Путешествие в страну снега и медведей - Lett Lex

— Но разве справедливо будет таким образом использовать Фемиду? — спросила Дарья первое, что пришло на ум. Геллерт снисходительно улыбнулся. Ему явно доставляло удовольствие рассказывать о своих планах. Дарья всматривались в его лицо, пытаясь понять, сколько ему лет. На вид не больше двадцати трех, планы больше соответствовали зрелому возрасту, а вот поведением он напоминал зарвавшегося подростка.

— Милая княжна, а что есть справедливость? Любую вещь можно выставить справедливой, если налепить на нее ярлык в духе: «это ради общего блага». Таким образом можно оправдывать даже самые жестокие преступления. Не находите?

— Ну, должно же быть какое-то понимание, что есть правильные вещи, а есть те, что маскируются под них.

— Согласен, — осклабился волшебник. — Например, давайте представим, вы стараетесь изо всех сил помочь своей сестре, ставшей жертвой неосторожного обращения с извращенной версией Вашей формулы. Это правильно? Ради блага своей семьи вы готовы пойти на все.

— Семья — одна из важнейших ценностей.

— Не спорю. Но вот вы готовы подвергнуть риску одного американского посла, — начал загибать пальцы Грин-де-Вальд, — к нему добавим одного амбициозного юношу, который пытается получить повышение. Еще давайте прибавим всех сотрудников Канцелярии и жителей Москвы, потому что мы не знаем, сколько людей пострадают от того, что Вы отдадите палочку не в те руки. Не многовато ли получается? Будет ли все еще справедливо подвергнуть риску десятки тысяч жизней ради одной единственной? Как с этой задачей справляется Ваш моральный компас?

— Откуда Вы…?

Грин-де-Вальд помахал рукой и прижал палец к ее губам.

— Не мешайте мне делать Вам комплимент, княжна. Меня, право слово, поражает Ваша способность мыслить масштабно, идти на риск ради того, что Вам дорого. Это настоящий дар и, если направить его в правильную сторону, то он изменит мир.

Дарья вцепилась в бокал мертвой хваткой, как будто он был ее единственной опорой. В ушах шумело, все звуки превратились в тревожный вой натянутых до предела нервов. И вдруг все стихло, когда в дальнем конце зала мелькнула растрепанная голова Персиваля Грейвза. На долю секунды время остановилось, запнулось и снова потянулось неторопливой нитью.

— Значит, Вы в курсе моих планов на Старшую палочку, — хмыкнула Дарья, делая глоток вина.

— Конечно. К тому же я своего рода эксперт в непреложных обетах. И я точно знаю подробности Вашего. Давайте сделаем вот как: я позволю Вам его исполнить. Но взамен я попрошу у Вас самую малость — сопровождать меня. Что скажете?

— А что, если я скроюсь с палочкой?

— Меня это не пугает, — улыбнулся юноша. — Мы с ней связаны, и рано или поздно наши пути соединятся. Поймите, когда я увидел Вашу работу, я понял, что палочка может и подождать. Она — всего лишь артефакт, а для моего плана куда важнее люди вроде Вас.

Дарья недоверчиво посмотрела на молодого человека. Вцепилась взглядом в его безмятежное лицо, пытаясь вскрыть маску невозмутимости, добраться до самого сердца его темных мыслей, распутать каждую из них. Но сколько бы она ни пыталась, ничего не менялось, только улыбка Грин-де-Вальда становилась все шире.

— Вы пытаетесь выработать у себя способность к легилименции? — поинтересовался он.

— Нет, простите.

— Ничего страшного, — махнул он рукой. — У Вас есть немного времени на размышления. И, дабы дать Вам дополнительную… хм… мотивацию, я не стану заключать с Вами непреложный обет. Я уверен, что Вы достойнейшая дочь своего отца, и простого обещания будет достаточно. Мы договорились?

Дарья еще раз окинула взглядом зал. Часы на руке тревожно тикали. Княжна улыбнулась: «Нам на роду написано принимать плохие решения».

***

Вся семья обернулась, когда она возникла буквально из ниоткуда прямо перед ними. Дядя Алексей прервал милую беседу с Трелони и Грейвзом, иностранцы в это время стреляли друг в друга недовольными взглядами, но умудрялись остаться незамеченными. Отец смерил дочь серьезным недовольным взглядом.

— Где ты была? Тебя обыскались.

— Мне нужно было поговорить кое с кем, — пожала плечами Дарья. — Мы же останемся, чтобы посмотреть на демонстрацию палочки?

Алексей-младший не выдержал и прыснул со смеху, повторяя: «демонстрацию палочки». Судя по румянцу, ему все же удалось урвать бокал со стола взрослых.

Отец кивнул, всем видом давая понять, что ему это не приносит никакого удовольствия.

— Потом сразу домой. Вашей маме лучше, но ей все же стоит отправиться домой в ближайшее время.

Дарья понятливо кивнула, затем вклинилась в кружок, возглавляемый дядей. Она встала ровно между Грейвзом и Трелони, принимая на себя шквал их горящих взглядов. Мужчины тут же натянули маски светского дружелюбия.

— А, Даша! — рассмеялся дядюшка. — Я как раз рассказывал мистеру Грейвзу, что он может занять место в очереди твоих женихов.

— Я думаю, мы сможем обсудить это позже. У меня есть новости, — сказала она, обращаясь к иностранцам. Оба кивнули, готовые слушать. Одними губами княжна прошептала: «Грин-де-Вальд». Трелони сдержанно кивнул и заложил руки за спину. А вот Персиваль тут же подался вперед, стиснул руку Дарьи в своей теплой ладони.

— Ты видела его?

Княжна кивнула. Положила ладонь поверх его и улыбнулась.

— Все в порядке. Нас ждут проблемы гораздо хуже, — сказала она, давя рвавшийся наружу нервный смешок. Страх распался в крови, оставляя после себя дерганную нервозность, как после прыжка со скалы, когда смеешься, прокручивая в памяти каждую секунду полета.

— Даша, — позвал ее дядя. Пьяная веселость исчезла из его взгляда, перед княжной стоял служащий при исполнении, и каждое слово из его уст звучало как приговор. — Что случилось?

— Калинцев, он…

Но ее слова растворились в грохоте аплодисментов. Калинцев вышел в центр зала, к накрытому покрывалом хрустальному саркофагу, всем своим видом показывая, что настало время самой торжественной части вечера. Гости подтянулись ближе, как приливная волна, только семья Аргутинских осталась немного поодаль.

Заведующий канцелярией прочистил горло и, встав по стойке смирно, заговорил:

— Дорогие друзья, коллеги, дамы и господа. Подходит к концу еще один год, сложный, полный тяжелых задач и ответственных решений. Все мы славно поработали, но к концу года становится видно, что все равно сделано недостаточно.

По залу прокатилось недовольное гудение. Калинцев поднял руки, призывая к тишине.

— И в этом нет вашей вины. Каждый из вас всецело посвящал себя работе, и часто наше служение Империи ограничивается не нами, а магглами. Простыми людьми, которые боятся нас, опасаются нашей силы, но бегут к нам во время очередных беспорядков, вспышек болезней или провальных военных операций. Но мы с вами — больше, чем цепные псы, которыми можно командовать.