Как хороший человек становится негодяем. Эксперименты о механизмах подчинения. Индивид в сетях общества - Стэнли Милгрэм

Уада и Дэвис (Wada and Davies, 1957) изучали выборку американцев японского происхождения, устроивших беспорядки в американском лагере для интернированных лиц в 1942 году. Мятежники, по сравнению с контрольной группой из людей, не участвовавших в беспорядках, выделялись в основном тем, что занимали маргинальное положение между американской и японской культурой, не имели особых родственных обязательств и не были экономически заинтересованы в американском обществе. Авторы заключили, что мятеж – дело рук меньшинства, в силу личных обстоятельств обладавшего некоторой свободой, которая и позволила восстать против невыносимых условий содержания.

Гленн Лайонс (Lyonns, 1965) собрал демографические сведения о студентах, которые во время беспорядков в Беркли в 1964 году препятствовали задержанию Джека Вайнберга, окружив полицейскую машину с ним. Оказалось, что демонстранты придерживались более либеральных взглядов, чем студенческое сообщество в целом, и жили, как правило, в условиях относительной свободы (в квартирах, а не в студенческих общежитиях). Таким образом, демонстрантам тоже была свойственна некоторая маргинальность, и их образ жизни отличался от общепринятого.

Даже если толпа на первый взгляд неизменна в течение достаточно долгого времени, личный состав ее зачастую меняется – к ней примыкают новые элементы, отличающиеся от первоначальных участников, а кто-то ее покидает.

Когда к митингу или демонстрации уже в процессе примыкает новый социальный элемент, это иногда служит механизмом изменения деятельности и направленности толпы. Джордж Крек (Craik, 1837) писал, что в революционные толпы во Франции часто внедрялись преступники, так что собрания, поначалу отстаивавшие революционные идеалы, превращались в банды хулиганов и воров. Во время беспорядков преступную составляющую общества часто привлекает возможность воспользоваться сумятицей и склонить толпу к мародерству.

Состав толпы функционально связан с ее действиями, и точные знания о нем помогают определить, какая форма коллективного поведения будет ей свойственна. Скопление людей, в котором велика доля детей и женщин, скорее всего, воздержится от уличных боев, поскольку их присутствие ослабляет вектор насилия. Кроме того, состав толпы определяет и реакцию на нее. В демонстрациях в защиту прав человека в 60-е годы принимало участие довольно много служителей церкви – они понимали, что бросаются в глаза, и рассчитывали, что их присутствие в толпе удержит противников демонстрантов от насильственных действий. И во Французской революции в XVIII веке, и в Венгерском восстании 1956 года важную роль сыграли толпы, состоявшие в основном из женщин. В последнем случае считалось, что против толпы женщин военные с меньшей вероятностью предпримут карательные действия, чем против мужчин.

Состав толпы можно классифицировать по степени готовности ее участников нарушать общепринятые нормы. Браун (Brown, 1954, p. 846–7) выделил несколько категорий личностей, составляющих мятежную толпу («mob», «сборище»), с точки зрения готовности нарушать нормы поведения.

1. В толпе могут быть закоренелые правонарушители, чье жестокое поведение не слишком отличается от манеры себя вести в повседневной жизни.

2. Есть и те, кто легко поддается гипнотическому воздействию отцов-вдохновителей – не обычные преступники, а просто люди, очень восприимчивые к лидерству особого рода.

3. Когда две первые группы спровоцируют толпу на решительные действия, утрата ответственности в результате анонимности развяжет руки и осторожным. В толпе найдется много тех, кто сильно предрасположен к противоправным действиям и воздерживается от них лишь из страха быть наказанным.

4. …найдутся и те, кто не способен действовать, пока не возникнет полномасштабная толпа. Когда удастся набрать достаточно много людей, чтобы перейти нижний порог и создать иллюзию универсальности или позволить массам заменить собой суперэго, в деятельность толпы будут вовлечены и резервы.

5. Далее, у толпы есть и пассивные сторонники, которых не удается вовлечь в действие, однако и активно противодействовать толпе они не станут. Активное участие в деятельности толпы для них неприемлемо, однако они не прочь насладиться зрелищем или даже подбодрить толпу выкриками…

6. Наконец, в толпе найдутся и сопротивленцы, которые не приемлют поведения толпы, поскольку этого не допускает их система ценностей, и не поколеблются под временным давлением…

Иногда в толпе наблюдается высокая концентрация особых человеческих черт в соответствии с той или иной разновидностью коллективных акций. В частности, толпам нередко приписывают иррациональность (Le Bon, 1895; Martin, 1920). Однако не так уж часто ученые наблюдали поведение толп, участники которых заведомо иррациональны, то есть поведение толпы душевнобольных. Если толпе, как иногда говорят, свойственна паранойя, резонно спросить, как выглядит толпа настоящих параноиков. Похожа ли она на картину «нормальной» толпы, которую дает Лебон? Можно ли на основании разных психиатрических диагнозов делать разные прогнозы поведения толпы?

Подобным же образом часто говорят, что толпа ведет себя «по-детски» (Strecker, 1940). Значит, имеет смысл исследовать толпу детей. Ведь мы точно знаем, что дети ведут себя по-детски. Похожа ли толпа детей на толпу взрослых – или в коллективной психологии важную роль играет степень развития и принципы поведения толп детей и взрослых различаются?

Роль языка и коммуникации символических смыслов посредством лозунгов можно изучать, наблюдая тех, для кого фактор языка исключен. Может ли активно действовать толпа глухих – ведь у нее отсутствует слуховой канал связи? Может ли многоязычная толпа, например, в иммиграционном центре, добиться такого же единства, которое, как часто считается, зависит от общепонятных лозунгов и пламенной речи вожака? (Согласно книге Бытия, вавилонские толпы не добились ничего, кроме путаницы, и не смогли наладить совместную деятельность.) Довольно легко внедрить в англоговорящую толпу человека, не знающего английского, и пронаблюдать его реакцию. Передастся ли ему энтузиазм толпы? Если да, следует переосмыслить роль языка в процессе заразительности.

Зачастую участники толпы налаживают процесс поиска и передачи информации. Например, перед беспорядками участники передают друг другу очень много искаженной и преувеличенной информации (Lee and Humphrey, 1943; Norton, 1943).

Коммуникационный процесс как неотъемлемую часть теории толпы изучали несколько теоретиков. Смелсер (Smelser, 1963) полагает, что слухи и связанные с ними представления возникают, когда в существующей структуре действий неконтролируемо нарастает напряжение. Таким образом, следует ожидать появления слухов при панике, бунтах, мятежах – однако они также наблюдаются и во время длительных периодов общественных волнений, в том числе и в рамках революций или религиозных расколов. Слухи реструктурируют неоднозначную ситуацию – объясняют, что произошло, докладывают, что происходит, и предсказывают, что произойдет (Smelser, 1963).