Лавка древностей. Томъ 2 - Чарльз Диккенс

длинными баками, а на самомъ дѣлѣ Дикъ угощалъ, какь бы вы думали, кого? Маленькаго Яшу съ голенькими икрами, укутаннаго въ женскую шаль. Благодаря ловкости повѣреннаго Брасса, никто не узналъ правды и всѣ повѣрили его лживымъ намекамъ.

Оставалось выслушать показанія свидѣтелей, вызванныхъ защитникомъ подсудимаго, но и тутъ повѣренный Брасса своимъ вмѣшательствомъ окончательно испортилъ дѣло защиты. Оказалось, что Гарландъ взялъ Кита къ себѣ въ услуженіе безъ всякой аттестаціи. Никто не могъ его рекомендовать, кромѣ его собственной матери, а, между тѣмъ, его прежній хозяинъ, неизвѣстно по какой причинѣ, вдругъ отказалъ ему отъ мѣста.

— Въ ваши лѣта, м-ръ Гарландъ, это въ высшей степени неблагоразумно, чтобы не сказать больше, обращается повѣренный Брасса къ почтенному старику.

Присяжные и въ этомъ соглашаются съ мнѣніемъ ловкаго адвоката. Они выносятъ Киту обвинительный приговоръ. Бѣднаго, безъ вины виноватаго, мальчика, смиренно протестующаго противъ несправеддиваго приговора, уводятъ изъ залы, а публика черезъ минуту забыла даже о его существованіи и снова разсаживается по мѣстамъ, приготовляясь съ удвоеннымъ вниманіемъ слушать слѣдующее дѣло. Оно обѣщаеть быть особенно интереснымъ: пронесся слухъ, что нѣсколько женищнъ будутъ давать свидѣтельскія показанія въ этомъ процессѣ, и что знаменитый адвокатъ — все тотъ-же повѣренный Брасса — намѣренъ потѣшить и себя, и публику, подвергнувъ ихъ перекрестному допросу.

Бѣдная мать Кита ожидаетъ приговора внизу, у воротъ. Съ ней пришла и матъ Барбары; она, по обыкновенію, держитъ ребенка на рукахъ и не плачетъ. Добрѣйшая душа! Наступила тяжелая минута свиданія матери съ осужденнымъ сыномъ. Тюремщикъ — тотъ, что любитъ читать газеты — разсказалъ ей все: по его мнѣнію, Кита не сошлютъ на всю жизнь, такъ какъ еще есть время представить хорошее о немъ свидѣтельство, и это непремѣнно должно ему помочь. Онъ только удивляется, какъ это малый попался въ такомъ дѣлѣ.

— Да онъ вовсе не виноватъ! восклицаетъ несчастная мать.

— Ну, ладно, я спорить не стану; теперь ужъ все одно, виноватъ онъ или не виноватъ, говоритъ тюремщикъ.

Мать просовываетъ руку сквозь рѣшетку и схватываетъ руку сына съ такимъ отчаяніемъ, съ такой сердечной мукой, какую можетъ понять лишь материнское сердце. Китъ умоляетъ ее не падать духомъ и въ ту минуту, какъ мать Барбары приподымаетъ дѣтей, чтобъ онъ поцѣловалъ ихъ на прощаніе, онъ шепчетъ ей, чтобъ она скорѣй увела его матъ домой.

— Не горюй, мама; могу тебя увѣрить, не сегодня — завтра, все откроется, утѣшалъ онъ мать;- найдутся добрые люди, которые заступятся за насъ, и меня вернутъ назадъ. Когда дѣти подростутъ и станутъ больше понимать, разскажи имъ все, какъ было, чтобъ они не презирали брата и не считали его безчестнымъ человѣкомъ. Этого я не перенесу, будь я хоть за тысячи миль отсюда. Господи! Неужели-жъ не найдется кого нибудь, кто бы поддержалъ мою мать! вдругъ воскликнулъ онъ; рука ея выскользнула изъ его руки и она безъ чувствъ грохнулась на земь.

Въ эту минуту къ рѣшеткѣ подлетаетъ Дикъ Сунвеллеръ. Растолкавъ локтями обступившую ее толпу, онъ одной рукой, хотя съ нѣкоторымъ трудомъ, схватываетъ поперегъ туловища — на манеръ театральныхъ похитителей — женщину, потерявшую сознаніе, и, кивнувъ головой Киту, быстро уноситъ ее, приказывая Барбариной матери слѣдоватъ вмѣстѣ съ дѣтьми за нимъ: у вороть, молъ, его ожидаетъ карета. Трудно себѣ вообразить, какую галиматью и въ прозѣ, и въ стихахъ онъ несетъ все время, пока они ѣдутъ. Онъ привозитъ ихъ домой и сидитъ съ ними до тѣхъ поръ, пока бѣдная женщина не приходитъ въ себя. Такъ какъ ему нечѣмъ расплатиться съ извозчикомъ, онъ торжественно, въ той же каретъ, ѣдетъ въ Бевисъ-Марксъ и приказываетъ кучеру остановиться у конторы Брасса; онъ, молъ, сейчасъ размѣняетъ деньги. Это было въ субботу — день полученія жалованья.

— А, добрый вечеръ, м-ръ Ричардъ! весело встрѣтилъ его Брассъ.

Какъ ни чудовищно въ первую минуту показалось Дику предположеніе Кита объ участіи Брасса въ его гибели, теперь онъ склоненъ былъ вѣрить — можетъ быть подъ впечатлѣніемъ раздирающей душу сцены, потрясшей и его безпечные нервы, которой онъ только что былъ свидѣтелемъ — что тутъ не безъ гнусной продѣлки со стороны его любезнаго патрона; поэтому онъ очень сухо отвѣтилъ на его привѣтствіе и въ нѣсколькихъ словахъ изложилъ цѣль своего посѣщенія.

— Деньги! воскликнулъ Брассъ, вынимая кошелекъ изъ кармана. — Ха, ха, ха! Да кому-жъ не нужны деньги? Всѣмъ хочется жить. Не можете ли вы размѣнять мнѣ билетъ въ 5 фунтовъ, м-ръ Ричардъ?

— Нѣтъ, не могу, коротко отвѣчалъ Дикъ.

— Впрочемъ, виноватъ, къ счастію у меня нашлась требуемая сумма. Вотъ ваше жалованіе. Вы явились очень кстати, м-ръ Ричардъ…

Дикъ уже былъ у двери. Онъ обернулся на его зовъ.

— Не трудитесь больше приходить сюда, сказалъ Брассъ.

— Что такое?

— Видите ли, м-ръ Ричардъ, началъ тотъ, заложивъ руки въ карманы и покачиваясь на стулѣ. — Мнѣ кажется, что наша сухая профессія совсѣмъ не по васъ: работа слишкомъ тяжелая, неблагодарная. Молодому человѣку съ вашими способностями слѣдовало бы или служить въ арміи, или стать во главѣ какого нибудь коммерческаго предпріятія, напримѣръ, продажи питій, или, наконецъ, поступить на сцену. Но я, надѣюсь, сударь, что наше знакомство не прекратится. Сэлли будетъ очень рада васъ видѣть. Она очень огорчена, что лишается такого пріятнаго товарища и собесѣдника, но ее поддерживаетъ сознаніе долга передъ обществомъ. Вѣдь моя сестра удивительное созданіе! И такъ, сударь, мы съ вами квиты. Вы получили все сполна; хотя одно стекло въ окнѣ оказалось разбитымъ, но я ничего не вычелъ изъ слѣдуемаго вамъ жалованія. Когда разстаешься съ друзьями, надо быть великодушнымъ. Не правда ли, м-ръ Ричардъ? Это такое восхитительное чувство.

Дикъ Сунвеллерь вернулся въ контору, взялъ свою куртку и началъ ее свертыватъ, не спуская глазъ съ Самсона, словно онъ не прочь былъ скатать вмѣстѣ съ ней и его самого. Затѣмъ, взявъ свертокъ подъ мышку, онъ молча вышелъ изъ конторы. Но не успѣлъ онъ запереть за собой дверь, какъ снова отворилъ ее и, сунувъ въ нее голову, минуты двѣ смотрѣлъ на Брасса тѣмъ же зловѣщимъ взглядомъ, потомъ кивнулъ головой и исчезъ безшумно, какъ привидѣніе.

Расплатившись съ извозчикомъ, онъ навсегда удалился изъ Бевисъ-Маркса, строя самые разнообразные планы, какъ бы помочь Киту и утѣшить его мать.

Но человѣкъ предполагаетъ, а Богъ располагаетъ. Люди, разстраивающіе свое здоровье такой безпорядочной жизнью, какую велъ Дикъ, не могутъ ни на что разсчитывать. Нравственное возбужденіе, въ которомъ онъ находился послѣднія двѣ недѣли, оказалось не подъ силу его организму, расшатанному частыми возліяніями Бахусу. Въ эту же ночь Дикъ слегъ въ постель и черезъ сутки у него открылась нервная