Где правда, брат? - Владимир Колычев

А «ствол» Роман достанет и, если нужно, поможет выйти на Феликса…

Творческий беспорядок — это когда на огромном столе с одной стороны стоит открытый кейс, полный наркоты, на другом конце громоздится гора денег, а по центру вперемешку валяются пакетики с героином и стянутые резинками купюры.

Деньги Феликсу принес Гурий, он же и наркоту заберет, но это не купля-продажа. Просто он принес отчет за две недели, а в обмен получает товар на реализацию. Больше Гурий Феликса не охраняет, он вышел на другой, более серьезный уровень. Теперь он ключевая фигура в его системе, и, судя по всему, Феликс не ошибся в своем выборе. И Лексус вьет свою паутину, и Гончий. А остальные бойцы у Феликса чисто на подхвате — это его личная и самая боевая бригада. Это часть его семьи, только с Юлей он спит сам. Но так по-другому и быть не могло…

— Нормальный порох, — кивнул Гурий, заценив качество товара.

— Ты, главное, в свои пороховницы его не засыпь, — усмехнулся Феликс.

— Это ты о чем? — Гурий вопросительно сощурил правый глаз.

— Сам «торча» не поймай!

— Ну, это понятно…

— А ты что подумал?

— Ну, вдруг я крысятничаю?

— Я тебе это предъявлял? — всколыхнулся Феликс.

— Нет, — не выдержав его взгляда, сошел с лица Гурий.

— Тогда чего пасть раскрыл?

Гурий почувствовал себя боссом, приосанился, заважничал. Все это понятно, но спесь нужно сбивать, и Феликс готов к этому.

— Ну, чтобы разговор начать, — замялся парень.

— Какой разговор?

— Ну, насчет Захарского… Тут случай был… Трояк сказал, что «крыса» у него объявилась, навар, говорит, туда-сюда возит. Короче, мы этого пацана накрыли, а у него на хате девчонка была. Он ее связал, ну, чтобы на иглу посадить…

— Ты мне про Захарского скажи, — небрежно махнул рукой Феликс.

— Ну, мы же пасли Захарского, он в Риговке живет, и эта девка из Риговки, ну, я спросил про Захарского, она сказала, что знает такого. А Степа у ее отца работает. Я так понял, роман у них.

— У Степы с ее отцом? — ухмыльнулся Феликс.

— Да нет, у Степы с этой девчонкой. Короче, я сказал, что Захарский мой босс, а потом сказал, что Захарский приказал трахнуть эту бабу. Ну, Трояк постарался…

— Что-то я не догоняю, — поморщился Феликс.

— Ну, все просто! Степан найдет свою девчонку и узнает, что ее изнасиловали люди Захарского. По его приказу изнасиловали. Как думаешь, что он с ним сделает?

— Что?

— Ну, он же искал тебя, чтобы за свою сестру спросить. Лексуса он отоварил, Гончего, на тебя вышел… Он ведь и убить мог. Тебя не убил, а Захарского убьет.

— И что? — холодно посмотрел на Гурия Феликс.

— Ну, ты же собирался Захарскому отомстить.

— И Захарскому, и Степе. Но так еще время не пришло.

— А зачем тебе напрягаться? Пусть они сами друг с другом разберутся. Захарского в гроб, а Степу — в кондей.

— Когда это было?

— Ну, вчера ночью.

— Девчонка где?

— Там, на хате оставалась…

— Захарский где?

— Ну, не знаю…

— Он уже в гробу?

— Не знаю.

— Степа уже в кондее?

— А вдруг?

— Не знаю, вдруг, наверное… Ты кашу заварил, а кто расхлебывать ее должен, я? — зло спросил Феликс.

— Нет, все само собой произойдет, — настороженно посмотрел на него Гурий.

— Что произойдет? То, что Захарский и Степа нас раскусят, придут с меня спрашивать?

— Ну, если вдруг, то не с тебя, а с меня… Но так это вряд ли. Я же не назывался, откуда Степа узнает, кто дал отмашку на Лену?

— Вряд ли? То есть ты сомневаешься? Ты идиот, да? Ты даун? — накинулся на Гурия Феликс.

— Э-э… Нет, — побледнел тот.

— Степа тебя видел! Он твою морду не только глазами, он твою морду кулаками прощупал! А если он тебя узнает?

— Как он меня узнает, если он меня даже не видел…

— Ну, ты точно полный даун! Что такое фоторобот, не знаешь? Когда мама тебя рожала, куда пуповину дела? В твою пустую башку засунула вместо мозгов?

— А как они на меня выйдут? Через Трояка? Так он не знает, как на меня выйти. Да и «мочить» его надо. Я как раз собирался тебе об этом сказать…

— Трояка «мочить»?! Из-за Степы?! Ну, ты в натуре тупой! — возмущенно хмыкнул Феликс.

— Да нет, не из-за этого… — в замешательстве мотнул головой Гурий.

Он, наверное, думал, что Феликс в десны его расцелует за самодеятельность, а угодил под раздачу. Но ведь Феликс и сам виноват, что дал самостоятельность этому кретину.

— А из-за чего?

— Ну, Трояк, по ходу, сам крысятничает, а на Денька сваливает.

— На кого?

— Ну, тот пацан, который девчонку на иглу подсадить хотел. У него свои точки, он с них бабки за товар снимает. Трояк сказал, что это Денек крысятничает, а это сам Трояк — «крыса»…

— Это ты так думаешь?

— Трояк — «торчок», и его бойцы — «торчки». Ты сам знаешь, наркоманам нельзя доверять. И еще беспредельщики они. Я думал, они откажутся от девчонки, а они ее на кругу чуть не порвали… А Денек отказался, потому что не беспредельщик. И не «торчок». Нормальный пацан, с ним можно работать. Вот я и хочу его вместо Трояка на район поставить…

— «Торчкам» доверять нельзя, — кивнул Феликс. — В этом ты прав. Значит, этого Денька на район, а Трояка — в расход?

— Ну да.

— И кто их в расход выведет?

— Я сам это сделаю. Всех четверых…

— Уверен?

— Абсолютно.

— Ульяна возьмешь и Жухаря. Но не сейчас. Сначала «косяк» твой зачистить надо. Значит, Трояк изнасиловал Степину подругу?

— Да. Лена ее зовут.

— Степа начнет рвать и метать. Сначала он выйдет на Трояка, затем на тебя…

— Трояк не знает, как на меня выйти, — мотнул головой Гурий. — Я сам даю о себе знать.

— Но на Трояка Степа может выйти? — спросил Феликс, проницательно глядя на него.

— Ну, в принципе, да…

— В принципе?

— Ну, если он Денька за жабры возьмет…

— А он может его взять?

— Все может быть, — понуро кивнул Гурий.

— Писец тебе на голову! — хмыкнул Феликс. — Замесил ты хрень в параше…

— А что, если я тоже этому Степе отомстить хочу! — сквозь зубы процедил Гурий. — И пацаны его крови хотят! Лексус! Гончий!