На рубеже двух столетий. (Воспоминания 1881-1914) - Александр Александрович Кизеветтер

по содействию самообразованию. Самообразование — это слово стало вдруг чрезвычайно популярным. Стали возникать журналы научно-популярного характера, разные "Вестники", "Обзоры" и т. п., жирным шрифтом присоединявшие к своим заглавиям эти два магических слова: "Для самообразования", — заранее обеспечивавшие журналу хотя бы на первых порах хорошую подписку. Появились на этой почве и такие издания, которые носили характер литературной спекуляции. Но это увлечение самообразованием нашло себе широкий отклик и среди серьезных ученых, с помощью которых оказалось возможным создать очень солидные предприятия, направленные на распространение знаний в широких общественных кругах.

Такой характер носила, например, изданная под редакцией Янжула и Милюкова "Книга о книгах" — систематический мотивированный указатель литературы по различным отраслям знания. Но самым крупным и солидным предприятием этого рода была возникшая в Москве в начале 90-х годов так называемая Комиссия по организации домашнего чтения, представлявшая собою опыт устройства в России того, что в Англии и Америке носит название University Extension.

Я довольно глубоко вложился в это дело, и так как мне в течение нескольких лет пришлось стоять к нему очень близко, а также и потому, что деятельность этого учреждения составила довольно яркий и характерный эпизод в общественной жизни той поры, — я позволю себе несколько остановиться на моих воспоминаниях об этом интересном просветительном опыте.

Мысль о таком предприятии зародилась в Москве в 1893 или 1894 г. Первая выступила с этой мыслью почтенная общественная деятельница Елизавета Николаевна Орлова, прекрасно ознакомившаяся с постановкой University Extension в Америке и правильно рассчитавшая, что в России с ее громадными расстояниями и чрезвычайною отдаленностью городов и селений от университетских центров и скудостью образовательных учреждений в глухих провинциальных углах — предприятие типа University Extension должно иметь большой успех и вызвать величайшее сочувствие в населении. Представьте себе человека с серьезными умственными интересами, заброшенного в провинциальную глушь, томящегося в одиночестве и вдруг получающего возможность вступить в непосредственную переписку со столичными профессорами и пополнять свое образование под их письменным руководством! Ведь для многих и многих это будет источником таких радостей, о которых они и не мечтали!

Е.Н. Орлова обратилась к П.Н. Милюкову за содействием по осуществлению ее замысла. Милюков отнесся горячо к этому делу и тотчас же развил чрезвычайную энергию, пустив в ход всю свою настойчивость и организаторскую способность для того, чтобы с самого начала поставить это дело прочно и солидно и обеспечить ему репутацию серьезного просветительного предприятия. Дело было задумано по-русски, т. е. широко, с размахом сразу на всю Россию. И как увидим, такая постановка вполне себя оправдала.

Прежде всего надо было обеспечить формальную сторону дела. Только что были разгромлены Комитеты грамотности. Появление нового общественного предприятия, посвященного популяризации знаний, могло привлечь к себе подозрительное внимание властей и подвергнуться запрету. Надлежало подыскать надежную легальную форму для этого предприятия, и притом такую, которая носила бы в одно и то же время и достаточно скромный характер, дабы не возбуждать мнительности властей, и достаточно авторитетный, дабы завоевать доверие общества. О том, чтобы получить разрешение на учреждение какой-нибудь совершенно самостоятельной организации, — нечего было и думать. Только один исход был возможен: прислониться к какому-нибудь уже существующему учреждению, прочному и не внушающему подозрений в глазах начальства и имеющему право образовывать при себе комиссии с задачами просветительного характера. Существовало в Москве "Общество распространения технических знаний", находившееся под покровительством одного из великих князей. Спасительное словечко — "технических"! Оно сразу указывало на то, что никакой политикой в этом Обществе и не пахнет. При этом Обществе был образован Учебный отдел, который ни в чем не проявлял своей деятельности, но приносил громадную пользу, ибо при этом Учебном отделе образовывались комиссии, и надо сказать, что все эти комиссии ничего общего с распространением технических знаний не имели. То были комиссии преподавателей средней школы, собиравшихся для обсуждения педагогических вопросов[12]. Это было очень удобно. Учебный отдел образовывал ту или иную комиссию просто своим журнальным постановлением, ни в каком дальнейшем утверждении не нуждавшимся. Отчего же было бы не устроить под тем же крылышком и комиссии по University Extension? Так и сделали. Комиссии этой придали нарочно такое название, которое звучало бы вполне скромно, без всякого намека на желание распространять университетское образование независимо от казенных университетов. Титул у нового начинания получился весьма длинный: Комиссия по организации домашнего чтения, состоящая при Учебном отделе Общества распространения технических знаний.

В большой зале Политехнического музея созвано было организационное собрание вновь нарождающейся комиссии. Собрание было блестящее по своему составу. Все наиболее авторитетные и наиболее живые и отзывчивые на общественные запросы представители московской профессуры были здесь налицо. Милюков всех объездил, всех заинтересовал и подвинтил. Были туг Чупров, Виноградов, Веселовский, Стороженко, Умов, Млодзевский, Церасский, почти вся молодая приват-доцентура, многие преподаватели средних учебных заведений. Милюков и Орлова возглавляли собрание. Единодушно было решено устроить настоящий "университет вне университетских стен", т. е. выработать программы занятий в объеме университетского преподавания по всем отделам университетского курса, за исключением медицинских наук. Полный курс по каждому отделу был рассчитан на четыре года. Таким образом, предстояло издать в течение четырех лет четыре сборника программ. Каждый из этих сборников должен был содержать программы по всем отделам университетского преподавания соответственно одному из четырех годов полного университетского курса. Каждая программа должна была состоять из: 1) перечисления основных пособий, 2) указаний порядка пользования этими пособиями, 3) поверочных вопросов к этим пособиям и 4) тем для сочинения на основании изученных пособий. Отпечатанные сборники программ поступали в продажу, а внесшие в комиссию установленную годичную плату право присылать в комиссию письменные ответы на поверочные вопросы и сочинения на заданные темы и получать из комиссии от соответствующих специалистов критические разборы их ответов и сочинений и нужные руководящие указания для дальнейшего. Для каждого отдела наук был избран главный руководитель, который должен был распределять отдельные части составляемой программы между специалистами данной группы. Так, руководителем по наукам математическим был избран проф. Млодзевский, по астрономии — проф. Церасский, по физике — проф. Умов, по химии — проф. Коновалов, по геологии — В.Д. Соколов, по биологии — проф. Мензбир, по общественным наукам — проф. Чупров, по истории всеобщей и русской — проф. Виноградов и Милюков, по литературе — проф. Стороженко, по философии — пр. — доц. Белкин и проф. Лопатин, ибо было признано нужным составить две программы по философским наукам применительно к двум различным направлениям философской мысли — позитивному и метафизическому. Оставался вопрос о финансовой стороне издания программ и пособий. Решено было войти в сношения