Невеста дьявола - Стефани Лоуренс

Девил улыбался, глядя, как Ричард прицеливается. Ричард был самым близким для него человеком — после Уэйна, его тени. И эта близость не сводилась только к кровному родству. По сравнению с другими Кинстерами поступки Ричарда можно было легко предсказать, потому что он реагировал на многие вещи так же, как и Девил.

Прогремел выстрел. Пуля пробила мишень в дюйме от центра. Они пользовались особыми длинноствольными пистолетами довольно зловещего вида. Каждый имел свои отличия, поэтому, стреляя три раза кряду с большой дистанции, приходилось всякий раз заново прилаживаться к ним.

Слуга уже перезарядил пистолет, Девил поменялся местами с Ричардом и поднял руку. Его пуля попала почти в яблочко.

— О-хо-хо! Ты, как всегда, слишком импульсивен, Сильвестр. Надо было подольше целиться, и результаты были бы лучше.

Ричард, прислонившийся к стене, напрягся и напустил на себя холодно-бесстрастный вид. Небрежно кивнув Чарльзу, он занялся пистолетами.

На лице Девила расцвела насмешливая улыбка.

— Ты же знаешь, Чарльз, не в моих правилах попусту терять время.

Белесые ресницы Чарльза дрогнули, в глазах мелькнула досада.

Заметив это, Девил с безупречной учтивостью протянул ему пистолет, повернув дуло к себе.

— Может, покажешь, на что ты способен?

Чарльз хотел уже взять его и вдруг замер, но потом, выпятив подбородок, схватился за полированный приклад. Встав на место Девила, он расправил плечи и тщательно прицелился… Яблочко исчезло.

— Браво! — совершенно искренне воскликнул Девил и похлопал Чарльза по плечу. — Ты один из немногих, у кого намерения совпадают с результатами. — Их взгляды встретились, и герцог усмехнулся. — Присоединяйся к нам.

Тот принял приглашение. Даже Ричард, несмотря на свою враждебность, присматривался к стилю стрельбы кузена. Только на этом поприще Чарльз превосходил других мужчин из семейства Кинстеров, поэтому отнесся к комплиментам Девила как к должному. Через двадцать минут Чарльз удалился, сославшись на неотложные дела.

— С ним можно было бы ладить, не будь он таким педантом, — сказал Ричард, глядя ему вслед, и покачал головой.

Девил просматривал листки, на которых были записаны очки.

— Какой у нас счет?

— Я сбился, после того как пришел Чарльз. — Ричард криво усмехнулся. — Выиграл, конечно, ты. Ты всегда выигрываешь.

— Согласен на ничью. — Девил отложил в сторону пистолеты. — А вообще-то я своего добился.

— Чего именно? — Удивленно приподняв брови, Ричард пошел вслед за Девилом.

— Я хотел отвлечься, — сказал Девил, кивнул Ментону, с улыбкой поклонившемуся братьям, и вышел из тира.

— Похоже, ты чем-то расстроен, — заметил Ричард, взглянув на взволнованное лицо брата.

— Просто я… я упустил нечто важное. Это связано с убийством Толли.

Ричард мгновенно помрачнел. — Действительно важное?

— Меня не покидает зловещее предчувствие, что это жизненно важно. Но я никак не могу ухватить эту деталь, она ускользает, прячется в тумане.

— Не перенапрягайся. — Ричард похлопал его по плечу. — Поболтай с Онорией Пруденс, и ты отвлечешься еще лучше, чем в тире. — Он усмехнулся. — Память может вернуться к тебе в самой неподходящей ситуации.

Девил с трудом подавил желание сообщить брату, что как раз от Онории Пруденс ему и надо отвлечься. Он просто кивнул ему, и они расстались. Ричард отправился на свою квартиру, а Девил пошел по направлению к Гросвенор-сквер.

В его состоянии прогулка не повредит.

До дома Девил добрался ранним утром. Попрощавшись с Ричардом, он вернулся в свой особняк только для того, чтобы переодеться. Эта ночь, как и большинство предыдущих, была посвящена занятию, которое герцог, с легкой руки Онории, окрестил «проверка недостоверных сведений Люцифера». Ни он, ни его кузены не могли вести расспросы напрямую. Слишком много людей знали, чего добиваются Кинстеры. Никто не решился бы говорить в их присутствии, страшась последствий. Приходилось использовать посредника. В конце концов, Девил остановил свой выбор на виконте Брамли — скучающем распутнике и заядлом игроке, вечно гоняющемся за развлечениями.

Девил и сам слыл отличным игроком в карты, а потому без труда расставил свои сети перед самым носом виконта, а к утру чуть не снял с него рубашку. В результате Брамли пообещал помочь всеми силами. Было ясно, что он еще не скоро сядет играть в пикет.

Мрачно усмехаясь, Девил постоял у двери с ключом в руке. Поднялся ветер. Прищурившись, он взглянул на небо, по которому неслись грозовые тучи. Казалось, они вот-вот заденут крыши домов.

Девил быстро вошел в холл. Уэбстер, конечно же, запомнил его указания.

* * *

Раздался оглушительный удар грома.

Онория была повергнута в настоящий ад. Только на этот раз сюжет кошмарного сна изменился.

Откуда-то сверху она смотрела на обломки кареты. Повсюду валялись щепки, кожаные сиденья были изодраны. Изуродованные, запутавшиеся в упряжи лошади кричали. Рядом с экипажем лежал мужчина. Его руки и ноги были неестественно вывернуты. Черные кудри закрывали глаза, лицо было бледным как смерть.

Он лежал совершенно неподвижно. Так мог лежать только человек, уже покинувший этот мир.

В сердце Онории сильнее, чем когда бы то ни было, клубилась черная печаль. Волна горя подхватила ее, закружила и швырнула в пропасть отчаяния, в долину бесконечных слез.

Он умер — и она не могла дышать, не могла выкрикнуть слова протеста, не могла позвать его обратно. Сдавленно всхлипывая и простирая руки в немой мольбе, Онория шагнула вперед.

Ее пальцы наткнулись на живую теплую человеческую плоть.

— Тише.

Кошмарное наваждение разбилось вдребезги; отчаяние с воем ослабило свою хватку и умчалось прочь. Онория проснулась.

Оказалось, что она стоит возле окна на холодном полу. На улице стонал ветер. Дождь стучал по оконной раме. Ее щеки были мокрыми от слез, хотя она вроде бы и не плакала. Онорию била дрожь: тонкая ночная рубашка плохо защищала от ночной сырости.

Но тут ее обняли теплые руки. Она удивленно подняла глаза, еще не понимая толком, сон это или реальность. Но, почувствовав жар мужского тела, всхлипнула и прижалась к Девилу.

— Все в порядке, — сказал он, гладя ее волосы.

Продолжая дрожать, Онория судорожно вцепилась в ere рубашку. Он запустил пальцы в ее волосы, провел рукой по затылку и прижался щекой к макушке.

— Все хорошо.

Онория яростно помотала головой.

— Нет, нехорошо! — глухо воскликнула она, уткнувшись лицом в его грудь.

Сквозь рубашку Девил чувствовал ее горячие слезы. Онория предприняла безуспешную попытку потрясти его.