Человек со свинцовым чревом - Жан-Франсуа Паро

— Похоже, вы думаете, что мы всегда готовы одобрять меры и способы ваших расследований. Я неоднократно упрекал министра в том, что он позволил вам действовать официально.

Николя подумал о том, как редко удавалось ему предсказать реакцию своего шефа на некоторые свои начинания.

— В Версале, — продолжил он, — я познакомился с невестой виконта. Странная особа, и еще более странная перспектива брака. Я заметил, что девушка была прекрасно осведомлена о происшедшем, она знала, что ее жених погиб, когда чистил пистолет. Кто ей об этом рассказал? Почему она отсутствовала на поминальной службе по виконту? Позже Бурдо заинтересовался нотариусами, которые составляли брачный контракт.

— Кабальный контракт, — отозвался Бурдо, — он даровал будущей супруге несказанные преимущества. Все это больше походило на шантаж, чем на договор двух семей. Рюиссеки оказывались в юридической западне. Сумма наследства в случае смерти мужа была явно завышена. Если бы виконт умер раньше своей супруги, или даже до дня свадьбы, невеста получила бы целое состояние! Договор уже был подписан.

— Моя поездка в Версаль, — сказал Николя, — также предоставила мне случай познакомиться с Трюшем де ля Шо. Этот предприимчивый шевалье пытался меня обмануть по поводу происхождения кольца, что он отдал в залог в «Коронованном дельфине». Он казался уверенным в своей непогрешимости и не скрывал, что пользуется протекцией дамы, о которой мы говорили ранее. Во всем расследовании случай играл немалую роль, и я узнал, что в день смерти виконта кто-то передал ему через посыльного записку, предназначенную Трюшу де ля Шо: он должен был встретиться с таинственным незнакомцем возле фонтана Аполлона. Однако письмо, отправленное гвардейцу, получил виконт де Рюиссек.

— Как вы это объясните? — спросил Сартин.

— Я полагаю, что виконт был знаком с автором записки и, заменив собою Трюша, он заподозрил интригу. На следующий день во время охоты мадам Аделаида сообщила мне о пропаже своих драгоценностей. Когда началась облава на зверя, меня ударили, сбросили с лошади, подняли и отвезли в неизвестное мне место, где я повстречался с одним из моих старых знакомых иезуитов, который попытался убедить меня прекратить расследование.

Месье де Сартин поднялся и прошел к своему столу, где принялся передвигать с места на место бумаги, что всегда означало замешательство или раздражение.

— Месье, — заговорил он, — я провел расследование по этому случаю. Он имеет самое отдаленное отношение к нашему делу. Мы переусердствовали. Мы подтолкнули старика к необдуманному поступку. Теперь мы понимаем, что рисковали интересами тех, кого мы призваны защищать. Но я могу поручиться, что виновные не имеют ничего общего с теми, кого вы, надеюсь скоро, представите мне.

Решительно, подумал Николя, это расследование не переставало удивлять… Он почувствовал себя учеником, столкнувшимся с некими таинственными силами.

— Расскажете ли вы нам наконец всю правду об этом деле?

— Необходимо понимать, что мы имеем дело не с одной интригой, но с множеством параллельных заговоров с разными целями. Все это осложняет дело, и у нас много главных действующих лиц, чьи действия влияют друг на друга. Да, месье, существовало несколько заговоров. Один из них частный — я назвал бы его «месть графу де Рюиссеку». Тайный заговор, который я назвал бы «политический сговор с целью убить короля», и, наконец, корыстный заговор, вернее небескорыстные действия некой высокопоставленной дамы, которая, для того чтобы сохранить свое положение и протекцию того, о ком вы знаете, манипулирует слабохарактерными людьми.

— И снова Ле Флош мелет вздор! — вскричал Сартин. — Рыцарские романы, которые, как вы однажды мне признались, очаровывали вас в детстве, до сих пор не идут у вас из головы! Я согласен с существованием заговора, но не мешайте все в одну кучу.

— Я ничего не мешаю, месье, — ответил Николя, немного разозлившись. — Граф де Рюиссек принадлежит к кругу дофина. Он ставит на будущее. Разумеется, наследник трона далек от этих интриг; они скрываются в его тени. В этих все еще загадочных обстоятельствах граф — участник заговора с целью истребления государя. Не забывайте, что он живет с ненавистью к королю, который когда-то помешал его карьере. Предположим также, что ему удалось убедить своего сына, лейтенанта королевских гвардейцев, оказать ему помощь в этом заговоре. И наконец, бывший протестант, по убеждениям или из амбиций он разделяет взгляды партии святош. Эта партия оберегает его от последствий собственных поступков, которые могли бы повредить его положению при дворе.

— И снова выдумки!

— Желаете ли вы, месье, выслушать видама Жиля де Рюиссека, которого я привез сюда из Бастилии?

Не обращая внимания на ответ Сартина, Бурдо ввел в комнату пленника. Он был крайне бледен, но весь его вид говорил о непобедимой решимости.

— Месье, — сказал Николя, — не соизволите ли пересказать господину генерал-лейтенанту полиции то, в чем вы признались мне сегодня утром?

— Разумеется, месье. У меня больше нет причин скрывать правду, ведь мой отец мертв.

— Почему до сегодняшнего дня вы отказывались говорить?

— Я не мог оправдать себя, не обвинив его. Меня обвинили в убийстве брата. И действительно, в день его смерти я попытался встретиться с матерью в Версале. Уже несколько месяцев Лионель казался погруженным в мрачные мысли. Наконец он рассказал мне по секрету о том, что его терзало. Наш отец вовлек его в заговор. Лионель был убежден, что это глупо, что он потеряет жизнь и честь, и наша семья никогда не сможет вернуть себе доброе имя. Мать одевалась для того, чтобы сопровождать мадам Аделаиду в парижскую Оперу и не смогла принять меня, но назначила встречу в тот же вечер в Гренеле, в своих покоях. Не знаю почему, но когда она приехала туда, то решила, что я виновен в смерти брата. В конце концов мне удалось ее в этом разубедить. Она решила спросить совета у полиции. У меня не было алиби, и я не знал, какую версию полиция считает основной. Ламбер намекнул мне, что полиция подозревает убийство. У меня не было причин остерегаться его, ведь я не знал, что он — один из заговорщиков. Брат никогда не говорил мне об этом.

— Какие отношения связывали вас с мадемуазель Бишельер, актрисой Итальянской Комедии?

— Она была любовницей моего брата. По совету Ламбера, уверившего меня, что она хорошая девушка и сделает все, чтобы мне угодить, я решил попросить ее подтвердить, что она была со мной в тот вечер. У нее была соответствующая репутация… Но она отказалась. Я больше не знал, что делать. Когда вы пришли арестовать меня, я не мог ничего рассказать. Мать была единственным моим свидетелем, но она была мертва.

— Я хочу задать вам последний вопрос. Были ли вы любовником мадемуазель Бишельер? Вас часто видели с ней на улице Ришелье.

— Тот, кто сказал это, солгал. Я был там всего один раз, и то по настоянию Ламбера.

Сартин вмешался:

— Что было целью заговора, в котором принимали участие ваши отец и брат? Вам это известно?