Колдовской круг - Сергей Пономаренко

— Иди, Лоренца, выполни в точности, что сказал этот сеньор, и скорее возвращайся: поможешь мне одеться.

— Слушаюсь, госпожа. — Девушка торопливо вышла из комнаты.

Яндра недовольно уставилась на незваного гостя:

— Сеньор Балтазаре, ваше присутствие в этой комнате нежелательно. Мне надо привести себя в порядок.

Балтазаре с восхищением рассматривал девушку и не торопился покинуть ее спальню.

— Има проговорилась, что ты хочешь с помощью магии покарать злодеев, убивших твоего отца[30], сеньора Яндра. На мой взгляд, клинок кинжала более надежен, чем магические заклинания. Пять месяцев прошло с тех пор, как ты покинула родной город, а дядя-злодей жив и здравствует, несмотря на твои магические заговоры.

— Я жду, когда ты покинешь эту комнату, а желательно и дом. Напрасно ты думаешь, что нашел здесь безопасное убежище. Уверена, что кардинал приказал Ипполито присматривать за мной, докладывать, кто ко мне приходит. Так что о тебе станет известно кардиналу, и он не поверит, что ты попал в мой дом случайно, и накажет тебя, глупец.

— Мое появление в твоем доме не случайно, сеньора Яндра. Я поражен твоей красотой в самое сердце, и это оно привело меня к тебе. Не понимаю, как само совершенство, идеал женской красоты, может лежать в одной постели с толстым старикашкой епископом и дарить ему ласки?

— Убирайся немедленно прочь! — разгневалась Яндра: слова Балтазаре попали в точку.

О своем горестном и безысходном положении она часто задумывалась. После бегства из Вероны, не имея ни средств, ни покровителей, чтобы наказать злодея-дядю, она стала учиться черной магии у ведьмы-цыганки, приходя вечерами к ней в табор, стоявший под стенами Пизы. Но однажды табор окружили воины подеста, и она вместе с цыганами попала в городскую тюрьму за колдовство и магию. Вместе с другими пленниками ее должны были отправить в город Пизу и передать инквизиции. Шансов избежать костра у нее было мало, так как в шатре цыганки-колдуньи, где ее схватили, было полно атрибутов черной магии. Епископ ди Санта Кьяра, находившийся в то время в Пизе, давно заприметил прекрасную Яндру и, узнав в каком ужасном положении она оказалась, выкупил ее у подеста, пока та не попала в руки инквизиции, — ведь тогда даже он был бы бессилен что-либо сделать. Епископ перевез Яндру в Болонью, снял ей дом, и за спасение ей пришлось расплачиваться своим телом, испытывая при этом отвращение к любовнику омерзительной наружности.

В комнату вошла служанка Лоренца, бросила восхищенный взгляд на красавца и богача Балтазаре и тут же потупила взгляд. Это не ускользнуло от внимания Яндры. «Что в нем такого, что женщины сходят с ума, только его увидев? Даже скромница Има не устояла перед его чарами!»

— Как было приказано, я все передала Ипполито.

— Сеньор, покиньте комнату, я должна одеться! — жестко и гневно приказала Яндра.

— Я пойду вниз. — Балтазаре обжег страстным взглядом Яндру и направился к двери. — Надеюсь, в этом доме найдется вино и что-нибудь поесть?

— Лоренца, накорми сеньора и налей ему вина.

— Госпожа, я еще не ходила на рынок, в доме есть только немного сыра и вчерашний хлеб.

— Этого будет достаточно. Иди и побыстрее возвращайся ко мне.

Служанка и Балтазаре вышли из комнаты. Яндра заменила черную накидку на длинную белую рубашку, собрала свечи, другие магические атрибуты и спрятала все это в сундук. Нарисованную пентаграмму прикрыла ковром, который до этого лежал у стены. Внутри нее зрела тревога и что-то еще непонятное, терзающее ее. До этого случая прислуга в доме не знала, что она занимается магией, но не это беспокоило Яндру — она была уверена в молчании Лоренцы. Невероятная наглость непрошеного гостя, его бесстыдные взгляды, которыми он, казалось, снимал то немногое, что было на ней надето, раздражали ее, и в то же время она ощущала, как волнуется кровь, а его страстные взгляды разжигают желание. Она считала большой несправедливостью, что ее первым и единственным мужчиной был отвратительный Санта Кьяра, ласки которого оставляли ее холодной, и ей всегда хотелось, чтобы это поскорее закончилось и он наконец заснул. А теперь от одного только взгляда она трепетала в ожидании любовных ласк. Теперь она понимала Иму, безоглядно полюбившую этого человека, известного дурным поведением. Яндра села за столик и написала несколько строк на листе бумаге, затем свернула его в трубочку.

Лоренца, постучав, вошла в комнату.

— Отнесешь это письмо Име Давероне.

— Госпожа, вам помочь одеться?

— После, когда выполнишь это поручение.

— Слушаюсь, сеньора.

Лоренца вышла из комнаты, а Яндра присела к столику и открыла манускрипт «Десятиднев»[31], произведение озорного флорентийца, вроде бы написанное по желанию королевы Джованны Неаполитанской. Чтение увлекло ее, но не настолько, чтобы она не услышала, как открылась дверь комнаты. Буквы заплясали перед глазами, слова лишились смысла, но она продолжала сидеть все в той же позе, пребывая в напряженном ожидании. Легкие шаги приблизились, и она ощутила дыхание на своей шее. Почувствовала нежное касание губ, вызвавшее сладостное томление внизу живота. Ее груди набухли, тело напряглось. Она была близка к обмороку, но сохраняла прежнее положение. Вдруг она словно взмыла в небеса, сознание покинуло ее, а когда оно вернулось, Яндра ощутила себя в крепких объятиях мужчины, в которых было удивительно тепло и уютно. Перед глазами все плясало, кружилось, чему-то она сопротивлялась, чего-то желала.

Страстные порывы мужчины захватили ее, и Яндра растаяла в его объятиях, сгорая от любви. Но она отогнала наваждение.

— Нет! Я не хочу! Уйди прочь! — в ярости закричала Яндра и, вырвавшись из цепких рук наглеца, отскочила от него, но остановилась на пороге комнаты: «Куда? Зачем?!»

Почувствовав на бедрах крепкие мужские руки, сковывающие движения, она им уже не противилась. Застыла в ожидании, боясь развеять негу желания, не зная, что будет дальше. И в этот миг вновь ощутила на шее теплое дыхание, щекочущее и распаляющее ее. Балтазаре, реальный, осязаемый, покрывал жаркими поцелуями ее лицо… шею… плечи…

Он крепко сжимал ее талию, свободную от корсета, и без него очень тонкую. Яндре передался безумный накал страсти мужчины, чьи руки бесстыдно ощупывали ее тело, прикрытое лишь тонкой рубашкой. Она уже не сопротивлялась и трепетала от желания, сама крепко обнимала мужчину, отвечала на поцелуи. Прочь полетела ее рубашка, и они оказались на кровати.

Стук в дверь. «Кто это?»

— Подите прочь!