Последняя ночь колдуна - Лана Синявская

– А кто-нибудь еще приходил? – спросила Глаша с надеждой, так как пока что не видела ни единой подходящей кандидатуры на роль отравителя.

– Мужик был. Тоже ее знакомый. Сальный весь какой-то, плюгавенький. Они с ним долго разговаривали, но так тихо, что я ни единого слова не уловила. Она его называла доктором. Я еще подумала, что Муля заболела.

– А по имени она его не называла?

– Может, и называла, но я не слышала. Все доктор да доктор. Кстати, он в отделе один оставался. Мулю вроде к телефону позвали, в администрацию.

– Странно, у нее же мобильник имеется. Кто мог звонить ей на городской?

– Понятия не имею, она мне не докладывала.

– Ладно, это теперь не узнаешь, если только в администрации расспросить… – вслух подумала Глаша. – И чего он делал, пока один был?

– Да не следила я за ним, на что он мне сдался? Муля вообще-то быстро вернулась, через пару минут, но яду подсыпать, – если ты это имеешь в виду, – он вполне мог успеть. Тем более если и вправду доктор. Ему отраву достать легче легкого.

Глаша удивилась, что раньше она даже не думала о враче. Действительно, такую отраву, как мышьяк, просто так в аптеке не купишь.

– Вспомнила! – воскликнула Настя громко. – Еще Нелька твоя заходила. Они с Мулей поцапались, как две дворняжки. Орала-то в основном Муля, а Неля больше скулила и подвывала. Менты, как я слышала, мышьяк на нее повесить хотят, им так удобнее, но я, честно говоря, в это не верю.

– Почему?

– Да уж больно она квелая. Кисель прямо, а не баба.

– Ну, со мной она поступила весьма решительно.

– Да это потому, что ты сама такая. С Нелькой и ей подобными церемониться нельзя. Говорю же – кисель. Ему форма нужна. Пока он в чашке – принимает форму чашки, а убери ее – одна лужа останется. Муля для нее была вроде той самой чашки, только Нелька ей быстро надоела. От нее ж проку, как от козла молока, продавец она в самом деле поганый. – Глаша ничего не ответила. С отрешенным видом она глазела в окно, пытаясь взять себя в руки. Упоминание о бывшей подруге все еще доставляло ей боль. – Ну, кажется, я тебе всех посетителей перечислила, – заявила Настя и вдруг воскликнула: – Погоди-ка, еще ведь один заходил. Даже странно, что я про него забыла.

– Почему странно?

– Да парень уж больно фактурный, прям как с картинки. И лицо знакомое. Я его раньше видела. Он за Каринкой заезжал на джипе. Ну помнишь, в тот день, когда мы с тобой на улице разговаривали?

– Господи, да это ж Райский! – тихо ахнула Глаша.

– Райский? Забавная фамилия. А ты что, его знаешь?

– Встречались, – кисло кивнула Глафира.

Настя взглянула на нее с веселым любопытством.

– Хм… – протянула она с проницательным видом. – Против Каринки ты, конечно, не потянешь. И вообще, с такими красавчиками связываться – себе дороже, это я тебе по своему опыту говорю.

– Спасибо тебе, Настя, ты мне очень помогла, – неловко попыталась Глаша свернуть тему. – Мне пора.

– Ну конечно. Ты меня сразу закладывать побежишь или до вечера дотерпишь? – вроде бы безразлично поинтересовалась Настя.

– Я? Что ты говоришь? Я вообще никому ничего не скажу. Не мое это дело, и вмешиваться я не собираюсь.

Почему-то Настя совсем не обрадовалась ее благородному порыву. Она словно враз обессилела.

– Ну что ж, делай как знаешь, – произнесла она бесцветным голосом. – Мне уже все равно.

– Почему? Разве ты больше не беспокоишься о своей маме? Ты ей нужна!

– Мама умерла, Глаша, – проговорила Настя, низко опустив голову. – Все было напрасно.

Глаша испуганно моргнула и не смогла найти слов, чтобы выразить сочувствие. Она понимала, все, что она может сказать, будет бессмысленно. Мягко коснувшись рукой опущенного плеча Насти, Глаша оставила ее одну. Это единственное, что она могла для нее сделать.

К обеду, вопреки ожиданию, торговля пошла неплохо. На улице сильно похолодало, а при смене сезонов всегда наблюдалось оживление торговли, и Глаша это отлично знала. За несколько часов у нее расхватали все свитерочки, причем Глаше даже не пришлось прикладывать для этого никаких усилий. Для Глаши такое положение дел было просто подарком судьбы. Занятая своими мыслями, она была не способна обхаживать клиентов, как обычно. В голове крутился их с Настей разговор. После него у Глаши появилась пища для размышлений. Она перебирала в уме Мулиных посетителей, не в силах остановиться на ком-то конкретно. Самым подозрительным, разумеется, выглядел доктор. Возможность и средства у него явно были, однако с мотивом возникали проблемы. Конечно, Муля, с ее позорным промыслом, вполне могла использовать доктора в качестве объекта для шантажа, но без доказательств эта версия не выдерживала никакой критики. Если доктор был тем самым, которого она встречала в доме Райского, а это казалось весьма вероятным, то это усугубляло дело. Он присутствовал на том ужине, когда отравилась Эллочка. Два отравления в присутствии одного человека, это более чем подозрительно. Но почему он взъелся на обеих женщин? Ладно, Муля, она могла его шантажировать. Но Эллочка-то при чем? Она хоть и противная особа, но, на взгляд Глаши, – совершенно безвредная. Единственный, кому она всерьез насолила, да и то не по своей воле, это Райский. Кстати, в тот день без него тоже не обошлось, хотя ничего подозрительного в его поведении Настя не приметила. Логичнее предположить, что Райский мог попытаться избавиться от Эллочки как от незаконной наследницы его имущества, но на хрена ему сдалась Муля? И потом, представить Райского в роли отравителя очень сложно. Больно уж способ… не мужской. Райский же – мужик на сто процентов, в этом ему не откажешь. К концу дня она была полностью уверена, что ей одна дорога – на кладбище. В том смысле, что было бы неплохо навестить могилу своего новообретенного дедушки. Ей вдруг нестерпимо захотелось это сделать, причем немедленно. Она прекрасно понимала, что дедушка не восстанет из мертвых, чтобы дать ей дельный совет, но она все же надеялась, что сила, которой он был наделен при жизни, как-то поможет ей и после его смерти. Она чувствовала, что в событиях последних дней присутствует нечто таинственное, а раз так, то и совета просить нужно у того, кто в этом разбирался. Вдруг у нее просветлеет в голове и появится дельная мысль?

На кладбище было безлюдно. Погода совершенно испортилась. Грозовые тучи заполняли теперь все небо, и казалось, что уже наступил вечер, хотя на часах не было еще и четырех часов дня. Моросил мелкий дождь. У ворот кладбища – ни души. Даже старушки с бумажными венками куда-то подевались. Глаша купила остро пахнущих хризантем в цветочном ларьке и, прижимая их к груди, двинулась к воротам. Осторожными шагами девушка пробиралась по скользкой от дождя тропинке. Дождевые капли с высокой, пожухлой травы капали ей на кроссовки. В тишине даже шелест дождя казался ей оглушительным. Или это шумело в ушах от волнения? Теперь затея уже не казалась ей такой замечательной, а когда она совсем некстати припомнила случай на шоссе возле Медведкова, то и вовсе сочла ее глупой. Самое время было повернуть назад, поехать домой, напиться горячего чая с малиной и лечь спать, предварительно выбросив из головы всякие глупости. Но она этого не сделала. Продолжая размышлять о заманившем ее в ловушку призраке, она медленно брела по дорожке. В призрака она верить отказывалась, опасаясь за свой рассудок. Пытаясь объяснить все с помощью логики, она придумала для себя, что стала жертвой галлюциногенов, которые ей могли подсыпать за ужином. Старухи в черном, накрывавшие на стол, еще тогда показались ей зловещими и подозрительными. Одинаково мрачные и молчаливые, они шныряли по дому деда, появляясь то здесь, то там. И Глашино появление не вызывало у них ничего, кроме неприязни. Она была чужая, пришлая, возникшая из какой-то совсем иной, непонятной им жизни и собиралась лишить их привычного дома по праву наследования. Да, старухи вполне подходили на роль злодеек, тем более что это давало возможность доверять деду по-прежнему. Он оберегал ее много лет, являясь во сне, и ни разу не подвел ее. Сейчас, когда он исчез из ее снов, она очень по нему скучала. Ей не хватало его советов, и она шла к нему на поклон, теша себя нелепой надеждой на помощь. Где-то в глубине души ее теплилась еще одна надежда. Ведь именно здесь она нашла свою собаку. Вдруг Тайсон вернулся сюда и они встретятся снова?