Космопорт - Сергей Чернов

просто много, а очень много. Для них секс с начальником — это своего рода вассальные обязанности и подтверждение подписки о неразглашении.

Поднятое моими героическими усилиями настроение не опускается, но приобретает другие пикантные нотки. Кажется, эта мысль для Трифонова и его подруги нова и оригинальна.

— Если секретарша — жена компаньона, то ничего страшного, — возражает Тома неожиданно глубоким голосом.

— Это значит, что компаньон следит за своим партнёром, — пожимаю плечами, добивая свой стейк. — А уж страшно это или нет, пусть сам начальник секретарши думает.

Заканчиваем ужин и расстаёмся весьма довольные друг другом. Ещё один способ снять напряжение, кажется, я изобретаю велосипеды, на которых давно ездят опытные люди. Иногда бизнес требует внимания нон-стоп, и что делать, как переводить дух от постоянной гонки? Да вот так, на ходу. Секретаршу в укромном уголке на диванчик завалить, с деловыми партнёрами посмаковать изысканные блюда в пафосном местечке, на концерт можно сходить. До меня доходит одна истина: светская жизнь — часть работы. Наведение и поддержка связей.

Забавно тогда получается. Отдохнул, поработав. Но всё-таки удаётся сбросить с себя напряжение последних дней. Окончательно утрясали конструкцию тоннеля, сопряжённой вертикальной шахты. Всегда понимали, что реальный ракетный тоннель намного сложнее, чем просто длинная труба. Но так, умозрительно понимали, а когда со стороны инженерной группы посыпались уточнения, Андрей зачесал репу. Это ещё летом началось.

Ягодки пошли позже, когда выстраивали технологию монтажа. Вот тут Песков схватился за голову и позеленел лицом. Ему же вносить все изменения в виртуальный образ тоннеля. И никуда не денешься.

В конце всё равно забыли учесть сейсмозащиту. Но вывернулись. Мы же умные. По нижним углам, и слева и справа, вводим цепочки демпферов. По всей длине. Вид тоннеля — трапеция с круглой «крышкой» вместо верхнего основания. «Крышка» — верхняя часть трубы. Под нижней — бетонная опора с круглым ложем, на котором уютно лежит труба. Между титановой трубой и внешней стальной оболочкой — зазор в пару ладоней. И там тоже по бокам линии демпферов по всей длине.

Сооружение получается не только циклопическим, но и сложным. А куда деваться?

Так или иначе, в каком-то смысле выходим на финишную прямую. На сегодняшней стадии размещаем огромные заказы в промышленности. Пока удаётся обходиться российской и казахской.

Стальной прокат ещё буду заказывать на Аксусском ферросплавном. Из обычной конструкционной стали, Песков дал на неё дозволение. А работать с ней легче, никакой особой сварки не надо. С коррозией можно бороться традиционными методами, например, тупо покрасить.

— Вить, а почему за всё расплачивался Игорь Сергеевич? — до Светы только сейчас доходит маленький нюанс.

Мы уже в машине, беру её руку в свои.

— Ланочка, мы заключаем контракт на десять миллиардов рублей. Он для них спасительный. Они уже планировали сокращение работников, если наши сведения верны. И вдруг такой мощный заказ, примерно на восемь — десять процентов их годового производства.

— Это много?

— Это очень много, Света! Таких заказчиков, как я, носят на руках и облизывают со всех сторон. Поверь, я вовсе не наглею. Знала бы ты, как иногда вели себя чиновники, которые госзаказ размещают. Десять процентов от суммы контракта в карман — всего лишь стартовые условия для переговоров. Сейчас их прижали, но рецидивы случаются.

— Ты правда офисом обзаведёшься?

— Да нет, конечно. Сейчас мои бухгалтеры примут документы от ЦЭНКИ, и мой комплекс на Байконуре официально станет нашим. Туда мы и переберёмся в будущем году. Нет смысла заводить пафосный офис на полгода или год. Да и вообще… мы — покупатели, а не продаваны, нам нет нужды завлекать клиентов. Это пусть нас завлекают, а мы будем глядеть.

Глава 17

Эффективность против эффектности

13 мая 2032 г., пятница, время 10:05.

Космодром Байконур, администрация посёлка «113».

Актовый зал, одновременно смотровая площадка.

Традиционный вертикальный старт космической ракеты с наземной позиции — потрясающее зрелище. Мощный гул двигателей чудовищной силы, исторгающих огненный столб. Они легко поднимают исполинскую машину и с нарастающей скоростью уносят её в небо. Людям нравится даже на фейерверки смотреть, а ракетный запуск — намного более фееричное шоу. По зрелищности его превосходит только катастрофа. Гибель «Колумбии» или «Челленджера» — до предела трагичная, но при этом красивая и величественная картина.

Я в глубине зала, скромненько в уголочке сцены за мобильным пультом управления. За моим левым плечом — высокое панорамное окно, гордость этого здания и всего посёлка. Сплошное толстенное броневое стекло высотой пять метров и шириной девять. На самом деле не сплошное, но вертикальные фрагменты состыкованы так филигранно, что только вблизи и чуть сбоку при сильном желании можно заметить полупрозрачные полоски. Окно сейчас закрыто белым экраном, на которое проецируется изображение происходящего. С дрона вертолётного типа.

Наш запуск не настолько эффектен, сравнительно скромен, но огромная мощь тоже чувствуется. В зал набилось полсотни человек, хотя в здании вряд ли работает больше пары десятков. Знаю, что и на крыши жилых домов кое-кто вылез, несмотря на запрет.

Выстрел из гигантской пушки, вот что такое наш запуск! Все смотрят на экран, затаив дыхание. Ф-ф-ф-у-х! Из земли выстреливает огромное облако то ли пара, то ли белого дыма. Облако тут же начинает с медленной величавостью опадать и рассеиваться. Только за счёт длины конструкции — более шестидесяти метров — можно увидеть серую полоску, устремившуюся в небо. Ракета становится видимой на высоте нескольких километров, как мы с земли можем видеть сверхзвуковые самолёты, увенчивающие собой инверсионный след.

На экране мелькают цифры и рисуются графики:

1 секунда — скорость 1 116 м/с;

2 секунда — скорость 1 102 м/с, высота — 1 182 метра;

3 секунда — скорость 1 091 м/с, высота — 1 703 метра…

…

5 секунда — … отключаются двигатели «гильзы».

На 11-ой секунде скорость падает до 900 м/с, высота достигает пяти с половиной километров, удаление от точки старта — шести с половиной. В это время с ракеты встречным потоком — сбрасывается круговой обтекатель, закрывающий зазор между стенками ракеты и «гильзы», — срывает «гильзу», как ловкий насильник сдёргивает платье с доверчивой и наивной девахи.

Над «гильзой» раскрываются три парашюта, ракета задирает нос до шестидесяти градусов к горизонту. До семидесяти… с-цуко! В наушнике (воткнул только один) тревожное бип-бип, ракета еле заметно начинает рыскать и недопустимо увеличивать угол полёта.

Сжав губы, нажимаю ярлычок в виде красной кнопки и реальную красную кнопку на пульте. Высоко в небе вспухает гигантским цветком белое облако,