Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции - Илья Ратьковский

Из других фигурантов дела отметим А.Н. Рыкова и контр-адмирала М.М. Веселкина[698]. Оба известные морские офицеры, члены «Русско-Мурманского ремонтного и судостроительного товарищества». Последняя организация в числе прочих дел также занималась наймом и отправкой людей в Мурманск к англичанам. В этом против них свидетельствовали показания Н.М. Телеснина, согласно которым они «посылали своих людей на Север и вместе с англо-французами вырабатывали план оккупации Северной области»[699]. Отметим, что Рыков арестовывался еще 4 августа при М. С. Урицком, но был выпущен им уже 8 августа[700]. Оба будут расстреляны, несмотря в том числе и на инвалидность Рыкова (в 1905 г. он получил сильное ранение ноги, результатом чего стало отнятие ноги выше левого колена).

К этим фигурантам примыкает и Ю.А. Бетулинский. Выпускник Катковского лицея и французской дипломатической школы в Париже, помощник обер-секретаря Сената в прошлом, он был также близким родственником адмирала Веселкина. Очевидно, с этим была связана и его работа в «Русско-Мурманском ремонтном и судостроительном Товариществе».

Его жена и двое детей через границу переправились в Финляндию. Там, в эмиграции, его дочь стала известной певицей, композитором, автором «Песни партизан» А.Ю. Смирновой-Марли. В своих воспоминаниях она очень кратко написала об этом: «Я родилась в Петрограде, как тогда назывался нынешний Санкт-Петербург, в октябре 1917 г. Увы, началась революция, и мой отец, Юрий Андреевич Бетулинский, и дядя, адмирал Веселкин, были арестованы и оба расстреляны. Мама осталась с двумя девочками на руках и с няней. Чтобы как-то укрыть нас, они надели какие-то тулупы и пошли с нами пешком через Петроград, через лес — к финской границе. В Финляндии сели на пароход и причалили на севере Франции»[701]. Некоторые дополнения есть в ее более позднем газетном интервью. В нем она называет и более точную дату расстрела — 10 декабря 1918 г., и упоминает факт кратковременного ареста органами ЧК, наряду с отцом, ее матери[702].

Исходя из имеющихся данных, можно говорить о реальной подпольной организации, существовавшей в Петрограде в 1918 г. и занимавшейся вербовкой на Мурман и сбором информации в пользу англичан. Также организация Ковалевского, наряду с другими организациями, причастна к подготовке выступления на Севере-Западе России, в том числе в районе Вологды.

На наш взгляд, эта тема важна и в связи с тем, что современные археологические раскопки на Заячьем острове свидетельствуют о возможном месте их захоронения. В одной из обнаруженных могил есть останки, которые можно с большой уверенностью связывать с фигурантами именно этого дела. 5 сентября 2011 г. в Петропавловской крепости состоялась пресс-конференция, посвященная работе по поиску и идентификации расстрелянных лиц на территории крепости. В ходе пресс-конференции были обнародованы данные генетической экспертизы, подтвердившие принадлежность одного из обнаруженных скелетов фигуранту дела доктора Ковалевского — А. Н. Рыкову[703].

Введенный в срочном порядке красный террор, несмотря на принятые меры, не смог проходить в каких-либо регулируемых рамках, и по мере его разрастания накапливалось все большее количество ошибок, перегибов и негативных явлений. Институт заложничества, увлечение идеей уничтожения буржуазной контрреволюции через уничтожение класса, прочие левацкие взгляды выливались в сотни и тысячи расстрелов невинных жертв. С учетом этого негативного опыта постепенно реорганизуется система ВЧК и в целом карательно-репрессивные органы. Толчком к началу реорганизации послужило выявление нескольких сотен случаев злоупотребления своим служебным положением при проведении красного террора сотрудниками центральной и местных чрезвычайных комиссий. В условиях резкого увеличения полномочий ЧК и слабого контроля над их деятельностью многие члены чрезвычайных комиссий не выдерживали испытания властью. Массовый характер подобных преступлений выявил серьезные недостатки в системе чрезвычайных комиссий.

Участившиеся злоупотребления заставили руководство чрезвычайных органов предпринять более решительные меры по пресечению преступной деятельности в своих рядах. Наиболее решительно боролась с этим видом преступления ВЧК. Руководство центральной чрезвычайной комиссии выявило во второй половине 1918 г. десятки случаев злоупотребления своим служебным положением. Уже в сентябре 1918 г. к высшей мере наказания за преступления по должности приговорены несколько работников ВЧК. Были расстреляны работавшие менее недели следователь П.И. Хайдин и курьер И.Ф. Молчанов — брали взятки; помощник коменданта ВЧК С.А. Смирнов (Рыбнин) — за присвоение денег; красноармеец ВЧК В.В. Черковский — за подделку документов; комиссар ВЧК Ю.К. Пискунов — за продажу оружия[704].

Большую роль в ужесточении мер наказания к чекистам-преступникам сыграла в этот период принципиальная позиция председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского. Характерно, что в период его октябрьского отпуска применение высшей меры наказания против чекистов ВЧК не фиксируется советской периодической печатью. Новые единичные публикации о вынесенных смертных приговорах появляются лишь по его возвращении из-за границы в ноябре 1918 г.[705] (В изменившихся условиях амнистии и дискуссии ВЧК в последние дни месяца 1918 г. выносит всего лишь два публичных смертных приговора преступникам-чекистам.)

Еще большее количество расстрелов приходится на губернские и уездные ЧК, уже со второй половины сентября 1918 г., по примеру ВЧК, ужесточивших меры наказания для преступников из числа чекистов. За последнюю четверть 1918 г. советской периодической печатью фиксируется около 50 случаев применения смертной казни органами ЧК за подобные преступления.