Подари мне рай - Эллен Таннер Марш

Росс бросил на него предостерегающей взгляд, потом повернулся к Море. Слегка встряхнув ее, спросил:

– С вами все в порядке? Они не били вас?

– Н-нет.

Лицо его стало менее напряженным.

– Как долго вы шли?

– Не знаю. Несколько часов.

Она с трудом говорила даже шепотом.

– С какого направления?

– С севера. За... Синдха-Бхатской дорогой... Они схватили нас...

– Пока этого достаточно. Берегите силы. Отдохните минуту.

Она сделала неудачную попытку сесть.

– Но...

– Вечно вы не слушаетесь.

– Росс, пожалуйста. Вы должны поехать за ними.

Она чуть не плакала, он это понял. Наклонившись, он прижался губами к ее волосам, никто этого явно не заметил.

– Вы говорите о Кушне Дев и ее сестре?

Она кивнула, не в состоянии собраться с силами и заговорить. Глаза закрылись, и Мора со вздохом облегчения снова уронила голову Россу на плечо.

– Кто их похитил?

– Это были ангрези? – задал вопрос Исмаил-хан.

– Н-нет, – прошептала Мора, с трудом овладевая собой. – По крайней мере, я так не думаю.

Росс и Исмаил-хан обменялись удивленными взглядами.

– Как вы это узнали? – спросил Росс. – Валид Али описал их форму и сказал, что у них было армейское оружие.

– Валид Али? Так он... он не погиб?

– Нет, пиари.

Мора даже не расслышала, что он употребил это ласковое слово. Она напрягла все силы, чтобы припомнить внешний вид этой шайки подонков, одетых в красное и напавших на кортеж невесты, но память отказывала ей. Слишком сильно болела голова.

– Подумай, любовь моя. Подумай хорошенько. Это очень важно.

– Я п-плохо их рассмотрела. Поднялась пыль, ужасная суматоха.

– Где это произошло? – спросил Исмаил-хан.

– На... на северной дороге к Синдха-Бхат, возле пруда. Сита захотела передохнуть, и бегума сказала, чтобы остановились у воды. – Мора нахмурила брови, стараясь все вспомнить. – Раздался звук горна, вниз с холма понеслись лошади и... и... Росс! – Она схватила его за руку дрожащими от слабости пальцами. – Они не могли быть англичанами. Теперь я припоминаю. Их горн не играл атаку, он играл побудку.

– Что это значит? – спросил Исмаил-хан, потому что Мора от возбуждения перешла на английский.

– Думаю, это значит, что они старались изобразить атаку настоящих англичан, – медленно проговорил Росс. – Но для атаки у ангрези есть особый, другой сигнал. Это так, маленькая?

Мора кивнула, несмотря на адскую боль в голове.

– Что еще ты можешь припомнить? – ласково продолжал Росс.

– Их форма. Она была... они были одеты неправильно.

– В каком смысле?

– Я не уверена. Но они были одеты... смешанно. Пехотные мундиры и штаны кавалеристов. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Росс понимал, и лицо его потемнело.

– Подождите, – снова заговорила Мора. – Вот еще что. Самое важное. Тот, кто вытащил меня из повозки. Он... это был Атток, Росс. Я не видела его лица, но кто-то другой назвал его по имени.

Росс, не говоря больше ни слова, встал и поднял Мору на ноги, поддерживая ее.

– Ну, как вы?

Она и не подумала сказать ему, как у нее болит голова, как все вокруг завертелось, когда она встала, – это казалось пустяками по сравнению с тем, что он так крепко и надежно поддерживает ее.

– Прекрасно.

– Тогда скажите мне хотя бы приблизительно, где они могут быть.

– Несколько человек преследовали меня, – вспомнила она.

Исмаил-хан сощурил глаза. Настолько-то он понимал английский.

– Я встречу их, – сказал он, берясь за ружье, ухватился за поводья своего коня и взлетел в седло.

– Подожди, – остановил его Росс. – Я еду с тобой. Гхода Лал, отвези мисс-сахиб в резиденцию.

– Нет! – Мора вцепилась в его рукава.

– Я бы лучше... – начал Гхода Лал.

– Делай, что тебе говорят! – яростно скомандовал Росс, и это относилось к обоим.

Мора вдруг почувствовала, что дико ослабела и не в состоянии спорить. К тому же ей хорошо был знаком этот резкий тон, эти нетерпение и раздражение, которые он, похоже, не умел, или не хотел скрывать, когда был с ней.

Слезы выступили на глазах Моры, и она отвернулась. Гхода Лал уже успел сесть в седло. Девушке казалась непереносимой мысль, что Росс снова дотронется до нее, поэтому она поставила ногу в стремя и сама ухватилась за протянутую руку Гходы Лала.

Одним легким движением молодой индус усадил ее на круп коня позади себя. Не сказав хозяину ни слова и даже не взглянув на него, он подхлестнул коня и поскакал прочь.

Возвращение Моры вызвало в резиденции куда большее волнение, чем ее исчезновение из Дели. Тогда все старались сдерживать эмоции, поскольку считали, что она перенесла тяжелую душевную травму.

Теперь все было иначе. Из-за суматохи, которая последовала за появлением в резиденции окровавленного Валида Али, отсутствие Моры заметили не сразу, а когда обнаружили, что ее постель пуста, айя предстала перед разгневанным Лоренсом Карлайоном.

В результате настойчивых расспросов Мира в слезах поведала, что хозяйка тайно уехала в дом Валида Али повидаться с его женами и что она, по-видимому, тоже была похищена.

Тетя Дафна тут же упала в обморок, а Лоренс отправил майора Клэпема в сопровождении нескольких солдат в Бхунапур выяснить обстоятельства дела. Те вернулись через час с известием, что племянница резидента в самом деле разделила ужасную судьбу участниц процессии невесты, и тетя Дафна упала в обморок второй раз, а с Лидией случился истерический припадок.

К этому времени отряд спасателей под командой Росса Гамильтона еще не вернулся.

Лоренс Карлайон, старея на глазах, пока тянулась эта ночь, мерил комнату шагами как одержимый. Беспокойство за племянницу и потрясение ее поступком терзали его в той же мере, как мысль о том, что английские солдаты из его гарнизона похитили высокородную невесту-мусульманку и сопровождающих ее женщин.

Тревога охватила весь военный городок, когда распространились сведения о нападении. Двери были заперты и загорожены, дети спали под бдительным надзором доверенных слуг. Но когда эти слуги, чья преданность в известной мере находилась под вопросом, начинали перешептываться или исподтишка поглядывать на хозяев, напряжение перерастало в панику.

Медленно-медленно тянулась ночь, никаких известий не приходило ни от Гамильтона, ни от Клэпема, и жуткая тишина нависла над городком. Карлайону, ожидающему на веранде, казалось, что и темные улицы, затаив дыхание, ждут новостей.