Хамелеон и бабочка - Татьяна Александровна Грачева

Ни один мускул на лице Максима не дрогнул, когда перед глазами всплыл кадр из фильма-ужастика о родах.

Он категорично покачал головой.

— Не в вашем случае. Естественный процесс только если всё идёт гладко. У вас скорее всего гестоз, а это, к сожалению, может закончиться смертью вашей или ребёнка. Не рискуйте, поговорите с мужем.

Вика, наконец, решилась.

— Вы, наверное, правы. Сейчас ему позвоню, и поедем в больницу. Он где-то тут, я его отправила в аптеку за послеродовыми трусами.

Максим сморщился. Вот не хотелось ему сейчас думать о том, как выглядит специальное нижнее бельё, он ещё не стёр из памяти изображение плаценты. Это, пожалуй, было слишком.

Он попрощался с Викой, взяв с неё обещание отправиться в больницу, она же выпросила у него номер телефона. Решила, что грех не воспользоваться знакомством с детским врачом. Максим продиктовал цифры наобум и вышел из детского магазина.

Несколько минут ждал тёплую волну удовлетворения от выполненного задания. Она нахлынула, но какая-то ущербная, неявная. Хотя он точно почувствовал поворот будущего на новую развилку. Он справился, но что-то всё равно пошло не так. А может, он просто разучился ощущать эти нюансы, с тех пор, как его эмоции взбесились из-за Зойки.

Максим купил капучино и занял место в кафе на углу, отсюда хорошо просматривался весь этаж и самое главное эскалатор. Он наблюдал за движением стрелок на наручных часах, собираясь позвонить Зое, как только они доберутся до круглой цифры, втайне надеялся, что она позвонит сама.

Зоя часы не караулила, она уже была в «Империи», но увлеклась телефонным разговором с подругой и не торопилась на встречу с Максимом. Точнее охотно её откладывала. Зоя зашла в аптеку за леденцами от боли в горле. Утром почувствовала недомогание и слабость и решила придушить зарождающуюся простуду.

Подруга маялась от безделья в декретном отпуске и звонила, чтобы излить недовольство. Она громко возмущалась, от Зои требовалось только вовремя вставлять междометия и реплики типа «Да ты что!», «Куда мир катится?»

В принципе недовольство подруги Зоя понимала, но тратить столько времени на беседу не могла. Подытожила разговор сочувствующей и одновременно одобряющей фразой.

— Ты права. В наше время на врачей нельзя полагаться. Как представлю, что многие из них купили дипломы, жутко становится. Нужно все перепроверять и советоваться с теми, кому доверяешь.

Отключившись, Зоя спрятала телефон в карман и поймала излишне внимательный взгляд одного из посетителей аптеки. Он кивнул, будто соглашаясь с собственными мыслями, и направился к кассе.

Выйдя из аптеки, она закинула леденец в рот и оглядела этаж. Макса она увидела сразу, будто знала куда смотреть. Увидев вывеску, ухмыльнулась: ну, конечно, итальянская пекарня, где ему ещё быть?

Когда ночью Зоя вернулась домой, Антон спал. Она приняла душ, надеясь смыть с себя не столько липкую сладость, сколько запах Максима. Но он словно въелся в кожу, пробивался даже сквозь приторный аромат геля для душа. Циничности лечь рядом с Антоном у Зои не хватило, она постелила себе на диване и, накрывшись покрывалом, наконец-то, отпустила мысли. Позволила себе вспомнить подробности близости с Максимом, его улыбку, матовые черничные глаза, а в них откровенное восхищение. Зоя и раньше слышала комплименты, но не в таком количестве. Маниакальная влюблённость Максима в её внешность настораживала и пугала. Зоя не считала всё, что он хвалил, таким уж важным, и вообще воспринимала внешнюю красоту, как отражение здоровья. Без паники относилась к собственным возрастным изменениям, и ей нравилось, что Антон к этому относится так же легко. Всё-таки это всё временное, а что же будет через десять лет, двадцать? Максим найдёт себе новый объект поклонения? Слишком важна для него оболочка, чтобы разглядеть под ней внутренний мир. Он точно не из тех, кто может увлечься надолго, очень уж переменчивый и любвеобильный. Явно рождён с бесом в ребре.

Зоя и не заметила, как её сморил сон. Проснулась от запаха кофе и шума телевизора. Антон собирался на работу и готовил завтрак. Она хотела сделать вид, что крепко спит, дождаться, когда он уйдёт и только тогда встать. Разозлилась на себя за малодушие и резко откинула покрывало.

Антон стоял и плиты и, судя по запаху, жарил яичницу. Услышав шаги обернулся.

— Привет.

Зоя опустилась на стул и, запустив пальцы в волосы, опёрлась локтями о столешницу.

— Доброе утро.

— Доброе? — саркастично переспросил Антон.

Зоя пожала плечами, спорить не стала.

Антон поставил на стол кружку с кофе и подвинул к Зое.

— Ты поздно пришла.

Зоя сделала глоток, перевела взгляд на тарелку с завтраком. Антон не садился, стоял напротив и поправлял рубашку.

— Почему не ешь? — спросила она.

— Я уже позавтракал, это тебе.

Он открыл портфель, проверил тетради и защёлкнул замки. По этому нервному движению, Зоя поняла, что он волнуется. Антон изо всех сил старался выглядеть спокойным, даже безразличным. Несколько минут он молча смотрел в телевизор над головой Зои и хмурился.

— Зой, я думаю, нам нужно вернуться в Ростов. Плохая была идея работать в школе. Не для меня это. Оказывается, я не уравновешенный флегматик, а параноидальный шизофреник. Эти монстры, которых принято называть учениками, разбудили во мне психа. Пройдёт ЕГЭ и можно ехать обратно. Я всё равно пока числюсь учителем на замену. Предупрежу, конечно, заранее, думаю, с поиском учителя у них не будет проблем. У тебя в Ростове остались друзья, постоянные клиенты, родители, в конце концов.

Зоя отложила вилку, аппетита всё равно не было.

— Я… не знаю. Только начала привыкать к Краснодару.

Антон взял портфель, бросил взгляд на часы.

— Подумай несколько дней. Сейчас можешь не отвечать. Ладно, мне нужно бежать. Этот ЕГЭ меня доконает ещё на стадии подготовки к нему.

Антон ушёл, а Зоя осталась сидеть с чашкой кофе и растрёпанными мыслями. О её предательстве он не сказал ни слова, предложил совместную поездку, значит готов простить. То, что он не поднял разговор о фотографии, весьма облегчало ей жизнь. Зоя не представляла, как это обсуждать и что вообще говорить. Тем более теперь всё стало гораздо сложнее. Случился не только поцелуй — полноценная измена. И самое страшное, ей понравилось. Причем даже больше, чем шесть лет назад. И дело даже не в сексе. Максим просто был другой. С ним всё было ярко, сочно, неожиданно и звонко.

Теперь её мучили не только последствия бессонной ночи, но и чувство вины перед Антоном.

Она приблизилась к Максиму со спины, остановившись на расстоянии шага, смотрела на его затылок почти минуту, прежде чем он почувствовал пристальный взгляд.

Резко обернувшись, он заметил Зою и широко улыбнулся.

— Привет, Зойка.