Книги онлайн и без регистрации » Юмористическая проза » Я - начальник, ты - дурак - Александр Щелоков

Я - начальник, ты - дурак - Александр Щелоков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 84
Перейти на страницу:

— Это что-то новенькое. Как же порядок зависит от драки?

— Могу объяснить. Вот вернусь домой, ребята скажут: как ты, такой сильный, Рыгзенову подчинялся? А я ответ: он меня сломал. Силой взял. И все поймут — дело честное было.

— Ладно, Цижипов, кончим. Теперь дайте слово, что больше никаких драк. Никогда. Иначе все старое встанет вам в строку и будет плохо.

— Зачем мне будет плохо? Зачем слово? — удивленно спросил ефрейтор. — Какое слово? Я присягу давал подчиняться своим командирам. И выполняю обязанность. Приказ командира для меня закон. Все равно кто приказал — наш комбат, наш комвзвод или наш командир орудия товарищ Рыгзенов…

Согрешил я тогда. Оставил проступок без всяких последствий. Но разве не пользы для?

В советское время старшины и прапорщики были любимыми героями армейских частушек и анекдотов.

Я любила лейтенанта,

Я любила старшину,

Лейтенанта за погоны,

Старшину — за ветчину.

Или такой анекдот.

Парад на Красной площади в Москве. Мимо мавзолея прошли колонны военных академий и училищ, суворовцы и нахимовцы. Прокатились танки и артиллерия. Проехали ракеты оперативно-тактические и стратегического назначения. Наконец, завершая парад на площадь вышли строем пять прапорщиков.

— Это еще что за новость? — удивился американский военный атташе.

— Это секретное оружие Советского Союза, — объяснил ему немецкий дипломат. — Если русские сумеют заслать их в войска НАТО, они в два счета разворуют всю нашу технику, вооружение и боеприпасы. Воевать будет нечем.

Увы, на прапорщиков народная молва возвела поклеп. Несокрушимую и легендарную армию, поднявшую над собой российские знамена, разворовали и ободрали как липку ее славные, стоявшие вне подозрения военачальники — генералы и адмиралы.

Генерал армии Константин Кобец, призванный быть слугой царю и отцом — солдатам, при прокурорской проверке оказался крупным ворюгой.

Адмирал Хмельнов прославил воровством андреевский флаг российского военно-морского флота.

И несть счета такому ворью в больших погонах, поэтому постараюсь разговор о старшинах и прапорщиках повести в другом ключе.

* * *

Прапорщик построил роту и сообщает солдатам:

— У меня два известия: неприятное и приятное. Первое — мы идем в поход с полной выкладкой. Вам предстоит загрузить в вещмешки по двадцать килограммов песку. Второе уже приятное. Песку хватит всем.

ПЛАМЕННАЯ ЗАБОТА

Старшина Григорьев был человеком хозяйственным. Об имуществе батареи и его сохранности он проявлял неимоверную заботу.

Когда я принимал батарею, то решил проверить опись всего культимущества, которое стояло на учете. Зашли в каптерку. Там на крючьях, вделанных в стену, висели несколько балалаек и две гитары.

Я взял в руки балалайку и увидел, что верхняя часть грифа с колками для натягивания струн, аккуратно обломлена по месту склейки.

Взял другую — такой же дефект.

Взял гитару — то же самое.

— Никто не может починить? — спросил я Григорьева.

Тот сокрушенно вздохнул

— Попадает в чьи-то руки — чинят, но я вовремя успеваю ломать.

Не знаю, какое у меня было лицо, но я постарался не выказать особого удивления.

— И зачем?

— Растащат иначе имущество, товарищ старший лейтенант. Потом вынесут из батареи и не найдешь. А мы с вами — отвечаем за сохранность.

— На чем же солдаты играют?

— Тут у нас порядок. Кому надо играть, берут в других батареях. Так что без музыки не остаемся. Зато собственное имущество всегда в наличии…

Видели вы когда-нибудь проявление столь пламенной заботы? Вряд ли. И после этого беретесь говорить что старшины все только тащат?

* * *

Старшина выстроил новобранцев.

— Художники среди вас есть?

После некоторой заминки из строя отвечают:

— Есть…

— Выходи!

— Выходя трое.

— Отлично, художники! Возьмите в каптерке пилу, три топора и к обеду нарисуйте поленницу березовых дров.

АМНИСТИЯ

Стылый осенний ветер рвал красные флажки, отмечавшие линию огневого рубежа. Инспекторские стрельбы из личного оружия шли к концу и настроение комдива Седьмой кавалерийской генерал-майора Ягодина все больше портилось. «Тройка» по огневой подготовке дивизию не устраивала, а чтобы вытянуть общий балл на еще одну единицу вверх и сделать его твердо хорошим не хватало отличных оценок. Спасти положение могли по меньшей мере пятнадцать пятерок, только вот боевых резервов у командира уже не осталось.

— Что будем делать?

Ягодин посмотрел на офицеров ближайшего окружения, которые в той же мере, как и он сам ощущали приближение шторма, но не знали, что ему противопоставить.

Молчание и хмурые лица штабистов были лучшим свидетельством того, что выхода из сложившейся обстановки никто не видит.

И в самом деле, откуда взять полтора десятка «пятерок», если на огневом рубеже побывали практически все, кто на то имел право.

— Эх, — Ягодин обречено махнул рукой, — помощнички!

Так уж всегда бывает: если начальник не знает как поступить, то виноват в этом не он сам, а его окружение.

И вдруг взгляд генерала задержался на старшине комендантского взвода, который обслуживал стрельбы: готовил мишенное поле, стоял в оцеплении, следил за порядком на дороге, которая вела к стрельбищу.

— Старшина! — Ягодин поднял руку, привлекая к себе внимание. — Подойди ко мне.

Крупный широкоплечий сверхсрочник, перепоясанный ремнями с кавалерийской шашкой на боку, с обожженным и обветренным до цвета красного дерева лицом, гремя шпорами приблизился к генералу.

— Старшина Сараев по вашему приказанию прибыл!

— Вольно, вольно, — махнул рукой Ягодин, — давай без церемоний. Лучше скажи, где найти два десятка стрелков, которые еще не были на огневом рубеже?

— Это можно запросто, товарищ генерал. Надо гарнизонную губу потрясти…

Выход был настолько прост и очевиден, что офицеры штаба и политотдела буквально разинули рты: как же никто из них не подумал об арестантском резерве дивизии. Ведь он никогда нулевым не бывает.

— Манов! — Ягодин поднял пуку и дал отмашку. — Ко мне!

Комендант гарнизона подполковник Манов лихим чертом подбежал к комдиву, щелкнул шпорами и застыл столбом, высоко вздернув подбородок — не живой человек, а образцовая картинка и строевого устава.

Все знали — Манов был истым служакой: он шел по жизни, держась за устав, как за путеводную нить. Он знал наизусть множество сухих статей и положений, заключавших в себе тайну армейской службы и умел их трактовать с офицерской прямолинейностью. Например, в кругу своих собутыльников он мог задать вопрос: «Вот, если бы открыть в гарнизоне бардак, то сколько в нем должно быть женщин?» И сам же отвечал на сложный вопрос: «Если исходить из уставной нормы, то на пять-шесть солдат положен один сосок. Дальше считайте сами». Устав нормировал число сосков умывальников в подразделениях, но знаток устава трактовал это куда шире и возразить ему аргументировано никто не мог.

1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?