Где правда, брат? - Владимир Колычев

А после ванны он предложил ей дозу героина. Отказываться она не стала…

Наркотическая ломка — это жесть, мрак, ад. Не зря ее называют «костоломкой». Что это такое, Денис на себе не испытывал, но видел, как мучаются «торчки». Они же мать родную готовы были убить из-за дозы, а он делал деньги на их жажде…

Лена еще не мучилась, но и от дозы уже не могла отказаться. А завтра она и себя продаст, чтобы получить на жало. А может, уже и сегодня… А почему бы и не воспользоваться этим? Чем Денис хуже того же Трояка?

— Ну как, вставляет? — спросил он.

Лена ничего не сказала, лишь затуманенно улыбнулась. «Приход» у нее, кайф, к которому так стремятся «торчки». Но скоро ее отпустит, и радужные краски сменятся на чисто фиолетовые. Часов пять-шесть ей будет все абсолютно по фигу, и никакой боли — ни физической, ни душевной. А вот потом начнет подкрадываться песец, которого нужно будет подкормить очередной дозой…

— Не все так страшно, правда?

Она кивнула в ответ.

— И вспомнить будет о чем… — усмехнулся он.

Лена безмятежно махнула рукой, а на губах даже выступило хоть и жалкое, но все-таки подобие улыбки.

— А обо мне вспоминать не хочешь? — спросил он, положив руку ей на коленку.

Лена даже не вздрогнула и в лице не изменилась, но руку с коленки все же убрала.

— Я ведь и потом попросить могу, когда у тебя ломка начнется. Но это же нечестно, да?

Она кивнула. Да, это нечестно. Но и по-честному ей не хочется.

— Яшу ждешь?

— Да пошел он!

— Яша не приедет, я ему дрозда за тебя вставил…

— Домой меня отвези!

— И что ты там будешь делать?

— Там хорошо…

— Тебя в клинику отправят, ты знаешь, какая там тоска…

— Никто ничего не узнает.

— Ты сама на стену полезешь, когда ломка начнется.

— Не начнется.

— Хорошо, если не начнется, я отвезу тебя домой. Договорились?

— Умеешь ты уговаривать, — мутно улыбнулась она.

Денис чувствовал, что нужно отсюда уезжать, но куда? Он хоть и подсадил Лену, но еще рано везти ее домой. Надо ждать, когда у нее начнется ломка, трахнуть ее за дозу, зарядить и только затем отпустить. И даже до Риговки подбросить…

Можно было увезти ее к себе домой прямо сейчас, но тогда ему после всего придется сменить квартиру, а это хлопоты… Но и оставаться здесь опасно. Вдруг Яша ломанется сюда, а его выследят…

И хотелось уехать, и кололось. В штанах кололось.

— Что ты там про службу безопасности своего отца говорила? Это правда, что Степа там за главного?

— Почти правда. Он пока помощник, но скоро будет главным. Мы с ним поженимся, и он будет главным, — из глубины своего фиолетового мирка мечтательно улыбнулась Лена.

— Ты замуж за него собралась?

— Я его люблю, он хороший…

— Он что, на Захарского работал?

— Работал, а что?

— А ничего, что Захарский тебя сдал этим уродам?

— Уродам?! — задумалась она. — Да, уродам… Он меня сдал?! Да, он меня сдал…

— Значит, он сам урод. И все, кто на него работают…

— Нет, Степа не такой! — с озадаченным видом вяло мотнула головой Лена.

— Да все они не такие, пока бабу на круг не пустят!

— Не говори так! — Она возмущенно вытаращилась на Дениса.

— Да, но я же не такой… Меня ведь не тронули, даже на тебя приглашали… Скажи, я трахал тебя?

Он снова положил руку ей на коленку, но Лена этого не заметила. Или она так зависла в раздумьях, или делает вид, что не замечает, как его рука ползет вверх по бедру.

— Ну, чего молчишь?

— Что ты делаешь? — почти без возмущения спросила она.

— Где твой Степа? Нет его. А почему? Потому что он предал тебя.

— Не предал, просто он не может меня найти.

— В прошлый раз он тебя нашел.

— Ну-у… Она остановила его руку, положив на нее ладонь, но убирать с ноги не стала.

— Захарский сказал ему, что с тобой сделали. Зачем ты ему нужна такая?

— Ты думаешь?

— Я знаю.

Она убрала свою руку, но сдвинула ноги, когда его ладонь поползла дальше. Но мышцы напрягла несильно, и вряд ли ей захочется упираться, когда он уложит ее на спину…

Денис услышал шум шагов, и тут же открылась дверь.

— Не, ну, я так и знал! — нервно хохотнул Яша. И не понятно, то ли радость он выражал, то ли возмущение.

— Я же сказал тебе не приезжать! — вскинулся Денис.

— Потому и сказал, чтобы бабу мою залапать, да? Лена, ты же меня любишь, да?

— Ты «хвоста» за собой привел!

— Твой хвост я сюда привел! В твоих штанах! Ну, чего хвост распустил, а?

— Мальчики, а чего вы ругаетесь? — хихикающим голосом спросила вдруг Лена.

— А ты что, хочешь нас помирить? — Яша хитро глянул на нее.

— Не надо ругаться.

— А ты нас помири! Я смотрю, ты раскумарилась, да? Хочешь меня?

— Не хочу! — Лена перестала улыбаться. В ее фиолетовом мире вспыхнул красный огонек тревоги.

— Денька хочешь?

— И его не хочу!

— А мы тебя хотим, как нам быть?

— Уйди! — взвизгнула Лена. И вдруг расплакалась, закрыв лицо руками.

— Я что-то не так сказал? — спросил Яша, глянув на Дениса.

— Ты не говоришь, ты лаешь!

Но это не Денис ответил Яше, а Степа, который не вошел, а вплыл в комнату — и движения плавные, и шаг бесшумный.

А ведь он предупреждал придурка Яшу! Но ведь еще не поздно пить «боржоми»…

Денис вспомнил про свой травматический пистолет, потянулся за ним, но слишком уж коротким было расстояние между ним и Степой. Сначала тот коротким точным ударом вырубил Яшу, а затем дотянулся до него самого. Бил он быстро и мощно. Об этом Денис успел подумать, теряя сознание…

Лежачего не бьют. Особенно, если поверженный противник находится без сознания. Но Степан едва сдерживался, чтобы не отпинать этих мерзких уродов, которые лежали на полу.

— Что они с тобой сделали? — спросил он, глядя на Лену.

Она сидела посреди кровати, боком опираясь на дальнюю спинку. Колготок на ней не было, платье задрано. Зрачки сужены, взгляд невменяемый, заторможенная мимика… Ясно же, что под кайфом она. И нетрудно догадаться, что с ней здесь происходило.