От звонка до звонка - Владимир Колычев

Одной рукой Родион схватился за одну койку, второй за другую. И резким рывком сдвинул обе шконки вместе. Получилось что-то вроде баррикады. Трудно представить себе что-нибудь более ненадежное, чем это препятствие. Ну а если превратить баррикаду в мощный таран? Родион двинул шконки вперед, получилось, что он загнал петухов в загон.

А вот и шампур, на котором можно поджарить петушатннку.

Он воспользовался замешательством педиков, схватил стойку работающего вентилятора, вырвал вместе с мясом электрический шнур и со всей двухсотдвадцативольтной ненавистью вогнал оголенные провода в живот главпидеру.

Хату сотряс дикий вопль, запахло жареным мясом. Родион с трудом оторвал провод от жертвы. Хотел воткнуть его в другого петуха. Но третий не растерялся, вырвал провод из розетки. Грозное оружие потеряло свою кулинарную силу.

В руках четвертого педика блеснуло жало заточки.

Главпидер выбыл из игры. Но его дружки или скорее любовнички рвались к Родиону. И уже ничто не могло их остановить. Разве что очередь из автомата. Но, кроме кулаков и ног, у Родиона нет оружия. Какое-то время он сможет отбиваться. Возможно, сможет укатать двоих. Но третий сумеет подобраться к нему сбоку и всадить в бок заточку.

Пупкари за дверью, конечно, в курсе, что происходит в хате. Но, естественно, вмешиваться в процесс не станут. Кум наверняка об этом позаботился, дал соответствующую отмашку. Неоткуда ждать помощи Родиону…

Он сумел вырубить одного лохмача. Но второй успел вцепиться ему в горло, прижал к двери. Родион изловчился отшвырнуть его от себя. Но потерял при этом время. Краем глаза он успел заметить, как блеснуло сбоку жало заточки.

В самый последний момент дверь резко и с силой открылась, поршнем вытолкнула Родиона в глубь камеры. Заточка ударилась в железную обивку, послышался холостой скрежет. И тут же звук удара. Пупкарь не облажался и со всей силой врезал дубинкой по руке с заточкой. Пика звонко ударилась о бетонный пол.

Пупкарей было двое. Размахивая «демократизаторами», они загнали петухов в угол камеры. Досталось и Родиону. От удара по плечу рука обвисла плетью. Увесистый удар по голове выбил из глаз искры. Сильные руки схватили его и вытолкали из камеры. Через пару минут он уже валялся на дощатом стеллаже карцера. С грохотом закрывалась железная дверь.

Минут через десять дверь снова открылась.

– Встать! – грозно, но без всякой злобы скомандовал сержант. – Лицом к стене!

Родион подчинился.

Пупкарь припер к стене стеллаж, защелкнул на замок. Теперь Родион не мог лежать – только стоять или сидеть на узкой железной трубе.

– Снова будешь стоять – в «глазок» смотреть? – спросил сержант.

В голосе послышались душевные нотки. И сама интонация уважительная.

– Не боишься? – вопросом на вопрос ответил Родион.

– А чего мне бояться?

– Ничего, а кого… Ты меня из-под этих пернатых вытащил. А Калугин не велел, да?

– Не велел, – голос пупкаря дрогнул. – А чего он людей в грязь втаптывает?

– Он и тебя втоптать может.

– Само большее – уволит. А мне тут все уже обрыдло…

Молодой парнишка. Года двадцать два от силы. В этом возрасте особо остро воспринимается любого рода несправедливость. Потому и заступился он за Родиона, поэтому и вытащил из дерьма. Значит, не такая уж это гнойная зона.

Еще не поздно ставить припарки.

– Если уволит – не беда, – решил Родион. – Я тебе протекцию составлю. В Москве будешь работать, в престижной конторе. Тысячу долларов в месяц будешь получать…

– И меня тогда сразу оформляй, – послышался голос от двери.

В коридоре стоял второй пупкарь. Ушами прапорщик был в карцере, а глазами предупреждал появление начальства.

– Калугин мне жизни не даст…

– Есть хорошее место. Охранное агентство. Работа непыльная, и та же штука баксов…

Родион не мог знать точно, спонтанно подписались за него пупкари или корысти ради. Но, по-любому, он зависел от них. И дальше нуждался в их помощи. Поэтому готов был на многое, чтобы оставить их на своей стороне. А возможности у него для этого немалые.

– Не врешь?

– Не вру.

Родион умел говорить так, чтобы ему верили без всяких клятв. И пупкари ему поверили.

– А если не хотите ехать в Москву, можете здесь остаться – на своих местах. Я вам по двадцать пять штук баксов отстегну. Только помогите…

– А мы разве тебе не помогли? – продолжая «сканировать» пространство коридора, спросил прапор.

– По сорок штук… Но с условием. Мне нужен сотовый телефон. Прямо сейчас. И время…

Восемьдесят штук баксов – неслабые бабки. Но честь дороже. А эти люди вытащили его из-под петушиного пресса.

И, возможно, будут помогать дальше. Так что они достойны и больших денег. Но как их добыть, эти деньги? У Родиона был план. Для его осуществления нужна прямая связь с волей.

– Будет тебе телефон, – после недолгого раздумья кивнул прапор. – Прямо сейчас…

Теперь Родион ясно видел свет в конце могильного тоннеля.

У Полыханова была привычка. Когда он волновался, зубы тянулись к пальцам правой руки. При очень сильном волнении он грыз ноготь большого пальца, при слабом – доставалось мизинцу. Это смешно, когда такой крутой мэн, как начальник колонии, слюнявит пальцы. Поэтому в присутствии Грибка он сдерживался. Но было видно, что средний палец просится на клык.

О дурной привычке хозяина знали немногие. Грибок в их числе. Поэтому сейчас он мог определить, насколько сильно волнуется Полыханов. Средний палец – нервозность средней степени тяжести. А причины для этого есть. Грибок уже знал о неприятностях с законником.

– Значит, не продырявили бродягу, – сумрачно изрек он. – Что у вас там не срослось?

– Я же говорю, инспектора его отбили.

– Непорядок.

– Да нет, как раз-то здесь порядок и присутствует. Инспектора обязаны были отреагировать на беспорядок в камере изолятора. И они отреагировали…

Средний палец устремился к зубам. Полковник превозмог себя в самый последний момент. Палец сошел с траектории, ткнулся в нос. Лучше бы в глаз. Да так, чтобы со всей силы…

– А вы как на беспорядок отреагировали? – с едва уловимым пренебрежением к собеседнику спросил Грибок.

– Космачева перевели в карцер.

– В воду?

– На хлеб и воду. А в камере сухо. Все строго по инструкции.

– Что, на уставняк пробивает?…

– При чем здесь это? – растерянно пожал плечами Полыханов. – Просто сложилась ситуация, когда нужно вести себя предельно осторожно. По большому счету, дежурная смена изолятора проштрафилась. Но наказать инспекторов мы не можем.