Маги Второго Круга - Эва Бялоленьская

— Надень удобные башмаки и пошли их искать, — предложил Ветер-на-Вершине. — Я бы не стал целиком доверять это дело только стражникам. Прочеши все окрестности своим талантом, и мы доберемся до них прежде, чем это сделают солдаты. А уж потом будем беспокоиться о том, как сделать, чтобы вся нынешняя заваруха окончилась для них только продубленной шкурой.

— Если среди них есть Бродяжники, то они могут уже оказаться на самом деле где угодно, — с горечью возразил Кузнец. — И, честно говоря, для них же было бы лучше, чтобы мы их не нашли.

* * *

Патруль приближался. Над вершинами зарослей в ритм солдатских шагов покачивались острия пик. Стражники шли медленно, но мачты вожделенного корабля, который подплывал с другой стороны, надвигались столь же неспешно.

«Время, нам нужно выиграть время».

На лице Камушка появилось решительное выражение. Он схватил свой меч и, пригнувшись, нырнул в заросли кустов.

— Матерь Мира! Неужели он намерен сражаться?! — простонал Диамант с ужасом. — Его же убьют!

— Ждите так долго, как только сможете. Когда эти подойдут совсем близко, пусть Мышка попробует вас перебросить, — сдавленным голосом сказал Конец, глядя вслед Ткачу иллюзий.

— Вслепую? — неуверенно прошептал Мышка.

— Ты наверняка справишься, — ободряюще произнес Говорун, хотя и сам в глубине души не был до конца в этом уверен. Прыжок на движущуюся цель, да еще без предварительного расследования, мог оказаться весьма трудным даже для гораздо более опытных Бродяжников.

Оставив Мышку с довольно неуверенным выражением на лице, Конец побежал вслед за Камушком в ту сторону, откуда как раз донеслись неясные возгласы и звон металла о металл. Последние шаги он проделал на коленях, проползая между зарослями диких вишен и аглаонемы. Звуки схватки он уже слышал вполне явственно, должно быть, бились где-то совсем рядом. В просветах между листьями мелькали быстро передвигавшиеся фигуры, извергавшие проклятия и угрозы и тяжело дышавшие от усилий.

— Сдавайся, зараза, сдавайся! Совсем, что ли, сбрендил, выродок?!

Конец с огромным трудом подавил желание закричать: «Он же не слышит тебя!»

И вдруг до него донесся сдавленный крик боли, точно у кого-то не хватило дыхания, чтобы завопить во весь голос. Сквозь узорные занавеси зелени он увидел, как стражник, пытавшийся, скорее всего, только выбить у Камушка из рук оружие, попал в самого юношу. Удар пришелся не плоской стороной клинка, а острием, которое легко вошло в тело, распахивая глубокую рану в подреберье. Камушек покачнулся, согнулся пополам, прижимая локоть к раненому боку, и рухнул на изрытую каблуками сапог землю.

Конец не верил собственным глазам. Как это? Что? Как такое случилось?.. Нет, невозможно…

Стражники столпились над неподвижным телом юноши.

— Что ж ты натворил?! Ты же убил парня! Вот проклятье, мы ж сюда пришли не убивать детей!

— Может, еще жив?.. — промямлил убийца, опускаясь на корточки и прикасаясь к телу.

— Если бы он был жив, то еще дышал бы, тупица!

— Повесят его теперь, — произнес кто-то гробовым голосом. — А нас вместе с ним.

Концу казалось, что он вот прямо сейчас просто задохнется. Он заткнул рот кулаком, чтобы не завыть от отчаяния. И почему это должен был быть именно Камушек? Почему не хренов Победный Луч Рассвета? Никто бы и не пожалел этого отвратительного пустозвона. Конец прекрасно понимал, что это очень недостойные мысли. Разве можно судить, кто более заслуживает право на жизнь, а кто не заслуживает вообще?

Ткач иллюзий понравился ему с первого взгляда, когда тот скромно вошел в лекционный зал, еще не имея даже представления, что для большинства молоденьких магов он стал героем и образцом для подражания. И именно эта его скромность покорила молодого Говоруна, который поначалу ожидал кого-то вроде Луча; в конце концов, у Камушка было гораздо больше оснований задирать нос, чем у князя Брин-та-эна. Потом тот же Драконий Наездник на равных делил со всеми остальными горькую участь существования под игом Гладиатора, рисковал собой ради Мышки, помогал самому Концу, объясняя ему вопросы по естественным наукам, и играл в мяч на позиции центрального подающего… А теперь он — высокий, точно мачта, уже никогда не сможет встать посередине поля, готовясь подавать метателям.

Чей-то мужской голос зашелся в крике, исполненном глубочайшей скорби. Конец поскорее отер глаза от переполнявших их слез. Стражники расступались и поспешно пятились, а рядом с ними боролись друг с другом двое мужчин — в одном из них Конец узнал хайгонского Ткача иллюзий, а вот сзади горца обхватил руками Кузнец, это похоже было на то, как если б кошка пробовала удержать и остановить тигра.

— Это была случайность! Я не хотел! — оправдывался несчастный стражник.

— Убирайтесь отсюда!!! Прочь, зараза вас побери! — гневно кричал Кузнец. — Пока тут еще кто-нибудь не погиб! Поймайте остальных, и на сей раз чтоб обошлось без жертв, вы, глупцы!!

Солдаты чуть не бегом поспешили уйти. Конец, укрывшись в густых кустах, слышал вокруг топот подкованных сапог и поскрипывание пластинчатых доспехов.

Магистр Иллюзии упал на колени рядом с неподвижным телом своего мертвого преемника, стискивая виски кулаками.

— О Богиня… Да он его почти надвое развалил! Это же был такой способный парнишка. Какая страшная потеря, — тихо проговорил Кузнец, стоя неподалеку с опущенной головой и бессознательно расчесывая пальцами волосы.

— Потеря? Только это ты и можешь сказать? — сдавленным голосом спросил Ветер-на-Вершине. — Кузнец, он же был твоим учеником.

— И только учеником. А кем он был для тебя, что ты в таком отчаянии?

Ветер-на-Вершине неожиданно нежным жестом опустил ладонь на лоб мертвого юноши.

— Звездой, Кузнец, если ты хоть что-нибудь об этом знаешь. Почему вы, ленгорхийцы, думаете, что существует только одна правильная, достойная и хорошая любовь? Любить можно по-разному.

Голос у него слегка дрожал.

— Иди отсюда, потому что я намерен его оплакивать и хочу быть при этом один.

Кузнец ушел, последовав за стражниками. Он еще раз оглянулся на оставленного за спиной мужчину. Конец почувствовал стыд и печаль, которые испытывал старший Говорун.

Конец, тронутый до глубины души, смотрел на разыгрывавшуюся перед ним сцену и вот-вот уже был готов выйти из укрытия, сказать что-нибудь… все равно что — лишь бы утешить раздавленного горем Ветра, когда вдруг чья-то ладонь прижалась к его губам так неожиданно, что он вздрогнул от испуга. Он замер, потрясенный. Рядом с ним стоял на коленях Камушек! Конец на мгновение зажмурился, но когда снова открыл глаза, Ткач иллюзий никуда не пропал. И по-прежнему присутствовал как нельзя более живой и осязаемый. Конец снова глянул сквозь завесу ветвей. Ветер-на-Вершине, стоя на коленях над телом, как раз прижал лезвие ножа к своему запястью, собираясь принести кровь в жертву Госпоже Стрел.