Тузы и шестерки - Фридрих Незнанский

— Это ты так думаешь. А кстати, где сама мисс Клофелин?

— Какое это имеет значение? Мы не о том сейчас говорим…

Гордеев начинал понемногу закипать, но Бедняков должен был выяснить для себя все до конца. Если Юрке в данный момент ничего не угрожает, то Брусникина запросто может снова куда-нибудь вляпаться.

— И все-таки где она?

— Не знаю и знать не хочу. Мы расстались, едва она передала деньги. И вообще, я о ней вспоминать больше не желаю. Она мне врала с самого начала и продолжала врать до самого конца. Представляешь, она все-таки обокрала Резника! Унесла из сейфа абсолютно все дискеты и деньги…

— Ну почему же, книгу забыла про Windows NT.

— Ошибаетесь, Холмс! Книгу она сама туда подложила. Вернее, там оставила, поскольку ей, видите ли, было тяжело тащить чемодан, а книжка тоже была тяжелая и в сумочку не помещалась. Она, собственно, на эту книгу и Резника подцепила. В налоговой инспекции разыграла драму у него на глазах: изнывала и мучилась в длиннющей очереди, и только божественные строки этого дурацкого талмуда поддерживали в ней остатки жизненной стойкости. А он, этот козел, увидев красавицу, которая еще и умница (Windows, блин, для профессионалов! Дура бы читала сопливый женский роман, если бы вообще читать умела), тут же попался.

— А дискеты Аня Мунтяну отдала?

— Какому Мунтяну? Может, оставим наконец в покое Аню и вернемся к моим трудностям?!

— Обязательно, только давай вначале закончим с Аней. А Мунтян — это тот самый Владимир Андреевич, на встречу с которым ты ходил.

— Понятно. Тогда отдала. Но если ты не прекратишь свой дурацкий, никому не нужный допрос, Бедняков, я сейчас же ухожу.

Бедняков замолчал, похрустывая печеньем.

— И перестань жевать… Ну хорошо! Она отдала дискеты, и этот твой Мунтян пообещал, что отныне ей ничего не угрожает, он сам об этом позаботится. Еще бы ему не позаботиться, я уверен, что этот борец с мафией и коррупцией если не сам убил Резника, то уж точно довел его до самоубийства. Теперь ты доволен?

— Доволен. Так что некто Бедняков должен для тебя еще сделать?

Гордеев посмотрел на остывший чай и поднялся:

— Знаешь, Бедняков, я, пожалуй, как-нибудь обойдусь без твоей помощи.

Бедняков вставать не стал, но всем своим видом изобразил глубокое раскаяние.

— Ладно, скажу, — как бы сжалился Гордеев. — Мне нужен свидетель для страховой компании. Они не желают платить Страховку за мой «форд», представляешь? Говорят, что, поскольку от машины мало что осталось, им нужны свидетели аварии. Надежные свидетели! Брусникина в данном случае не подходит, она свидетель совершенно ненадежный, кроме того, я не желаю с ней больше связываться. А вот ты — другое дело.

Мысленно Бедняков уже хохотал как сумасшедший — модного адвоката, супер-профессионала, выигравшего десятки сомнительных исков и дюжину собак съевшего на судебных разборках с разнообразными большими и маленькими компаниями, динамит какая-то жалкая страховая контора, обвиняя в примитивном мошенничестве. Бедняков усиленно чесал нос и массировал подбородок, чтобы его хохот не прорвался наружу.

— Они утверждают, что, став свидетелем аварии очень похожего «форда», я мог продать свой автомобиль на запчасти, а двигатель, имеющий заводской номер, подложить среди обломков. Теперь им нужен свидетель того, что вся эта горелая куча металлолома составляла ранее единое целое. Мы должны немедленно поехать к этим инсинуаторам и раз и навсегда поставить их на место!

Сдерживаемый хохот перешел в нервный тик, который все же вырвался на волю.

— Завтра. Мы обязательно поставим их на место, но завтра. Л сейчас мне нужен номер, по которому ты связывался с криминальной хроникой.

Денис Грязнов

В кои-то веки Денис приехал домой к Филе, да еще на ночь глядя, да к тому же привез ящик пива «Туборг». Филя, возлежавший на кушетке со свежим номером «Спорт-экспресса», округлил глаза и скомкал газету. Он отоспался и подобрел, а вот Денис выглядел еще хуже, чем когда Филя улетал в Душанбе. Пиво Денис поставил в холодильник и открывать его не разрешил.

— Ты чего? — обиделся Агеев. — Оно ж мое теперь. Да потом, ты и не пьешь вовсе.

— Тебе сейчас нельзя, — веско сказал Денис.

— Почему? — еще больше удивился Агеев. — Когда это мне было нельзя?

— Потому что у тебя работа, то самое задание, которое ты так хотел.

— Не понял, — настороженно произнес Филя.

— Сегодня мы должны взять убийцу Беднякова.

— Так что же ты тянешь? — заволновался Филя. — Пошли скорее!

— Нет, это ты пойдешь, а мне действительно надо отдохнуть. Я у тебя посплю пока, не возражаешь?

— Об чем разговор? Так мне что делать-то придется?

— Пока что спускайся во двор, там в моей машине сидит Стас Шаповалов. Он тебе все расскажет.

Филя деловито кивнул и протянул Денису запасные ключи от квартиры. Машину же его — «бродягу» он, страстный автолюбитель, любил больше, чем любую другую на свете. Поездка на ней перевешивала любое возможное мероприятие.

— И еще пару слов на всякий случай, — задержал Денис хозяина в прихожей.

Бедняков. 24, 25 и 26 мая

Участковый позвонил в криминальную хронику, потом сделал еще пару звонков, в том числе один в отдел: попросил Звягинцева прислать за ним машину. В чем было категорически отказано. В другой день можно было бы и пешочком часок прогуляться, но не сегодня. И Бедняков вызвал такси. Он вызвал бы вертолет, если бы не наелся печенья.

Спустя сорок минут он был в отделе и убеждал Звягинцева немедленно отправить опергруппу на квартиру Минны Иосифовны Гурвич — экономки Резника. Звягинцев думал недолго. Он уже знал, что дело Резника с минуты на минуту передадут в ФСБ. Дудко дело Гарина уже передал — ему совсем хорошо… Звягинцев был близок к тому, чтобы в очередной раз вынудить Беднякова заниматься оперативнорозыскной самодеятельностью, но все же согласился.

— На сутки, — веско сказал он. — До шестнадцати ноль-ноль завтрашнего дня. Но при условии: если ничего не случится — отдежуришь выходные за… за кого-нибудь. А если что-то случится не так…

Опергруппу снарядили из двух человек: командир — капитан Бедняков, личный состав — старший лейтенант Шаповалов.

Бедняков расположился в квартире Минны Иосифовны. Стас Шаповалов наблюдал за подъездом с улицы. Для полной уверенности хорошо бы Минну Иосифовну с Риточкой вовсе удалить куда-нибудь в безопасное место, но у Беднякова не было уверенности, что кроме него за домом никто не наблюдает.

Минне Иосифовне Бедняков ничего объяснять не стал, просто попросил завесить окна и не подходить к ним. А к двери — в особенности. И к телефону — без его разрешения.

Сам Бедняков обосновался на кухне, чтобы не смущать хозяев (речь, разумеется, шла о Риточке). Ей было около двадцати пяти лет, при появлении Беднякова она раскраснелась, как будто впервые увидела представителя мужского пола вблизи. Она производила странное впечатление откормленно-изможденного существа. Впрочем, Бедняков не собирался уделять ей особое внимание, да и не мог бы, если бы даже хотел: девушка укрылась в своей комнате и старалась не показываться на глаза.