Брачные танцы на пепелище - Лариса Шкатула

Но не только это.

Он вспоминал, как она кормила его в пять утра тушёным мясом. Беспокоилась, что он поедет в командировку голодным. И сидела напротив за столом, улыбалась, глядя, как он уминает её стряпню.

Было в глазах Юли даже что-то материнское. Умильное. Так смотрят матери на проголодавшегося ребёнка. И, наверное, так смотрят женщины на кормильца семьи.

Нет, он вовсе не хотел чувствовать себя ребёнком, но почему-то подумал в тот момент: Рита на него никогда так не смотрела. Даже как на кормильца.

У них вообще отношения всегда были больше деловые, чем чувственные. А ведь тогда между ним и Юлей ещё ничего не произошло. Значит, с этой мягкостью, женственностью она родилась, и подспудно, в его семейной жизни именно таких отношений Льву не хватало.

Это он сейчас так думал, будто этого ему всегда не хватало, а тогда он в свои ощущения особенно не вслушивался. Ему просто было уютно. И он не связывал это с присутствием рядом Юли, а объяснял себе, что иной раз вкусно поесть можно и в пять утра. Как будто дело было только в этом.

На самом деле рядом с ним был близкий человек. И это ощущение возникает вовсе не от количества прочитанных тем человеком книг, не от его эрудиции, а от чего-то совсем другого. На другом энергетическом уровне, который не поддается формулировкам и обозначениям.

Маргарита – классная женщина, он ничего против неё не имеет. А то, что теперь он стал мысленно сравнивать двух женщин, с кем был близок по-настоящему, так вовсе не от вредности, не из-за того, что она предпочла Льву другого, а то, что теперь он, благодаря этому, как бы получил право посмотреть на жену со стороны и даже обсудить. Пусть и сам с собой. Не было бы счастья, да несчастье помогло.

Это даже не счастье в чистом виде, а прежде всего озарение.

Почему, в самом деле, Юлю хотелось защищать, оберегать, даже, может, прикрывать собой, а Маргарита заставляла ЕГО защищаться, порой чувствовать себя будто на боксерском ринге. Причем, против него как бы выступал боксер равной весовой категории.

Юлю же представить на ринге он не мог ни при каких условиях.

Просто не в добрую минуту девочка ему встретилась. Он был так занят собой, так переполнен ядом ревности – женщина, которую он прежде считал своей, вдруг решила его оставить. И, главное, Лев не знал, почему? Что он сделал не так? Старался только для семьи. Создал такие условия – живи и радуйся. Гордился собой, какой он молодец.

Хочешь сидеть дома – пожалуйста! Хочешь своё дело – пожалуйста!.. Нужны деньги на что-нибудь крупное, только скажи…

Правда, может, следовало дать ей деньги на тот жекредит. Наверное, в этом он повёл себя вовсе не как любящий муж… И почему вообще записывает это себе в заслугу?

Как аукнется, так и откликнется. Было время, когда их семейные отношения и вовсе стали напоминать некое семейное же товарищество, где царствует равноправие и партнерство.

Но Маргарита этого не ценила. Например, он предлагал ей поехать вдвоем на Бали, а ей почему-то хотелось ехать одной куда-нибудь во Францию. Причем, не в Париж, в столицу, а на юг этой страны. К виноградникам.

Он так увлекся воспоминаниями, что даже передразнил вслух.

– На юг Франции ей захотелось!

Не вместе с мужем постигать красоты зарубежья, не этого ей хотелось. Она всё норовила отправить его куда-нибудь одного. И даже эту затёртую присказку повторяла: насчёт того, что в Тулу не едут со своим самоваром! Кстати, сугубо мужскую присказку.

Правда, такой Маргарита стала лишь в последний год. До этого у них была нормальная семья, вот потому Лев и не мог поверить, что вдруг всё кончилось.

А что потом… Потом он пошёл на принцип. Как в известной пьесе: так не доставайся же ты никому! Конечно, Лев не собирался убивать свою жену, но нервы ей помотать хотел. А то привыкла, что всё легко ей достается! Теперь понервничай, подёргайся…

Вышло же всё наоборот. Теперь он нервничает и дёргается, и уже не рад, что упёрся в этот принцип. Решил ради него даже свою жизнь чуть ли не на ветер пустить… Кому, что он хочет доказать?

Но Лев же не думал, что вдруг увлечётся девчонкой, на которую прежде и внимания не обращал. Даже когда приглашал пойти с собой на вечер, ещё ни о чём таком не думал. Пока не посмотрел на неё глазами других мужчин, как ни глупо это звучит. Вот именно, получается, что мы понимаем цену чему бы то ни было, лишь уловив восхищение этим в глазах других.

Теперь всё будет глупо звучать. Вот приди он сейчас к Рите и скажи: я был не прав, что не давал тебе развод, она может покрутить пальцем у виска. Оба потеряли столько времени.

Это же мазохизм какой-то. Жить в одном доме и спать в разных комнатах. Да что там спать! С той поры, как он пообещал отнять у неё сына, она даже перестала есть с ним за одним столом.

Он захлопнул телефонный справочник и простучал пальцами по столу марш: «Все выше, и выше, и выше…» Медицинские учреждения закончились. Ни в одно из них Юля Василевская на работу не устраивалась.

Ничего не оставалось делать, как опять идти на работу к Маргарите. Можно было бы дождаться, когда она вечером придёт домой и уединится в комнате для гостей.

Нарочно утаскивает к себе Артёма, чтобы Лев её не доставал. Вот, ещё одна глупость: он не может поговорить по душам с собственной женой в своём доме! Для этого надо приглашать её на свидание в ресторан, как когда-то в пору их знакомства…

В том, что Рита и в самом деле не знает, куда устроилась на работу её медсестра, Лев не сомневался, но всё-таки ей лучше знать…

Только вот как построить их будущий разговор? Если Лев сразу скажет Маргарите, что он её отпускает, то она решит, что всё это время он упорствовал только из вредности, делал все назло ей, а на самом деле он просто бабник, и на месте Юлии могла быть любая женщина… Казалось бы, пусть думает! Неужели ему не всё равно, она ведь и так от него уходит. Выходило, не всё равно.

Он бы уже как-то определился, что ли. Если ему нужно любыми средствами оставить Маргариту при себе, тогда зачем разыскивать Юлию? Если он её найдёт… Да, если он её найдёт, то нужно прийти к ней не с пустыми руками. Иными словами, что-то предложить. Вряд ли она согласится быть его любовницей, так сказать, при живой жене… Господи, как всё сложно!

Смириться с тем, что привычное твоё вдруг стало не твоим! Как будто ты видишь кошмарный сон и не можешь проснуться.

Права Рита: сколько людей разводятся, и ничего. «Баб много, – посмеиваются друзья, – на твой век хватит!»

Почему же он не как все?

Потому что ему не нужны просто бабы. Уж Лев до Ритки погулял! Каких только женщин у него не было. Одно время – где-то пару месяцев – встречался с негритянкой. Тоже училась в мединституте. Дженнифер её звали…

А что, если Лев придет к Рите около шести, к концу работы, а этот Кротов, Лягушонков – или кто там из мелких животных, знает же, что Мурашов, – ждёт её?