Королевская кровь. Связанные судьбы - Ирина Котова

– Или так, – произнес Владыка жестко, ловя ее глухой стон губами и лаская пальцами острые соски – Ани уже шаталась от остроты ощущений, дрожала, чувствуя, что еще немного – и не выдержит, начнет умолять, кричать от невыносимости того, что он делает с ней. Ладонь его спускалась по животу, а она дышала пересохшими губами, ловила его пальцы, касающиеся рта. Нории резко развернул ее, прижал к себе, к крепкому, пахнущему злостью и желанием телу – не продохнуть.

– В глаза смотри, – рыкнул он, сверкнув горящими глазами. Она как зачарованная смотрела и не отводила взгляд, пока мужчина опускал руку вниз, туда, где все ныло и просило ласки. – Смотри, принцесса. Чувствуй. Я мог бы так сделать. В первый же день.

Истекающая от него чувственность делала ее безумной, возвращала привычную и острую ярость. И она сама схватила Нории за плечи, встала на цыпочки, потянулась к нему, ощущая, как темнеет в глазах от сладостной силы, с которой он прикасается к ней, как тело застывает, напрягается, и слушая, как почти хрипит дракон ей в губы в исступлении, доводя ее до края.

Закричала, откидывая голову и изгибаясь в его руках, – мир полыхнул алым и белым, невыносимым, горько-сладким. И Ани обмякла, тяжело дыша, уткнувшись лицом в мужскую грудь. Дракон подрагивал, выдыхал со свистом, сильный, огромный, возбужденный до предела.

– Понимаешь? – прерывисто и тоскливо прошептал он ей в макушку. – Понимаешь, Ани-эна?

– Понимаю, – тихо сказала она через несколько длинных мгновений. Очень тихо.

Нории отнес ее на кровать, лег рядом сам, прижал к себе.

– Завтра Четери отнесет тебя в Рудлог, – произнес он глухо. – Завтра воскресенье. Заканчивается оговоренный нами месяц. Я проиграл. Я сдержу свое слово, женщина.

– Ты не попросишь меня остаться? – проговорила Ангелина хрипло, взглянула ему в глаза. Горечь ядом выжигала легкие, и дышать было трудно, почти невозможно.

– А ты останешься? – спросил Нории. И улыбнулся потерянно.

– Нет, – ответила она, прижимаясь к нему крепче.

Он поцеловал ее в лоб, погладил по длинным волосам.

– Спи, моя принцесса. Завтра ты уже будешь дома.

С утра заплаканная Суреза принесла ей завтрак, и Ангелина обняла ее крепко, шепотом попросила прощения – но служанка лишь всхлипнула и ушла.

Хмурый Чет ждал принцессу во внутреннем дворе. Окинул мрачным взглядом, отвернулся.

– Четери отнесет тебя в Теранови, – пророкотал Нории. – Энтери говорит, там есть телепорт, ты сможешь пройти домой.

– Смогу, – сказала Ани, неверяще глядя на него. Мимо слуги носили мешки с подарками, к Чету подошел Энтери, передал ему какое-то письмо. В окна выглядывали обитатели дворца, опускали глаза, встречая светлый взгляд старшей Рудлог. – Почему ты сам не отнесешь меня, Нории?

– Не испытывай меня, принцесса, – дракон глянул на нее мгновенно полыхнувшими красным глазами, и сразу вспомнились и вчерашняя ночь, и утреннее пробуждение в одиночестве. – Я силен, но не настолько, чтобы не захотеть вернуться с половины пути вместе с тобой.

– Попроси меня, – сказала она резко.

«Попроси меня вернуться, Нории».

Он улыбнулся, покачал головой.

– Я буду ждать тебя до последнего дня зимы, Ани. Позже не возвращайся, я не приму тебя.

– Попроси! – повторила она настойчиво.

Владыка наклонился, коснулся ее губ поцелуем – со вкусом цветущих мандариновых деревьев и теплой южной ночи.

– Не обрезай волосы, прошу, – произнес он. – Это должен сделать муж.

Четери, уже обернувшийся, нетерпеливо переступал по плитке двора, ожидая, пока все погрузят. Покосился на взобравшуюся на него женщину, заклекотал что-то недовольно, взмахнул крыльями и поднялся в воздух.

Нории, подняв голову, глядел, как она улетает – прямая, напряженная, не оглядываясь. Он знал, что она не оглянется. Он знал, что она не вернется.

Воскресенье, 20 ноября, Теранови, Милокардеры

Капитан Василий Рыжов, накануне вернувшийся от границы с Песками после отправки группы в пустыню, активно осваивал щедрые командировочные – после жары предгорий и сухпайков местный холод и сытная кухня ласкали душу. Его теперь знали все, звали в гости, кормили блинами и колобками – настолько щедро, что капитан рисковал вскорости обзавестись фигурой, очень похожей на эту терановийскую пекарную гордость. Он так и не добрался до отца Таси – планировал съездить сегодня, но поймавший его прошлым вечером мэр Трайтис сообщил, что сам планирует навестить Михайлиса и может отвезти письмо, если нужно.

Рыжов поколебался и согласился. Он устал как собака.

Городок ему нравился. Капитан с удовольствием делал заметки о местных традициях, наблюдал за людьми, фотографировал живописные домики – надо же было чем-то заняться в отсутствие реального дела. Нравилась и вдовушка Эльда Тольбис, у которой он квартировал, – ладная, черноволосая, понимающая, что нужно мужчине. Вот странно: девицы, имевшие глупость начать совместную жизнь с мужчиной до замужества, здесь порицались. А на тех женщин, кто мужей потерял, смотрели спокойно, заведи они хоть десять любовников.

Вот и сейчас, вместо того чтобы отслеживать ситуацию, уже не секретный агент активно трудился над налаживанием плотных и горячих связей между столицей и анклавом. И переговоры проходили очень успешно, хоть и заняли немало времени.

– Ох, Васенька, Васенька, – довольно вздохнула женщина, когда он скатился с нее и расслабленно упал лицом в прохладную подушку. – Хорошо-то как, – она сыто потянулась и ласково погладила капитана по натруженной мокрой спине. – Но надо мне вниз, готовить, обед скоро начнется, люди придут.

На первом этаже дома располагался маленький трактирчик, где матушка Тольбис не только помогала повару, но и в активные часы работала наравне с официантками.

– А может, полежим еще? – сонно спросил Рыжов и снова подгреб пышную Эльду под себя, уткнулся небритым подбородком ей в плечо. Ему идти никуда не хотелось, тело было разнеженным, тяжелым. Вдовушка взвизгнула от колючей щетины, захохотала, потянула его за ухо.

– Ты как мой сын, соня. Вставай, капитан. У тебя служба.

– У меня воскресенье, – пробурчал Рыжов, но все-таки поднялся и побрел сразу в душ – окатиться холодной водой и проснуться. Выходной не выходной, а для очистки совести нужно обойти город, накатать отчет начальству – «В Теранови все спокойно». И еще пофотографировать – он давно хотел забраться выше, на язык от камнепада, и снять поселение и долину, что лежала в сердце Милокардер.

Через три часа на главной площади маленького городка, который внезапно оказался перекрестком двух миров, горожане наблюдали за медленно приближающимся драконом.

– Наш, что ли? – спросила какая-то женщина, вглядываясь в небо.