Дьявол в Лиге избранных - Линда Френсис Ли

– Здравствуй, Лали.

Мы обменялись любезностями, после чего она спросила:

– Итак, скажи мне, кто собирает группу для Никки Граут. Ты или Пилар?

– Я. А почему ты спрашиваешь?

– Я так и думала. Но мне только что позвонила Пилар, сказала, что приведет сегодня Никки на Уединение, так что я решила, что чего-то недопоняла.

Пилар приводит Никки на Уединение?

Как я уже сказала, Уединение было однодневным мероприятием, как бы днем отдыха, на котором, однако, решались разные вопросы власти. Каждому члену Лиги разрешалось привести с собой одного гостя, которого он хотел бы представить остальным Честолюбивым Членам Лиги.

Каждый при этом преследует свои цели. Но любой потенциальный покровитель использует эту возможность, чтобы посмотреть, как потенциальный кандидат будет воспринят остальными. Это началось еще тогда, когда практиковался жесткий отбор и один голос против мог забаллотировать кандидатуру. Все опасались выдвинуть ничтожество. Предложив кандидатуру женщины, которую остальные на дух не переносят, ты можешь упасть в глазах общества.

ЛИУК могла себе позволить проводить такое дорогое мероприятие, как Уединение, потому что у нас были на это деньги. К тому же лишь очень немногим гостям дозволялось там появиться.

Если Пилар брала с собой Никки, нового фаворита месяца, она, возможно, использовала ее, надеясь привлечь внимание к своей персоне. Но потом я вспомнила странные улыбки Пилар и подумала, знает ли она историю об Уинни и ее страдающей от газов собаке. При этой мысли мотивы Пилар стали еще менее ясны для меня. Мое прежнее беспокойство возросло.

И хотя мы знаем, что я была заинтересована в посещении Уединения не больше, чем в посещении НС-ной распродажи с пятидесятипроцентной скидкой в «Ниман Маркус»[22]*, по причине моего нарастающего беспокойства я решила, что сейчас самое подходящее время, чтобы появиться там.

Когда до начала оставалось всего двадцать пять минут, я быстро оделась, откинула волосы назад и поехала через город. «СПА» Уиллоу-Крика находилось к западу сразу за городом и представляло собой некоторое количество деревянных построек, раскиданных среди холмов. Эти дома, по задумке, должны были выглядеть деревенскими, но не выглядели так. Мне нравится бывать в СПА-салонах, но когда мне нужен массаж или косметическая процедура, я предпочитаю поехать в «Бархатную дверь» в городе.

Приехав в «СПА» в тот день, я подумала, что оказалась на расширенном собрании членов Лиги в «Брайтли», только в псевдодеревенской обстановке. Быстро осмотревшись, я увидела тридцать женщин, десять из них – гости.

– Фреди! – радостно воскликнула Лали.

Мы соприкоснулись щеками в знак приветствия.

– Я рада, что ты пришла, – сказала она.

– Ты чудесно выглядишь! – поддержала я беседу.

Лали была милой, работоспособной женщиной и, несмотря на свою неприятную привычку или, быть может, благодаря ей, идеальным президентом. Хотя ее президентский срок подходил к концу, поговаривали, что нам нелегко будет отобрать у нее председательский молоточек. Я говорила, что это нелепо, так как случайно узнала, что на следующий год она собирается стать советником Женского клуба выпускников в университете Уиллоу-Крика, кроме того, ее собственная дочь уже почти достигла возраста дебютантки. А все знали, что ничто так не отнимает время в Уиллоу-Крике, как сезон дебютанток.

– Пилар и Никки только зашли, – сказала она, оглянувшись, прежде чем продолжить. – Все вокруг говорят, что Пилар пытается укрепить свою власть. Будь осторожнее.

Дело в том, что президенты выбираются Комитетом по назначениям при Лиге избранных Уиллоу-Крика, а не всеобщим голосованием. Каждый следующий комитет избирается членами предыдущего, что позволяет сохранять преемственность линии власти на протяжении десятилетий. Но время от времени появляются новые люди, заводят дружеские связи, вступают в альянсы. Их принимают в комитет, наивно полагая, что они знают негласные правила преемственности. В результате эти выскочки подрывают систему, протаскивая в комитет своих друзей, преемственность власти теряется и общий курс Лиги изменяется.

Я задавалась вопросом, в чем суть интриги, задуманной Пилар. При том, что она прожила в Уиллоу-Крике всю свою жизнь, ее семья никогда не пользовалась большим влиянием. Если она станет кандидатом, а потом и президентом, выскочка и в самом деле окажется у власти.

Мою жизнь очень усложнили сбежавший муж, пропавшие деньги и женщина, которую я обещала провести в Лигу, но если кто-то думает, что я собираюсь отступить и пустить все на самотек, тот глубоко заблуждается. Особенно Пилар Басс.

– Пилар, дорогуша! – защебетала я. – Как тебе идет черный цвет!

– Что ты здесь делаешь? – осведомилась Пилар. – Ты не была записана.

Не слишком ли много формальностей после всех фальшивых проявлений дружбы?

– Решила не пропускать главное развлечение, милочка.

Не похоже было, чтобы она мне поверила, да это и не особенно важно. Мне надо было лишь участвовать во всех событиях, улыбаться и, в конечном счете, сделать так, чтобы все запомнили, с кем они имели дело. В первую очередь Пилар.

Подошла подруга Пилар Элоиз, и та отвлеклась.

– Пилар! Все только и говорят о том, какое Никки сокровище! – заливалась она соловьем, но тут заметила меня. – О, Фреди!

Элоиз была похожа на молодую Николь Кидман. Она была одета в белую блузку, юбку-хаки и белые кеды с носками. Ее рыжеватые, вьющиеся от природы волосы были собраны на затылке лентой. Она была милой, доброй, говорила про всех только приятное и являлась, несомненно, самой пушистой кошечкой во всем зверинце Лиги.

– Привет, Элоиз, как поживаешь?

– Прекрасно! Просто прекрасно! Здесь так здорово! Ты можешь себе представить, ведь я в первый раз даю кому-то рекомендацию! Я впервые попала на Уединение!

– Кстати, – сказала я, – у меня еще не было возможности поблагодарить тебя за то, что ты присоединилась к моей группе, продвигающей Никки.

– Твоей группе? – Элоиз посмотрела на Пилар, нахмурив лоб.

Пилар выдавила жалкую улыбку.

Затем подошла Никки, и если ее поведение на тайном чаепитии (пусть тайным оно оказалось и непреднамеренно) стало сюрпризом, то на Уединении она меня просто шокировала. Когда она вошла, ее внешний вид был безупречен и даже подходил для леди из Лиги более, чем мой.

– Привет, Фреди. – Ее восторженная манера поведения исчезла, и теперь она говорила так естественно, будто практиковалась перед зеркалом каждый вечер. – Как поживаешь? – спросила она с той притворной добротой, которая так и кричит: «Мне все равно!» Моя соседка так же привыкала к высокомерному презрению, как утка к воде.