Хамелеон и бабочка - Татьяна Александровна Грачева

После обеда он сорвался к бабуле. Димон обожал поездки в машине. Высунувшись из окна, ловил открытой пастью ветер и от удовольствия заливался лаем.

Максим смотрел на его беззаботную радость немного с завистью. После разговора с Диной на душе всё ещё скреблись кошки. И вроде всё закончилось спокойно, без скандала, но остался неприятный осадок.

Дина ушла по-королевски. О таком расставании, наверное, можно только мечтать. Вчера после празднования в «Рогалике» она ни слова не сказала о Зое, похвалила их дружный коллектив и традицию отмечать дни рождения весело и шумно. Приняла душ и легла спать. Ни слёз, ни упрёков, ни туманных намёков на измену.

Когда он проснулся, она собрала больше половины вещей, ждала, когда он встанет, чтобы проредить гардероб. Максим оказался не готов к такому расставанию. В её молчаливой сдержанной обиде было столько грации и достоинства, что он невольно залюбовался Диной. Она сделала макияж, уложила волосы и надела сарафан, в котором постоянно получала комплименты. Максим восхищался ею и не мог поверить, что прощается с такой девушкой. Видимо, у него серьёзные проблемы с головой.

На завтрак она снова приготовила блины, и он смог похвалить их не кривя душой. Налив в чашки кофе, одну подвинула к Максиму и села напротив.

— Всё, что смогу перевезу сегодня. Но позже. За один раз не увезу. Сейчас нужно бежать в салон. День очень загруженный, женщины готовятся к летним отпускам. Постараюсь вечером, в крайнем случае, завтра утром.

Максим сделал глоток кофе.

— У меня есть машина. Могу помочь.

Дина склонила голову к плечу.

— Ты хочешь увидеться с моими родителями?

Он качнул головой. Одно дело расставаться с девушкой, расставаться с родителями девушки, пожалуй, хуже.

— Блины вкусные, — искренне похвалил Максим.

— Спасибо. Теперь верю.

Дина повернулась к окну, и Максим отметил, что, несмотря на сдержанное спокойствие, веки у неё слегка припухшие и красные. Всё-таки она плакала. Он и не слышал, Дина не позволила. Придётся и сейчас сделать вид, что он это не заметил.

— Какая ты красивая.

— Макс, не надо, — резко оборвала Дина.

Он смотрел на Дину несколько секунд, перебирал в голове заготовленные оправдания, но ни одно не подходило под её поведение.

Дина заметила его колебания и горько усмехнулась.

— Я знаю, что дело не во мне. Не в Кате, не в Наташе и не в этой, как её, Зое. Дело в тебе. Это ты хотел сказать?

Максим кивнул и присмотрелся к Дине. От наивной девочки не осталось и следа. Красивая, умная, самодостаточная женщина.

Дина вылила остатки кофе в раковину, сполоснула чашку.

— Дело действительно в тебе, Максим. Ты никогда не будешь хранить верность. Я это понимала и думала, смирюсь. Оказалось, нет. Не могу. Подбирать объедки с чужого стола. Не согласна. И вообще это противно как-то. Нечистоплотно.

В кухню заглянул Димон, Дина бросила на него один взгляд, и он тут же исчез за дверью. Домовой и не пытался пробраться на родину холодильника, смирился, что кухня — запретная зона.

Дина взяла сумку и вышла в коридор.

— Ключи завтра отдам. Кстати, когда выгуливала Димона, увидела в ящике открытку. Кто тебе их постоянно шлёт?

Максим не ответил, прислушался к себе и с опозданием распознал нервно-дурманящее состояние. Значит, сегодня это открытка, а не Зойка.

Когда Дина шла через двор к машине, Максим смотрел на неё в окно, любуясь стройной фигурой и высоко поднятой головой. Даже если бы он задумал вдруг её вернуть, она бы не позволила.

Задание на открытке оказалось не сложным. Не дать старшекласснику сегодня утром попасть в школу. Там ему предстояло очутиться под градом насмешек и пережить унижение. Перечитав адрес, Максим засунул открытку в карман и отправился вершить судьбу. Как обычно долго не раздумывал, решил действовать по обстоятельствам. Он просидел в машине почти двадцать минут, ожидая «часа икс», и направился к подъезду. На первом этаже дорогу ему преградила женщина с двумя вёдрами и длинной хищной, как коса, шваброй.

Максим виновато улыбнулся.

— Доброе утро. Ой, наслежу я сейчас, извините. Я тут с краю пройду.

— Да ничё, иди-иди. Аккуратней только, не поскользнись, полы еще мокрые.

Максим бросил взгляд на часы и одновременно услышал шаги на лестнице. Через пару минут показался и тот, кого следовало задержать: отутюженный, опрятный юноша в рубашке, застёгнутой под самое горло. Во времена школы Максим и сам бы к такому пристал, как минимум научил бы курить и растрепал прилизанную причёску.

Увидев Максима, парень приостановился и удивлённо сощурился. Лицо показалось знакомым, но он не смог вспомнить, где его видел. А вот Максим смог, опознал в образе отличника подопечного Зойки, который изливал душу на тренировке, этому парню следовало повредить руку, но Максим отвлёкся на Зойку и вмешался Кирилл. Он даже имя его вспомнил — Сергей.

Максим проводил старшеклассника взглядом, позволил спуститься ниже инвентаря уборщицы, толкнул ведро с мутной водой. Грязная жижа выплеснулась на ступеньки и забрызгала брюки Сергея, попало даже на белую рубашку. Досталось и женщине, но возмутиться она не успела. Максим кинулся к ведру.

— Простите, ради Бога. Я нечаянно. Я сейчас всё уберу.

Он выхватил швабру и принялся промокать воду.

Сергей застыл с выпученными глазами, словно и не понял что произошло. Осмотрел одежду спереди, оглянулся, оценил масштаб катастрофы полностью. Судя по ощущениям, влажными салфетками ситуацию не спасти. Мокрые насквозь брюки неприятно липли к ногам, а рубашка — к спине.

Сергей протяжно и длинно вздохнул, опустил руки.

— Я опоздаю в школу.

Максим отвлёкся от вытирания пола.

— Давай я заплачу за химчистку? Неудобно ужасно. Я ещё и адресом ошибся, вообще не сюда шёл.

Женщина с ведром многозначительно кивнула.

— А вдруг это судьба, Серёж? Может не надо тебе сегодня в школу?

— Баб Тань, что вы выдумываете. Какая судьба, — он повернулся к Максиму. — Не нужно в химчистку, я сам постираю. Только в школу точно теперь не успею.

Сергей вернулся в квартиру, а Максим продолжил собирать разлитую воду. Прилежно и тщательно вымыл полы и только потом вернул тряпку. Баба Таня поглядывала на него, собирая веником паутину. Когда он вручил ей ведро, снова повторила:

— Это явно происки судьбы. С чего бы ты вообще тут оказался?

Максим широко улыбнулся.

— Всё может быть. Хорошего вам дня, Татьяна. Простите, что насвинячил тут.

— Так ты ж сам и убрал. Хорошо, кстати, убрал.

Максим опустил рукава и заправил за ремень выскочивший край рубашки.