Горничная - Нита Проуз

Я удерживаю свою руку под его рукой и сохраняю нейтральное выражение лица.

– Ты знаешь, – говорю я, – мне нельзя появляться в отеле, но это не означает, что ты не можешь там появиться. А что, если я быстренько проберусь в отель, возьму ключ от номера и передам его тебе? А ты тогда сможешь воспользоваться моей тележкой и сам приведешь в порядок номер? Разве это будет не здорово? Ты сам приберешь за собой – то есть, я хотела сказать, за Хуаном Мануэлем?

Глаза Родни бегают из стороны в сторону. Испарина у него на лбу собирается в капли.

Мгновение спустя он произносит:

– О’кей. Ладно. Ты раздобудешь мне ключ, а я приведу номер в порядок.

– Вот это будет номер, – говорю я, но он не замечает моего каламбура.

У нашего стола появляется официантка с пиццей с пепперони и тарелкой с закусками.

– Вы не могли бы упаковать все это нам с собой, пожалуйста? – прошу я.

– Конечно, – говорит она. – Вам не понравились хлеб и салат? Вы к ним даже не притронулись.

– О, все в полном порядке, – говорю я. – Они восхитительны. Просто мы немного торопимся.

– Разумеется, – говорит она. – Я сейчас все вам упакую.

Она делает знак коллеге, и они вдвоем принимаются складывать еду в коробки.

– Счет будет оплачивать он, – говорю я, указывая на Родни.

У него отвисает челюсть, но он ничего не говорит, ни единого слова.

Наша официантка достает из кармана фартука счет и отдает ему. Он вытаскивает из бумажника хрустящую новенькую купюру в сто долларов и протягивает ей со словами:

– Сдачи не надо. – Потом резко встает. – Я побегу, Молли. Мне нужно вернуться в отель и как можно скорее покончить с этим.

– Конечно, – говорю я. – Я отнесу всю эту еду домой, а потом напишу тебе, как только доберусь до отеля. И знаешь что, Родни?

– Что? – спрашивает он.

– Очень жаль, что ты не любишь головоломки.

– Почему?

– Потому что, – говорю я, – вряд ли тебе знакомо то удовольствие, которое испытываешь, когда внезапно все кусочки складываются в единое целое.

Он смотрит на меня, и уголки его губ ползут кверху. Значение этого взгляда понятно даже мне. Я идиотка. Полоумная. И настолько тупая, что даже сама не понимаю этого.

Это прямо-таки буквально написано на его вульгарном, лживом лице.

Я быстро иду домой, нагруженная пакетами с едой. Мне не терпится скорее рассказать о том, как все прошло, мистеру Престону, Шарлотте и в особенности Хуану Мануэлю.

Очутившись в подъезде, я взбегаю по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и уже сворачиваю в свой коридорчик, когда вижу, как дверь мистера Россо слегка приоткрывается. Он выглядывает в щелку, но при виде меня тут же отступает и закрывает за собой дверь.

Я ставлю на пол пакеты, чтобы достать ключи, потом переступаю через порог.

– Я дома! – провозглашаю я.

Мистер Престон вскакивает на ноги:

– О, моя дорогая девочка, ты вернулась! Слава богу.

Шарлотта с Хуаном Мануэлем сидят в гостиной. Они тоже вскакивают при виде меня.

– Ну, как все прошло? – спрашивает Шарлотта.

Прежде чем я успеваю что-либо ответить, рядом со мной оказывается Хуан Мануэль. Он забирает у меня пакеты с едой и достает из шкафа тряпочку для протирания обуви. Как только я разуваюсь, он подхватывает мои туфли, протирает подошвы и ставит в шкаф.

– Ты не обязан этого делать, – говорю я.

– Все в порядке. Тебе что-нибудь нужно? Как ты? – спрашивает он.

– Все нормально, – отвечаю я. – Я принесла еду. Надеюсь, всем нравится итальянская кухня.

– Нравится? Я ее обожаю, – отзывается Хуан Мануэль.

Он подхватывает пакеты и спешит с ними на кухню.

– Рассказывайте скорее, как все прошло, – торопит меня Шарлотта. – Папа с Хуаном начали сходить с ума от волнения, едва вы вышли за порог.

– Все получилось в полном соответствии с планом, – говорю я. – Родни сейчас направляется обратно в отель. Он не в курсе, что меня арестовали, и пребывает в полной уверенности, что полицейские намерены снова обыскать номер. Я сказала ему, что скоро приду и дам ему ключ.

Произнося эти слова, я против воли улыбаюсь, потому что мне удалось то, что я считала для себя невозможным.

– Замечательно. Вы молодчина! – говорит Шарлотта.

– Я знал, что ты сможешь! – кричит из кухни Хуан.

– Папа, – говорит Шарлотта, – твоя смена начинается в шесть часов, да? Ты уверен, что сможешь раздобыть ключ от номера Блэков?

– У меня есть в загашнике пара-тройка хитростей, – отзывается он.

– Надеюсь, они у тебя надежные, папа, потому что нам сейчас только и не хватало, чтобы и ты тоже влип в неприятности.

– Не волнуйся. Все пойдет как по маслу. Доверься своему старику-отцу.

Из кухни появляется Хуан Мануэль с бабушкиным чайным подносом с закусками и пиццей из «Олив гарден».

– Я должен был уже давно вернуться на работу, – говорит он. – Они мне все время названивают.

Он ставит поднос на кофейный столик и садится.

Шарлотта придвигает свой стул поближе к нему.

– Решать вам, Хуан, но, боюсь, если вы вернетесь сегодня на работу – если вы вообще вернетесь когда-нибудь в этот отель, – Родни найдет способ использовать вас, как он это делает обычно, и тогда в ловушку угодите вы, а не он.

Хуан Мануэль смотрит себе под ноги.

– Да, я знаю, – говорит он. – Я позвоню на кухню и скажу им, что я заболел и не смогу доработать до конца смены.

– Хорошо, – говорит Шарлотта.

– А со всем остальным я что-нибудь придумаю потом, – добавляет Хуан Мануэль.

– Со всем остальным? – спрашивает мистер Престон.

– Где мне сегодня переночевать, – поясняет он. – Сперва нам надо поймать лису.

Он кивает и улыбается, но это не настоящая улыбка, не та, которая достигает глаз.

Шарлотта смотрит на мистера Престона.

– Ох, Хуан, – говорит тот. – Мы не подумали. Если ты не вернешься в отель, тебе негде будет ночевать.

– Это моя проблема, не ваша, – отвечает Хуан Мануэль, не поднимая глаз. – Не беспокойтесь.

Мне приходит в голову, что у этой проблемы есть очевидное решение, но оно вызывает у меня некоторую неловкость. Я никогда в жизни не принимала гостей с ночевкой, но, думаю, в данном конкретном случае бабушка посоветовала бы мне поступить правильно.

– Ты можешь сегодня остаться здесь, – предлагаю я. – Тут достаточно места. Займешь мою комнату, а я переберусь в бабушкину. Это даст тебе время на то, чтобы обдумать альтернативные варианты.