Свадебные обряды у евреев - Исай Менделевич Пульнер

k Linetski I. Dos khsidishe ingL Z. 96.

l Маггид Д. Г. Книга о кундесе. С. 493.

m Там же. C. 496.

n Обряд освобождения от левиратного брака.

o Нечистая.

p Маггид Д. Г. Книга о кундесе. С. 501–502.

q Тамже. С. 512.

r По закону оно должно было быть серебряным и без камней, однако в последнее время (начало XX века) употребляли и золотые кольца.

s Ярошевич О. И. Наши полевые записи.

t Донович М. Наши полевые записи.

u Lipietz Y. Sefer matamim.

v Донович M. Наши полевые записи.

w Fridkin A. Avraham-Ber Gotlober ип zayn epokhe. Z. 45.

x Ярошевич. Наши полевые записи.

y Донович М. Наши полевые записи.

z Сведения, сообщаемые Магарамом Минцем, цит. по: Gudemann М. Idishe kultur-geshikhte in mitlalter. Z. 86–87.

aa История евреев в России. С. 343.

ab Fridkin A. Avraham-Ber Gotlober un zayn epokhe. Z. 46.

ac Шпильберг В., Ярошевич О. И., Талалай Г., Гинзбург. Наши полевые записи.

ad Намек на сотворение Евы (прим. Л. Леванды).

ae Леванда Л. О. Старинные еврейские свадебные обычаи. С. 129–132.

2.4.7.7. Свадебный поезд от хупы

В отличие от свадебного поезда к хупе, когда жених со своей свитой отправлялся к месту совершения бракосочетания отдельно от невесты и ее свиты, свадебный поезд от хупы был единым. Исключение из этого правила делалось лишь в том случае, когда молодая была «тмео» (טמאה, нечистой), то есть в период ее месячныхa.

Свадебный поезд после хупы возвращался в дом родителей молодой, где в этот вечер устраивали «хупе-вечере» (חופה־װעטשערע, свадебный пир, букв, «ужин <после> хупы»).

Свадебный поезд от хупы также имел свою структуру. Так, в Дубровне (конец XIX – начало XX века) свадебный поезд молодых открывали клезмеры. За ними следовал бадхн. За бадхеном шли молодые (молодая по левую руку от мужа). По обеим сторонам от новобрачных шли унтерфиреры (дружки и подружки, шаферы). Сзади следовали мехутоним и все остальные участиики хупы (бракосочетания)b.

В Завережье и в Пропойске (конец XIX – начало XX века) свадебный поезд открывали молодая и сопровождавшие ее женщины. За ними следовали клезмеры и бадхн. За клезмерами и бадхеном – жених и сопровождавшие его мужчиныc.

В пути следования свадебного поезда (Завережье) клезмеры исполняли «а ределе» (א רעדעלע, хоровод, букв, «кружок»), а все участники поезда хлопали в ладоши и пели негромко шуточную песню1:

Обманули, обманули,

Поймали, обманули,

Без платьев, без приданого,

Совсем славного парняd.

В Белоруссии, Литве и Польше (вторая половина XIX века) при возвращении свадебного поезда от хупы перед молодыми плясали старухи с «бабками» (пирогами) в руках. Пляшущие старухи спрашивали молодого: «ци ди хале одер ди кале» (צי די חלה אדער די כלה, «Халу или невесту?»)e.

У белорусских, украинских, польских и литовских евреев (XIX – начало XX века) был распространен обычай встречать возвращающийся от хупы свадебный поезд полными ведрами воды2.

Встречал молодых обычно водонос, а иногда (Бердичев) водовоз или шамесf. В Минске (первая половина XIX века) новобрачные опускали в каждое ведро по серебряной монете и шли далее, «предшествуемые пляшущими, поющими и хлопающими в ладоши женщинами»g. В Завережье, Дубровне и Пропойске (конец XIX – начало XX века) монеты опускали мехутоним. Деньги эти предназначались для бедныхh. В Дубровне (конец XIX – начало XX века) при приближении свадебного поезда новобрачных к дому невесты на порог дома клали серебряную вещь, на которую молодой наступал ногойi.

В Минске (первая половина XIX века) молодых встречала на пороге мать невесты с караваем пшеничного хлеба в одной руке и стаканом вина в другой. При этом следовали взаимные объятия, поцелуи и слезы радостиj.

У украинских (Гусятин, Захарьевка) и молдавских (Балта, Тирасполь) евреев молодых встречали тортами, цветами и криками «ура!»k.

В Борщове3 (Украина, вторая половина XIX века) при приближении свадебного поезда к дому родителей новобрачной молодой обращался к теще:

Теща, теща,

Откройте ставни!

Поскольку я веду вам красивую невесту,

Дайте кусочек флодн!4

В Пропойске (конец XIX – начало XX века) молодых при входе в дом встречали тортом и игрой клезмеров. Перед молодыми плясал человек в вывернутой наизнанку шубе5, а бадхн импровизировал свои бадхонес. Здесь молодые входили в дом правой ногой6. Вступал в дом первым молодой. Невеста, войдя в дом, зажигала две свечи7 (матери молодых зажигали каждая дополнительно по свече). На стол возле молодых клали китку (халу)l.

Обычая, по которому первым входил в дом молодой, по-видимому, когда-то придерживались строго. Этот обычай интересно представлен в воспоминаниях Е. Котика (Белоруссия, Каменец Литовский, 1860-е годы)8:

После хупы родные невесты ее тут же схватили и увели, чтобы она пришла домой раньше меня. Это было для них нечто вроде средства, чтобы она верховодила в семье. В те времена этому придавали большое значение. Кто именно, жених или невеста, возвращаясь после хупы, первый ступит в дом, тот и будет верховодить. Но Арье-Лейб9 с моей родней, которая не желала уступать, быстро перебежали им дорогу, чтобы я пришел домой первым. Родня невесты тоже не хотела уступать «власть», и получился бег наперегонки, просто Бог знает что. На мне был китл поверх атласной капоты, а поверх китла – пальто. Но портной Юда-Лейб заузил мое пальто, и во время бега оно задралось. Показался китл, и мне было очень стыдно.

Невеста со своей родней оказалась тем временем на крыльце, а я был еще только у крыльца, на которое вели шесть ступенек. Тут Арье-Лейб заявил, что невеста должна сойти с крыльца, чтобы жених с невестой вошли в дверь одновременно.

Ничего не поделаешь, пришлось невесте с ее родней спуститься по ступенькам, а с обеих сторон следили, чтобы жених с невестой переступили порог одновременно. Мы поднимались на крыльцо, а с обеих сторон кричали:

– Одновременно! Одновременно!

Невеста, однако, быстренько ставит свою ножку за порог дома – значит, будет теперь надо мной властвовать!.. Ловкий Арье-Лейб, однако, это заметил и не допустил: велел нам снова обоим спуститься, и с обеих сторон снова закричали:

– Одновременно! Одновременно! – точно солдат муштруют.

Я в душе смеялся над всем этим делом и дал-таки невесте возможность войти немного раньше. Пусть