Персональный миф. Психология в действии - Вера Авалиани

– Я пойду домой, – перекрикивая вопли малыша, сказала Анна.

– А я останусь. Почитаю за сегодня и завтра.

– Да там уже немного осталось, – как только голосище Вани стал стихать в отдалении, сказала Ирина устало. – Остался только один любовник. И с моей личной жизнью будут покончено. А о творчестве и работе я напишу в книге следующей, если эта будет востребована.

– А если нет?

– Тогда пусть прах моих трудовых подвигов развеет ветер времени. Да и нужно ли это теперь.

– В любом случае я хотел, чтобы теперь мы быстрее внесли изменения в вашу книгу, чтобы я её же без изменений включал в свой рассказ о текущих событиях.

От этого выражения Ирина поморщилась.

– Надо ещё как-то привести язык в стилевое соответствие эпох.

– Как это? Мы-то с вами в одно время живём.

– Есть семантический уровень непонимания. Проще говоря – чужие говорят по-другому. А мы из чужих друг другу поколений. У нас разный набор слов. Разное значение одних и тех же слов. С двадцатипятилетними я чувствую себя, как с инопланетянами.

– Надеюсь, не со мной.

– Ты что-то читал в отличие от многих. И это оставляет след. Ты для меня похож на иностранца, который частично говорит по-русски.

Олег обиженно засопел.

– Вы же сами сказали, что сейчас будет эпизод про молодого любовника.

– Ну, с ним мы мало говорили… – обтекаемо выразилась Ирина.

И от этих слов парень просто бросился за планшетом. И попросил, чтобы можно было читать, откинувшись на спинку дивана, а не на жёстком стуле.

– Конечно, – засуетилась Ирина. И как она раньше этого не предложила. Сама она уселась в кресло напротив. И стала слушать про свой самый сексуальный роман.

«Этого разлива чувств я, честно, не ждала. В очередной раз я написала кое-что разоблачительное по материалам судебного дела. И в моём гороскопе было сказано, что мне надо срочно уехать подальше, иначе грохнут меня, как пить дать. Я и купила путёвку, не став проверять гороскоп на верность ценой своей шкуры, то есть шкурки, разумеется, – умащенной кремами и лосьонами, выделанной массажистами и любовниками.

И произошло это на море. Красном. Правда, началось безумие ещё в самолете, где мы не просто заприметили друг друга, а поняли с первого взгляда.

Я читала любовный роман, потому что детектива, который я бы не прочла уже, в киоске аэропорта не оказалось. И вот когда героиня обмирала и содрогалась в объятиях традиционного грубияна-мачо, который, конечно же, в конце книги окажется добрейшим и умнейшим существом – ведь роман-то американский, я подняла запотевшие от желания глаза от книги. В тот момент как раз была стоянка в крошечном турецком аэропорту, где нас не стали выпускать из самолёта. Но трап подкатили, двери открыли. В тишине пели птицы и пахло тёплой землёй. А вылетели мы из морозного города 1 декабря. И ко мне впритык сзади подошёл парень. И я поняла, что постоянно мы с ним друг за другом следили взглядами весь предыдущий полёт, хотя тут же их отводили. Но в этот момент он обошёл меня и встал впереди меня в проходе, на фоне открытой двери, и смотрел на меня так, что из меня разбуженные уже до того книгой эмоции просто бесстыже проявились в теле.

Я даже не уверена, что среди чувств было возбуждение. Просто в меня и из меня наконец-то через полтора года равнодушия и бессилия хлынула радость жизни. Парень был молодой, более чем вдвое младше меня. И я порадовалась, что есть ещё такие красивые какой-то чистой и даже духовной красотой, в которой столько мужского и молодого одновременно. Вся его духовность оказалась видимостью, создаваемой на лице специально.

Когда мы летели дальше, я невольно поглядывала на его размах плеч и треугольник высоченной спины, когда он куда-то ходил. А когда я вошла по прилёту в аэропорт Шарм-эль-Шейха, влезла в автобус, то снова увидела его же. Это я поняла, уловив краем глаза, как весь он радостно напрягся. Я даже не удивилась, когда в тот отель, куда привезли меня, привезли и их. Так появилось в моей жизни ещё одно страстное приключение.

Перекусив наспех, подшучивая друг над другом, мы пошли к морю. Солнце уже садилось, и на девяти пляжах отеля «Пирамида» не было никого. Я бросилась в первую же лагуну – светло-зелёную, песчаную, без кораллов. А Слава со своей матерью как-то засмущались, не стали оба в воду лезть.

А я резвилась, переворачиваясь в воде, как русалка. Слава так возбудился, глядя на меня, что я стала над ним подшучивать из воды, что вечером он искупается с какой-нибудь девушкой после дискотеки. Мать его, видно, давно сексом не занималась сама и даже не знала, что её сын – Скорпион по гороскопу не просто мужчина, а, скорее всего, бабник. Она наивно надеялась, что он, наконец, познакомится с девушкой. И она станет законной бабушкой.

В то время как увидев его взгляд на берегу, я поняла, что девушка у него не просто есть, а есть их параллельно не меньше десятка.

Впрочем, я подумала об этом теоретически, ко мне это пока непосредственного отношения не имело. Я плыла, перебралась в другую заводь – через скалу от этой.

Сквозь метровую фисташковую воду виднелись дивные изгибы и завихрения кораллов – алые, лиловые, похожие на орхидеи и на маки. В пронзённой алыми лучами воде всё пространство перед глазами казалось залитым цветами лугом под изумрудной рябью. И я вспомнила сон. Из-за гирлянды красно-розовых цветов на шее у того красавца, который шёл мне навстречу во сне, я подумала тогда, что он – индиец. Но глаза у него были зелёными, как вода на этом Красном море у берега. И вокруг нас простирался, как я думала, заливной луг. А оказалось… Впрочем, гораздо лучше я запомнила то чувство, когда от счастья всё кажется движущимся в воде: его скользящие по мне руки, его солёные губы с привкусом крови и какой-то особой сладости слюны, которая бывает только у очень любимых.

Когда он во сне стал меня приподнимать над водой и я вся замерла от желания, по шее моей прошёлся прилипающий длинный язык… это была моя собака, которая всегда будила меня на прогулку. Но в контексте сна… Он может ещё и сбыться – искушал меня не иначе как бес. Или всё же Слава?

И вот мы сидим в ресторане чудесного отеля, сбоку низвергается в искусственный пруд изящный водопад. И напротив меня на лице парня, который для меня – мальчик, я вижу такие же зелёные глаза, как у того красавца во сне. И смотрят они хоть и не так влюблённо, зато ещё более бесстыдно и горячо.

Но уже во время еды трудно становилось глотать от какого-то счастливого нетерпения, от адреналина, забушевавшего в крови впервые больше чем за год с тех пор, как я рассталась с предыдущим любовником. Разорвала связь без всякой причины. Надоело это и мне, и ему. Так зачем? И здоровья совсем не стало. Но тут, в ресторане мне вдруг жить захотелось так мучительно, как хочется только пить в жару.

Надо сказать, что, несмотря на то, что я потеряла всех близких родственников, я не была готова к тому, что всё может кончиться не когда-нибудь в результате угасания, болезней, приготовлений. А сразу и сейчас. В сорок девять лет. На которые я, правда, не выглядела. Лет на пятнадцать меньше – такой возраст мне давали. Но, кажется, для смерти не важен ни вид, ни данные из паспорта. У неё есть только лист очерёдности. И тамошний мой номер, оказывается, мог оказаться любым. Даже первым.