Редкие девушки Крыма. Роман - Александр Семёнов

Настя села за письменный стол и спросила:

– Знаешь признаки делимости на три и на девять?

– Да, – ответил он сипловато и кашлянул. – Если сумма цифр делится, то и число.

– А доказать?

Олег пожал плечами: о доказательствах в школе не говорили, просто дали готовое правило. Он даже и не знал, что здесь надо что-то доказывать.

– Иди сюда, смотри. – И, когда он склонился над её плечом, продолжала: – Возьмём любое число, ну, скажем, четырёхзначное. Запишем его в виде abcd. Назови любое число.

– Четыре тысячи пятьсот восемьдесят девять.

– Замечательно. Так вот четыре – это a, пять – b, восемь – с, девять – d. Это понятно, а дальше?

Олег покачал головой.

– Запишем наше abcd, – продолжала Настя, – в виде 1000a +100b +10c + d. Можем так сделать?

– Можем.

– Ставим равно: 999a + a… Ну? Дальше сам.

В голове Олега щёлкнуло, прояснилось, упала мутная пелена, и он легко завершил доказательство.

– Видишь, всё просто, – сказала Настя, – надо только сообразить.

– Ты будешь супер учитель, – отважился он на комплимент и покраснел.

– Спасибо. Что будет непонятно в школе – спрашивай, не только по алгебре-геометрии, по любым предметам вообще. Ладно, садись. Чай, думаю, готов.

Усадив Олега на диван, она принесла из кухни блюдо с персиками и сливами, пачку печенья, две пустые чашки и фарфоровый чайник, поставила всё на низенький столик, скинула босоножки и с ногами забралась на диван. Олег, увидев её тонкие длиннопалые стопы, вспомнил вчерашнюю кабинку на пляже и на миг зажмурился.

– Тебе с сахаром, без? – спросила Настя, взяв чайник.

– Лучше, наверное, без…

– Я тоже привыкла без, из вредности. Однажды услышала, что ни копейки в жизни не заработала и всё, что у меня есть, – это не моё, ну и решила: некрасиво брать чужой сахар, обойдусь. Помню, угощала подругу, налила по привычке без сахара, не спросила, и она вообще не поняла, что это чай. «Что это такое вкусное? Да? Теперь сама так буду». Два года назад, а кажется, будто тысячу… Ну расскажи что-нибудь ты. Где жил раньше, откуда приехал?

Олег назвал свой прежний город.

– Подожди, – сказала Настя, – там же нет моря?

– Моря нет, а моряки есть, – ответил он.

– Сухопутные моряки?

– Даже подземные. То есть они живут на земле, а служат под землёй, на командном пункте.

– Ничего себе. И глубоко?

– Мама говорит, метров пятьдесят. Там очень жарко и вообще целый город не меньше того, что наверху.

– Вот это да! А что ещё загадочного?..

Постепенно Олег разговорился, и оказалось, что рядом с Настей он способен не только пожимать плечами и делать вид, что смотрит не туда, куда можно подумать. Оказалось, он знает даже что-то интересное для неё. Когда он дошёл до города, в котором родился, Настя воскликнула:

– Это же рядом! Сел на автобус, и… Когда ты уехал оттуда?

– В пять лет.

– И с тех пор ни разу не был?

Он покачал головой и неожиданно сказал:

– Хотел бы съездить.

– Так не вопрос, я там каждый угол знаю, была двести раз. Можно будет найти день, и… Как думаешь?

– Можно.

– И отлично. Какой-нибудь выходной. Слушай, я не сказала, чем мы занимались с подругами? У меня есть любимая одноклассница, сейчас поступила в Симферополе в институт… а эти, – Настя взглянула на комнатную дверь, – настраивают меня, чтобы завидовала, не дождутся… Она ростом почти как я и светленькая, а третья с нами – Светка, где ты сейчас живёшь. Маленькая и восточная, она Света Ким. Представь, как мы вместе смотрелись! На всех концертах самодеятельности, вечерах, конкурсах мы танцевали. Сами придумывали движения, костюмы, искали музыку. Сейчас я покажу. Правда, одна не так красиво, но для трёх всё равно места нет. Смотри.

Она соскочила на пол, крутанулась, обдав Олега цветочным ветерком, включила магнитофон и перемотала на нужную песню. Песня была незнакомая Олегу и страшно заводная. Именно такие ему втайне и нравились – там, где гулкие удары барабана быстро чередуются с лёгкими и сухими: вниз-вверх, вниз-вверх… Под такую музыку хорошо подскакивать, и Настя подскакивала, подбрасывала то колени, то прямые длинные ноги, делала сложные движения руками, одновременно пуская по телу волну, и в поворотах, едва не задевая Олега по лицу, разлеталась сиреневая юбка. А музыка всё звучала:

Казалось, Настя не знает усталости. Но, когда она одновременно с последними звуками замерла в шпагате, Олег увидел, как бурно она дышит и как густо бисерные капли усеяли раскрасневшееся лицо.

– Ну… как? – с трудом спросила она.

Олег поднял два больших пальца:

– Во!

Настя, протянув руки, взглянула очень выразительно. Догадавшись, Олег поднялся и помог ей встать.

– Спасибо… – сказала она.

– Фантастика! – ответил он. – Обалденно!..

– Рада… что вам нравится…

– Вы только под иностранное?

– Не всегда, но чаще… Так… слова не отвлекают…

Зазвучала новая песня, медленная.

– Пригласите, сэр… – сказала Настя и, шагнув ближе, коснулась ладонями его плеч. Олег будто оцепенел, хотя расстояние между ними оставалось вполне пионерским. Но даже в такой близости от девушки он прежде никогда не стоял. Более того, какой-то год назад презирал и мысленно звал «бабниками» тех, кто танцует медляки. Вслух, разумеется, было опасно…

– Смелее… – и Настя положила его руки себе на талию. Олег немного освоился и даже как-то повёл – хотя, возможно, это она своими движениями незаметно подсказала, что ему делать. Он чувствовал, как колотится её сердце, – но так было лишь вначале, под конец она отдышалась и даже стала тихо подпевать:

и ритмично надавливать пальцами на его плечи. Олег, не решаясь взглянуть ей в лицо, почему-то не сомневался, что глаза её в эти мгновения были хитрыми.

А когда музыка затихла, Настя заторопилась:

– Олежка, спасибо огромное, замечательно провела время, даже забыла о неприятностях. Ты, надеюсь, тоже… но пора. Тебе пора. Иди домой, не забывай, сигналы знаешь… Скоро уже придут… буэ-э-э! – скорчила гримасу и тут же, взъерошив его волосы, рассмеялась: это, мол, не тебе…