Судьба из другого мира - Марина Комарова

– Гипертрофированное чувство собственности, – с важным видом сказал Йонне и тут же получил подзатыльник. – Ай! – Он потер затылок. – Ты хоть помни, что лапы у тебя дай боги…

Видар довольно ухмыльнулся и хотел было что-то сказать, но сигнал, зазвеневший в каждом уголке дома, заставил обоих подпрыгнуть.

– Провал, – почти одновременно выдохнули они и ринулись к двери.

– Алик! – крикнул Видар. – Ригге!

Ни пса, ни парня во дворе не оказалось.

– Надеюсь, они не пошли к лесу, – пробормотал Йонне, запрыгивая в машину. – Волк, давай сюда!

На афлай не было времени, к тому же Стражи все равно слетятся, недостатка в технике не будет.

Видар не заставил себя ждать и оказался в машине в мгновение ока. Йонне надавил на педаль газа и рванул прочь со двора, прямо к лесу. Не нужно было иметь сверхспособности, чтобы понять, что провал именно там.

Через некоторое время на дорогу выбежал Ригге и отчаянно залаял.

Йонне остановил машину, и оба выскочили, подбегая к псу.

– Тише, мальчик, тише, – успокоил Видар. – Где он?

Ригге еще раз гавкнул и помчался прочь от дороги. Пришлось набрать немалую скорость, чтобы не потерять его из виду.

Йонне уже прекрасно понимал, что произошло. Хулиган Ригге помчался к лесу, а Алик его догонял. Оба не знали, что рядом может быть опасно именно в этот момент.

Парня нашли сразу. Он лежал ничком возле поваленного дерева, часть лица была залита кровью. Вдалеке слабо мерцало изумрудное сияние.

«Здесь только отголосок провала», – мысленно выдохнул Йонне, понимая, что Алик пострадал не от оутти, а от удара.

Видар уже кинулся к нему, осторожно поднял на руки, быстро оглядывая рану.

– Упал, когда отбегал от дерева, – хрипло сказал он. – Немедленно к медикам.

Ригге снова залился лаем, будто подгоняя всех. Несмотря на то что Ворг шел с ношей, Йонне едва успевал за ним.

Когда тронулись в путь, он кинул быстрый взгляд на заднее сиденье. Видар был бледен до невозможности. Нервничал… нет, куда больше, чем просто нервничал, – боялся за Алика.

Йонне увеличил скорость, выворачивая к ближайшей больнице. Видар на первое место поставил Алика, а не провалы. Значит, рано или поздно все у них наладится. Обязательно.

– Вроде бы взяли все, – сказал Дагур, задумчиво посмотрев на корзину с провизией.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – на всякий случай уточнил Гуннар.

– Оставить Гринберга в столовой – вот это хорошая идея. А в остальном я просто не могу быть уверен. Бери.

Проворчав что-то про ленивых колдунов-психологов, Гуннар глянул на заходящее солнце. На Острове Зимнего Ворона безумно красивый закат. Солнечные лучи окрашивают багрянцем и золотом небо, отбрасывают причудливый свет на стоящие вдалеке сейды. Свет отражается от гладкой поверхности каким-то нереально причудливым образом, вырисовывая узоры на камнях.

А еще тут царило умиротворение. Просто хотелось отложить все дела, отодвинуть заботы и забыть свое имя. Сесть с чашкой травяного настоя прямо на землю и смотреть на солнце, не думая о чем-то другом.

Возможно, когда-нибудь в старости именно так все и будет. Но не сейчас.

– Вы собрались?!

Гуннар и Дагур обернулись на голос выскочившей из дома Рангхильд. Невысокая, худая, черноволосая. На запястьях уйма браслетов, ногти выкрашены черным лаком, ибо так же, как и у Гуннара, они больше похожи на птичьи когти. Джинсы, футболка и… босиком. Рангхильд такая, какая есть. Не стремится кому-то угождать. Особенно здесь, среди друзей и родни.

– Собрались, – невольно улыбнулся Гуннар.

– Хорошо, думаю, разберетесь.

Тонкие гибкие пальцы нарисовали невидимую руну сначала на его плече, потом на мощной груди Дагура.

– Я не дотягиваюсь, – пояснила она под хмыканье Рейсе.

И то верно, по сравнению с этим великаном Рангхильд – крошка. Но крошка боевая, со злым языком, острыми когтями и незаурядным умом.

– Ведите себя прилично, – дала она указание. – Чтобы мне потом краснеть не пришлось.

– Ты ничего не путаешь? – мягко спросил Дагур. – Ты тут не одна можешь…

Рангхильд отбросила за спину черную прядь.

– Так, как я, не может никто. Даже не спорь. Поэтому не упирайтесь и… идите. Там ждать не любят.

– Не шалите тут, – все же не смог смолчать Гуннар.

– Обещаю, что остров останется на месте, – очень серьезно пообещала Рангхильд. – Немедленно велю близнецам разминировать его.

Все рассмеялись и, перекинувшись еще парой слов, разошлись в разные стороны. Точнее, Рангхильд – обратно в теплый и уютный дом, где ее ждали за столом близнецы, а Дагур и Гуннар – к сейдам.

Вокруг царила тишина. Временами ее нарушал шелест листвы деревьев, шепот ветра и редкие крики птиц.

– Хорошо тут, – чуть отрешенно сказал Гуннар. – Хоть релакс-зону делай.

– На свою территорию не пущу, – отрезал Дагур. – Напачкают тут, близнецам душеньку растревожат. Мне твоей сестры хватает.

– Ты сам на ней хотел жениться несколько лет назад, – хмыкнул Гуннар.

– Людям свойственно ошибаться, – поспешил восстановить свое доброе имя Дагур.

Они остановились возле двух сейдов высотой в три человеческих роста. Гуннар начал нервничать. Все же не каждый день ходишь в гости… к ним. К тем, которые часто заглядывают в этот мир, но в то же время остаются далеко.

– Как Арне и Полина? – вдруг спросил Дагур, касаясь пальцами выщербленного камня.

– Несмотря на изменения Арне – хорошо, – медленно ответил Гуннар, зачарованно наблюдая, как между камнями появляется алое сияние.

– Что ни делается, все к лучшему.

– Что не делается, то не делается, – пробурчал Гуннар и едва слышно охнул – сильные пальцы Дагура ухватили его за запястье и потянули. – А-а-а…

Оба рухнули в бездонную тьму. Земля выскользнула из-под ног, голова закружилась, внутри все содрогнулось. Тьма казалась живой, понимающей… разумной. По коже пробежал холодок. Гуннар успел обозвать себя последними словами за то, что ввязался в эту авантюру.

Он попытался позвать Дагура, однако губы не слушались.

Тьма вокруг вспыхнула миллионами ярких точек. Замерцала, словно звездное небо, раскинувшееся в южную ночь над бескрайним морем.

– Корзинку-то дер-р-ржи, – раздался совсем рядом каркающий голос.

Гуннар неожиданно сообразил, что ее-то как раз не только не выпустил из рук, но еще и крепко прижимает к груди.

«Набрался манер у Гринберга», – мелькнула странная мысль.