Человек со свинцовым чревом - Жан-Франсуа Паро

Посвящается Марселю Тремо

Читателю, который впервые держит в руках книгу о приключениях Николя Ле Флоша, автор сообщает, что в первом романе, «Загадка улицы Блан-Манто», его главный герой, подкидыш, воспитанный каноником Ле Флошем в Геранде, покинул родную Бретань по воле своего крестного, маркиза де Ранрея, встревоженного симпатией, которую выказала к молодому человеку его дочь Изабелла.

Приехав в Париж, он вначале находит пристанище у отца Грегуара в монастыре Карм-Дешо и вскоре благодаря рекомендации маркиза получает место у месье де Сартина, генерал-лейтенанта парижской полиции. Он обучается новому ремеслу и всем его секретам. После года учебы ему поручают конфиденциальное задание. Выполнив его, он оказывает неоценимую услугу королю Людовику XV и маркизе де Помпадур.

С помощью своего коллеги и учителя, инспектора Бурдо, преодолев множество опасностей, он распутывает весьма сложную интригу. На приеме у короля он получает должность комиссара полиции Шатле и становится следователем по особо важным делам, работая под личным руководством месье де Сартина.

Николя Ле Флош — комиссар полиции Шатле

Пьер Бурдо — инспектор полиции

Месье де Сен-Флорантен — королевский министр

Месье де Сартин — лейтенант полиции

Месье де Лаборд — первый камердинер короля

Эме де Ноблекур — прокурор в отставке

Виконт Лионель де Рюиссек — лейтенант французской гвардии

Граф де Рюиссек — старый бригадный генерал, его отец

Графиня де Рюиссек — мать виконта

Видам де Рюиссек — брат виконта

Ламбер — слуга виконта де Рюиссека

Пикар — мажордом во дворце Рюиссеков

Арманда де Совте — невеста виконта

Мадемуазель Бишельер — актриса

Трюш де ля Шо — охранник в Версале

Отец Муйяр — иезуит, старый учитель Николя в Ванне

Жан-Мари Ле Потр — слесарь

Жак — его немой подмастерье

Гийом Семакгюс — корабельный хирург

Катрина Госс — кухарка месье де Ноблекура

Отец Грегуар — аптекарь в монастыре Карм-Дешо

Шарль Анри Сансон — палач

Отец Мари — привратник в Шатле

Пельвен — портье в театре Итальянской Комедии

Рабуин — агент полиции

Полетта — содержательница борделя

Гаспар — солдат

Месье де ля Вернь — секретарь французской жандармерии

Месье Кеглер — ювелир

Европейские законы безжалостны к тем, кто лишает себя жизни: мы умерщвляем их, так сказать, дважды; их с позором волокут по дорогам, лишают титулов, конфискуют их имущество.

Монтескье

Вторник, 23 октября 1761 года

Вереница карет заполнила улицу Сент-Оноре. Николя Ле Флош осторожно ступал по скользкой мостовой. Среди грохота экипажей, криков кучеров и ржания лошадей на него едва не наехала на огромной скорости какая-то карета, колесо ударилось о камень мостовой, из-под него посыпался град искр. Не без труда Николя миновал толпу слуг с факелами, которые во мраке освещали дорогу своим господам.

Сколько еще, думал он, мы будем терпеть эти показные и опасные собрания? Воск капал на одежды и прически, грозя поджечь парики и волосы, — на прошлых представлениях таких печальных инцидентов было множество. Тот же беспорядок царил на ступеньках Оперы в конце спектакля, когда власть имущие в еще большей спешке стремились поскорее добраться до своих апартаментов.

Обо всем этом множество раз докладывали месье де Сартину, но ответа так и не было получено, и делу не давали ход. Вопреки общественному благу и порядку в столице, генерал-лейтенант не желал никого восстанавливать против себя и устанавливал правила, которыми, по случаю, пользовался сам.

Молодой человек пробился в середину толпы, заполонившей все ступени парадной лестницы. Толпа стала еще более плотной в тесном фойе здания, построенного для кардинала Ришелье. Когда-то здесь играл Мольер.

Николя ощутил удовольствие, которое всегда испытывал, оказываясь в храме музыки. Были слышны приветственные возгласы. Люди рассматривали программки и в это переменчивое военное время страстно обсуждали все новости — правдивые и ложные.

В тот вечер разговоры велись на несколько тем: о том, что церковникам пора обратиться к королю с делом об Обществе Иисуса, о шатком здоровье мадам де Помпадур и о недавних победах генералов — особенно принца Карамана, чьи драгуны в сентябре отбросили пруссаков за Везер. Также обсуждали победу принца Конде, но эта новость еще не подтвердилась.

Все эти люди в блестящем атласе месили ногами грязь мостовой. Контраст между роскошью одежд и невыносимым запахом — воска, грязи и лошадиного навоза — приводил в замешательство.

Зажатый в середине толпы, Николя ощутил привычный запах, ударивший ему прямо в ноздри, — испарения. Едкая вонь поднималась с земли, смешиваясь с ароматами румян и дешевых свечей, но все это не могло перебить еще более кислый и резкий запах немытых тел.

Нескольким дамам стало дурно, и они яростно размахивали веерами или вдыхали нашатырь из крошечных флаконов.

Николя удалось выбраться из толпы и протиснуться через гвардейцев, охранявших подступы к лестнице. Сегодня он пришел в Оперу не для развлечения, а по долгу службы. Месье де Сартин приказал ему следить за происходящим в зале. Дневное представление не было рядовым спектаклем. На нем собирались присутствовать мадам Аделаида, дочь короля, и ее свита.

Со дня покушения Дамьена[1]королевская семья находилась в состоянии безотчетного страха. Помимо шпионов, рассаженных по всему партеру и поставленных за кулисами, генерал-лейтенант желал иметь на месте усердного и дельного человека, которому он полностью доверял. Этим человеком был Николя — он должен был все слушать и примечать, оставаясь в пределах видимости своего шефа, сидевшего в ложе. Кроме того, должность комиссара Шатле обязывала его созывать общественные вооруженные отряды и вместе с ними немедленно предпринимать все необходимые действия.

Для выполнения этого задания Николя решил выбрать позицию рядом со сценой и оркестром. Таким образом он мог быть уверен, что будет видеть весь зал, при этом не упуская из виду сцену, со стороны которой тоже могла идти опасность. К тому же это место лучше всего позволяло ему оценить игру музыкантов оркестра и тесситуру голосов, а также счастливо избежать паразитов и вшей, которыми кишели дерево и бархат кресел в зале. Сколько раз по возвращении домой приходилось ему чистить над тазиком свою одежду, чтобы избавиться от этого прыгучего и кусачего отродья…