Брачные танцы на пепелище - Лариса Шкатула

– Ладно, давайте сделаем, как вы говорите, – согласился он, и Юля про себя улыбнулась тому, что мужчина посмотрел на неё точно с такой же надеждой, с какой смотрели на Маргариту дети, когда она обещала им, что больно не будет.

– Вы извините, что я посылаю вас в аптеку, хотя ещё даже на работу не принял, – сказал он, кривя рот в улыбке.

Он попытался вручить ей деньги, но Юля серьезно сказала, что деньги у неё есть, и она вместе с лекарствами принесёт ему чек из аптеки.

Потом она заставила его каждые полчаса полоскать рот настоем, который собственноручно составляла, и дала болеутоляющее. И сидела возле него, когда он переводил дух.

– Меня звать Борис, – булькнул он своё имя.

– Юлия… Все остальные формальности потом.

– Давай сразу на «ты».

– Давай.

– Ты поняла, что я не могу пока предложить тебе большой зарплаты?

– Да уж догадалась, – не стала скрывать она. – Кризис на дворе, бизнес начинающего…

– Скажу даже больше: для начала я буду платить тебе пятнадцать тысяч, а потом – в зависимости от прибыли – зарплата вырастет.

– Представляю, сколько желающих объявилось, устроиться на такую многообещающую работу.

– Не буду набивать себе цену, не очень много. Настоящие ветеринары организовывают своё дело сами, и в помощники идут не профессионалы, а люди, ищущие для себя будущую профессию. Или пенсионеры. Их, видно, пугает слово – питомник. Да и не все любят животных.

– Если так рассуждать… Не все любят больных людей, что же и медикам по специальности не работать?

– Лучше им такой специальности не учиться, – сказал Борис, хотя Юля просто пошутила.

Каждые полчаса – теплое полоскание.

Она грела воду, следила, чтобы Борис не халтурил. Так что, о её будущей работе говорить особенно было некогда. Но результат всё же не замедлил проявиться.

Так, видимо, было велико их обоюдное желание добиться выздоровления, что в одно из полосканий нарыв в зубе лопнул, и её пациенту сразу стало легче.

– Мы с тобой… ты по-прежнему мне «выкаешь» … Так вот, мы будем заниматься разведением не только йоркширского терьера, но и – это я хочу попробовать – добермана.

Юля невольно ахнула. Даже звучало это как стих: доберман!

– А у тебя они уже есть?

– Конечно. Три прекрасные суки-красавицы, и один элитный кобель.

Слово «суки» царапнуло, но Юля понимала, что привыкать придётся. Наверняка для заводчика это вполне обычное слово.

– А он один их всех трёх… не может?

– Может, конечно, – улыбнулся он, – но я ищу сейчас другого. Этот по массе до высшего класса не дотягивает. Классический производитель, знаешь, каким должен быть? Высота в холке – не меньше шестидесяти восьми сантиметров, а у моего – только шестьдесят шесть.

– Откуда-то у меня пришло воспоминание – то ли где-то читала, то ли слышала – из доберманов получаются отличные собаки-полицейские.

– И сыщики, и спасатели, и надежные сторожа. Удивительная собака! Детей любит, легко дрессируется… Вот только его воспитание никак нельзя пускать на самотек, иначе он становится трудноуправляемым…

– Хорошо бы некоторых мужиков можно было так же дрессировать!

Юля фыркнула.

– Ты совсем не любишь мужчин?

Он взглянул на неё испытывающе.

– Только кобелей.

Борис усмехнулся и прислушался к себе.

– Однако, ты просто волшебница! Я перестал ощущать этот проклятый зуб, который двое суток не давал мне житья!

– Считаешь, я сделала тебе одолжение?

– Ещё какое!

– А как ты смотришь на то, чтобы вернуть его мне?

– Вернуть? – кажется, он не сразу сообразил, чего она хочет.

– Например, дать мне слово…

– Слово?

– Для этого вовсе не обязательно повторять за мной мои же слова.

– Тогда говори скорее!

– Боря, дай мне слово, что завтра обязательно пойдешь к стоматологу… Знаю, что ты хочешь сказать: зуб уже не болит, но это не значит, что он не будет и дальше разрушаться!

– Знаешь, о чём я подумал? Не делаю ли я ошибку, принимая на работу медика?

– Возможно, – она нарочно приняла кокетливый вид, понимая, что он шутит.

– Конечно, это риск…

– Хочешь сказать, что у тебя во рту есть ещё больные зубы?

Не выдержав серьезности, Борис улыбнулся.

– Попрошу, чтобы мой ветеринар Мария Степановна со мной к врачу сходила. При ней мне будет неудобно бояться. Скажу, чтобы она держала меня за руку… Кстати, ты замужем?

– Ну, и переходы у вас, шеф, от больного зуба к моему замужеству. Я – не замужем, но если это непременное условие моего приема на работу…

– Нет-нет, меня всё устраивает. На работу ты принята. Приступаешь с завтрашнего дня. Трудовая книжка есть?

Юля замялась и нерешительно взглянула на него.

– Вообще-то я только недавно закончила медицинский колледж…

– Ничего, у меня, кажется, есть чистая книжка. Запись сделаю сегодняшним числом.

– Я могу сегодня, и начать работу.

– Завтра. Сегодня… вот возьми, почитай эти книжки, и здесь, на листке, я набросал твою должностную инструкцию – тоже почитай. Имей в виду, я человек дотошный… В просторечье – зануда!

Так Юля и стала работать в собачьем питомнике.

Лев будто с ума спятил. Даже работу забросил. С утра пробежится по своим станциям техобслуживания, заскочит на строящийся объект: при новой станции – здесь устанавливали стенд для проверки «электрики», а также мойку машин и чистку ковров – и к себе в офис.

Садился за стол, пододвигал к себе телефонный справочник «желтые страницы» и обзванивал одно за другим все медицинские учреждения города. Сначала больницы, потом центры, потом частные клиники – он и не ожидал, что их окажется так много. И в каждом отделе кадров спрашивал одно и то же: не устраивалась ли к ним на работу медсестра Юлия Василевская? Нигде такого работника в штат не зачисляли.

Юлия будто в воду канула.

Лев пытался над собой смеяться: если бы она от тебя не сбежала, ты бы о ней на второй день забыл! Но если бы, да кабы… То, что забыл бы, не факт.

Чем-то она его тронула, Юлька! Задела. Зацепила. Всё он вспоминал её распахнутые глаза – странно, обычно женщины в особые минуты глаза закрывают, а эта смотрела на него, и в её глазах-вишнях – он не захотел гасить свет – всё читал, как в книге, и понимал её желания, и оттого их слияние было таким полным, как никогда.