Черный лебедь - Звева Казати Модиньяни

– Я начинаю питать серьезные сомнения на этот счет. Во всяком случае, лучше уйти от игры словами и уклончивыми фразами.

– Только этого мы и хотим, – сказала Эмануэла, которой все же нелегко было продолжать эту тему. – Ты должна признать, что мы умеем хранить тайну, и даже очень деликатную, – добавила она. – Это доказывает тот факт, что мы никогда и никому не рассказали, что видели тебя на вилле Памфили в Кастильончелло с одним весьма привлекательным синьором.

Эстер покраснела.

– Что вы выдумываете? – попыталась защититься она.

– Твой муж уехал в Америку, – начал Этторе, который, казалось, был нерешительнее жены в ведении этих скользких переговоров. – Помнишь?

– Что я должна помнить? – Эстер старалась держать себя в руках, но сердце ее учащенно забилось.

– Что под тяжестью одиночества ты уступила домогательствам мужчины, который не был твоим мужем, – закончил Этторе.

– Другие на нашем месте, – вставила Эмануэла, – распустили бы сплетни со всеми подробностями, какие только можно вообразить. Мы же всегда молчали.

– До тех пор, пока не явились сюда. И занялись вульгарным и грубым шантажом. А если я вам скажу, что вы ошибаетесь?

Эмануэла ликовала. Казалось, она только этого и ждала.

– Нуда, ошибаемся, – иронически сказала она. – И выдумали, пожалуй, что этот человек… один священник, который остановился на несколько дней в Кастильончелло… Надеюсь, мы освежили твою память?

Это был открытый шантаж. Козырь, который они держали про запас, чтобы извлечь его в самый благоприятный момент, вексель без даты, по которому требовали теперь оплаты.

У Эстер не было сил прореагировать на это даже словом.

– Постарайся понять, Эстер, – продолжал Этторе. – Нам нужны деньги. Мы не хотим оказаться в лагере для беженцев. По сути, мы делаем тебе одолжение, а ты сделай одолжение нам. Друзья должны помогать друг другу, – заключил он.

Эстер трепетала при мысли, что этот эпизод, столь важный в ее жизни, станет предметом анонимных писем или сплетен. Но было необходимо реалистически взглянуть на неизбежное. Сумма, которую просили эти двое, была велика: десять тысяч швейцарских франков. Кроме того, было ясно, что, несмотря на обещания, этот платеж не будет последним, и двое шакалов будут впоследствии донимать ее.

Поэтому она попросила несколько дней, чтобы найти, по крайней мере, часть этой суммы. И тут же позвонила в Лозанну Себастьяно Бригенти.

– Я должна видеть тебя, – коротко сказала она.

В тот же день он приехал к ней в маленькую гостиницу за городом.

– Мы похожи на двух тайных любовников, – через силу улыбнулась она, когда Себастьяно открыл дверь комнаты, которую Эстер сняла под вымышленной фамилией.

– Нет, на мужчину и женщину, которые не имеют права на любовь, – возразил Себастьяно ровным тоном, с которым контрастировали его горящие глаза.

Ей было нелегко снова увидеть этого мужчину, которого она любила по прежнему, и сдерживать себя от того, чтобы броситься в его объятия. Прошло пять лет с их последней встречи, а ей казалось, словно они не расставались никогда.

– Как ты живешь? – спросил Себастьяно.

На нем был серый фланелевый костюм, безупречная рубашка и синий галстук. В густых темных волосах поблескивала седина.

– Кое-кто пронюхал про нашу историю, – волнуясь, сказала она.

– Я спросил, как ты поживаешь, – мягко повторил Себастьяно, с любовью глядя на нее.

– Ах, даже не знаю. Я потрясена тем, что снова вижу тебя. И запугана, потому что кое-кто шантажирует меня, – ответила Эстер, избегая смотреть ему в глаза.

Их последняя встреча произошла на крестинах Лолы. Когда же семейство Монтальдо бежало в Швейцарию, кто-то сообщил ему об этом, и он сделал все, чтобы сразу после необходимых формальностей их не удерживали больше в лагере для беженцев.

Эстер узнала об этом от Эдисона.

– Представь себе, монсеньор Бригенти разрешил нашу проблему, – сказал ей тогда муж. – Скоро мы сможем поселиться на квартире. Пока же он передает нам привет. Мы должны как-то отблагодарить его за эту поддержку, – заключил он.

Но Эстер и так тысячи раз мысленно благодарила его за все. Теперь же он был здесь, рядом с ней, а она даже не осмеливалась взглянуть ему прямо в глаза.

– А ты как поживаешь? – спросила Эстер в свою очередь, набравшись наконец смелости и поднимая взгляд.

– Живу потихоньку, – ответил он. – И каждый день думаю о тебе и о нашей девочке.

Эстер была прекрасна и желанна, такая нежная и женственная. Пышные волосы, собранные на затылке в мягкий пучок, придавали ей целомудренный вид матроны.

– Ты прекрасна, – прошептал Себастьяно, приближаясь к ней. – Но красота внешняя – это только бледное отражение твоей внутренней красоты.

Эстер коснулась пальцами его рукава. Себастьяно взял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал.

– Я хочу тебя, – прошептал он.

– Разве мы совершим великий грех, если будем любить друг друга? – едва слышно сказала она.

– Нам нельзя…

Но Эстер не позволила ему продолжать.

– Я знаю, что ты мне хочешь сказать. Ты мне это уже объяснял когда-то, но не убедил меня. – Она улыбалась, и в ее голосе, немного хриплом, в этот момент звучали и ирония, и желание.

– Этим не шутят, – попытался он образумить ее.

– Да, я знаю. И все же я не могу расстаться с тобой, не пережив еще раз этого счастья. Я хочу чувствовать тебя, хочу ощутить себя в твоих объятиях, чтобы понять, что я еще живу, – прошептала она, слегка коснувшись пальцами его губ.

Себастьяно мягко отвел ее руку и наклонил голову, чтобы скрыть овладевшее им волнение. Крупные горячие слезы полились из ее глаз.

– Твое поведение унижает меня, – прошептала Эстер. – Я не верю, что этот абсурдный обет непорочности может спасти твою душу. Я никогда не переставала желать тебя. Но, ты и сам знаешь это, никогда не искала. Но сейчас мы здесь одни – ты и я. И я не уйду, пока не получу свои крохи любви.

Несмотря на потоки слез, омывавших ее лицо, она была непреклонна.

Она прильнула к нему, и Себастьяно сжал ее в своих объятиях.

– Эстер, любовь моя, – прошептал он ей на ухо, – я совсем не хотел унизить тебя. – Он приник своими губами к ее губам, и счастье вновь овладело им, второй раз в его жизни.

В этой волшебной атмосфере любви часы пролетели незаметно, и лишь на закате они вспомнили о том, что послужило причиной их встречи.

Эстер рассказала ему о шантаже, которым ей угрожали супруги Франци.

– Что мне делать? – спросила она.