оказалась щекотной… Как весенний ветерок, что холодит слезы… Странно, но женщина сразу сообразила, что делать. Без истерики. Без восклицаний или вопросов. Она, мгновенно оценив ситуацию, поняла, что Андрей Николаевич остался без магии. Императрица встала за спиной Великого князя, отправив ему на помощь свою.

Этот удар был страшен. Рухнул как подкошенный Дмитрий Всеволодович. Захрипел один из охранников — нападающие пытались пробиться к императрице.

Наемниками командовал человек в маске, которого князь Андрей узнал сразу — по манере двигаться со шпагой. О, конечно же, он эту манеру знал — этот человек учил и его, и императора… Он знал эту ауру. Эту магию…

Великий князь сбросил кольцо с мизинца на пол.

И когда, повинуясь приказу, прибыла помощь, а император, командующий подкреплением, сорвал с поверженного маску…

— Небеса… Неужели… Вы?! Зачем?..

* * *

О хрустальной комнате, что находилась в подвалах Министерства Поморья, ходили легенды. Стены, пол, потолок и даже стул, больше похожий на трон, величественно возвышающийся посередине на невысоком постаменте, — все было сделано из чистейшего черного хрусталя. Комната полностью блокировала магию. Любую.

Друг их родителей, военный министр Поморья, граф Павел Афанасьевич Морозов, кавалер всех мыслимых и немыслимых орденов государства, сидел на черной глыбе неподвижно и величественно.

Император, его супруга и Великий князь Радомиров смотрели на него, и даже сквозь черный хрусталь им была видна мертвенная бледность… Кого? Предателя? Изменника? Злодея? Врага? Сумасшедшего? Знать бы…

— Ты… видишь их? — князь Радомиров обратился к императору, не отрывая взгляда от неподвижной фигуры в центре хрустальной комнаты.

— Да… — император отвернулся и тяжело вздохнул.

Он видел. Двух огромных, выше спинки черного трона, что возвышалась почти до середины комнаты, волков, сотканных из плотного, молочно-белого тумана. Духи. Духи Поморья. Именно они дадут императору силы в хрустальной камере, если понадобится. Они заставят министра говорить. И они же покарают изменника.

Первый раз император Александр видел их после смерти родителей. Огромные, белые, грациозные и величественные хищники… И видит их только он. Волки тогда медленно таяли в тумане, унося души правителей, бесшумно ступая по снегу, алому от крови. Столько времени прошло. Он уговорил себя, что ему померещилось. Стресс, горе. Но он их видел. Это Дар Правителей. Это… Проклятье Правителей.

— Саша, — императрица подошла к мужу, вложила свою ледяную руку в его.

Он крепко сжал ее ладошку и… вспомнил. После смерти родителей, когда он первый раз увидел их — она точно так же подошла, сжала ладонь холодными пальцами. Сколько лет прошло…

— Ты их видишь? — прошептал император. Тогда он задал ей точно такой же вопрос.

— Вижу, Саша. Саша… Саша — обними меня! Мне страшно. Я боюсь… — одними губами проговорила она точно так же, как тогда.

Они целовались долго. Очень долго. Кружившие вокруг преступника огромные белые волки остановились, легли по обе стороны осужденного, положив морды на лапы и прикрыв глаза. Они охраняли преступника. Они делали вид, что не видят целующихся правителей Поморья. Они были спокойны. Потому что это было правильно.

— Маша… — начал император, но его прервал вернувшийся князь Радомиров, который, видимо, исчез, когда они с Машей… Молодец — вот только вернулся зачем?

— Александр… Нам пора.

— Мария Алексеевна, мы с князем займемся делами допросными. — Император открыл жене портал. — А вы… Вы сделаете самое главное.

— Что именно?

— Простите… меня…

Александр прижался к уху жены. И что-то ей прошептал. Мария Алексеевна покраснела. Он снова ее поцеловал — быстро. Жадно. Императрица ушла. Император же обратился к брату:

— Я принял решение — ты будешь слышать наш разговор.

— Как? Черный хрусталь блокирует магию. Может, попробуем зайти вместе? Наверняка правило о том, что зайти в черную комнату с преступником может только Правитель, — пережиток прошлого. Этой комнатой ни разу не пользовались, и никто о ней ничего не знает, кроме того, что черный хрусталь блокирует магию. Ну, не Духи же меня туда не пустят!

— Андрей… — Император жестом преградил князю дорогу. — Ты будешь слышать наш разговор. Я ручаюсь. И… я пойду один.

— Хорошо, — Радомиров пожал плечами и остался стоять, вглядываясь в черный хрусталь стены.

— Что-то ты долго, мальчик, — насмешливо приветствовал императора военный министр, друг и сподвижник. — Не решался зайти к старому, обезоруженному человеку?