Бесконечная Земля - Терри Пратчетт

Мимо прошла парочка, держась за руки. Женщина, похожая на шведку, и мужчина, черный как ночь.

Салли сделала глубокий вдох.

– Моя семья называет их «слабыми местами».

– Слабые места? – уточнил Джошуа.

– Короткий путь. Обычно – но не всегда – слабые места находятся в глубине континента, в самом его сердце. Как правило, они расположены вблизи воды и становятся сильнее в сумерках. Не могу в точности описать, как они выглядят и как я их нахожу. Это скорее ощущение.

– Боюсь, я не понимаю…

– Слабые места позволяют путешествовать через много миров за один переход.

– Семимильные сапоги…

Лобсанг пробормотал:

– Я бы сказал, что самая уместная метафора – «червоточина».

– Но они сдвигаются, – продолжала Салли. – Открываются и закрываются. Нужно найти путь и следовать ему. Нужно, чтоб тебя научили, что именно искать. Но… это не то, чему можно научиться. Это то, что ты помнишь. То, что тебе рассказали давным-давно, а потом, когда путь нужен, он внезапно открывается. Слабые места не похожи на сбой Переходника. Скорее на руку помощи. Они вроде как живые. Точно так же моряки разбираются в приливах и отливах, подводных течениях, ветрах и волнах, даже угадывают соленость воды. Слабые места действительно дрейфуют, открываются и закрываются, а иногда начинают вести в новые миры. Поначалу ходишь наугад, но сейчас я могу добраться в любую точку за три-четыре перехода, если ничего не поменялось.

Джошуа попытался это представить. Он-то думал, что Долгая Земля – анфилада миров, туннель, по которому движешься шаг за шагом. Что такое слабые места? Дыры в стенках туннеля, позволяющие миновать целые пачки последовательных миров? Или что-то вроде метро, незримо ветвящегося под городскими кварталами и соединяющего станцию со станцией? Метро с собственной топологией, независимой от того, что находится наверху, с узлами и пересадками…

Лобсанг спросил напрямик:

– Как работают слабые места?

– А откуда я знаю? У моего отца была гипотеза насчет структуры Долгой Земли. Он говорил про соленоиды. Нерегулярные математические структуры. Только не спрашивайте. Если я однажды его разыщу…

– И у многих есть этот талант?

Салли пожала плечами.

– Не у всех даже в моей собственной семье. Но я знаю, что не одинока; иногда я встречаю таких людей. Могу с уверенностью сказать лишь, что чувствую слабое место, когда нахожу его, а потом появляется отчетливое представление о том, куда оно выведет и в каком направлении. Мой дедушка по матери, настоящий Путник, чуял слабое место за две мили. Он называл их «волшебной дорогой». Он был ирландцем по происхождению и говорил, что, если ступить в мягкое место, перейдешь «с огоньком», как он выражался. А мама предупреждала: если переходить с огоньком, нарастает долг, который однажды придется платить.

Джошуа спросил:

– Так как насчет Мягкой Посадки? Каким образом люди попадают сюда напрямую, если верить мэру?

– Возможно, это как-то связано с взаимопроницаемостью мягких мест. Люди переходят и скапливаются, точь-в-точь снежинки в ямке.

– Да, наверное, так оно и есть, – сказал Лобсанг. – Мы знаем, что стабильность – некоторым образом ключ к постижению Долгой Земли. Может быть, Мягкая Посадка – своего рода «яма». И она однозначно существовала задолго до Дня перехода, уже очень давно.

– Ну да, – скептически отозвалась Салли. – Слушайте, но дело не в этом. Тролли нервничают даже здесь. Если вы не замечаете, то я замечаю. Вот на чем нужно сосредоточиться. Вот почему я вожусь с вами, двумя придурками, и вашей дурацкой летучей баржей. Потому что вы, хоть и не до конца, видите то же, что и я. А именно, что в дебрях Долгой Земли что-то напугало троллей и других гуманоидов. Мне тревожно. Как и вы, я хочу знать, что происходит.

Джошуа спросил:

– Но что тебя волнует больше всего, Салли? Угроза для людей или для троллей?

– А ты как думаешь? – огрызнулась она.

В сумерках состоялся настоящий концерт благодаря троллям. Тролли были одно со своим пением; они жили в мире постоянных разговоров.

Как и человеческие обитатели Мягкой Посадки. Даже в темноте они расхаживали по поселку, гуляли, здоровались, смеялись, веселились в обществе друг друга. Повсюду горели костры; северо-запад Тихоокеанского побережья в большинстве миров не знал недостатка в дровах. Как заметил Джошуа, чем темнее становилось, тем больше людей прибывало из соседних поселков, иные пешком, иные с маленькими тележками, на которых сидели дети и старики. Хамптьюлипс не был изолирован.

Некоторые, как узнал Джошуа, приходили даже из местной копии Сиэтла. Это место называли так с 1954 года, когда женщина по имени Кити Гартман, по пути домой с рынка, случайно перешла и очень удивилась исчезновению домов вокруг. Путешественники с «Марка Твена» были представлены миссис Монтекьют, как ее теперь звали, седовласой, подвижной и очень словоохотливой.

– Конечно, я пришла в ужас, сами понимаете. Помню, я сообразила, что даже не знаю, в каком я штате! Но уж точно не в Вашингтоне. Я подумала: надо было прихватить с собой собачку и пару красных туфель. Потом я тут встретила Франсуа Монтекьюта, он мне вскружил голову, да еще оказался такой выдумщик в постели, ну, вы понимаете, – миссис Монтекьют произнесла это с очаровательной прямотой старой дамы, которая полна решимости убедить молодежь, что и она занималась сексом. И, видимо, немало.

Миссис Монтекьют была вполне довольна жизнью; Джошуа показалось, что это настроение разделяют все обитатели Мягкой Посадки в той или иной степени. Труднообъяснимое ощущение…

Когда он попытался выразить свои чувства, Салли сказала:

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Они такие… благоразумные. Я приходила сюда много раз и всегда наблюдала одно и то же. Никто не жалуется, никто ни с кем не соперничает. Здешним жителям не нужно правительство. Мэр Спенсер – первый среди равных. Если они намерены затеять какое-то большое дело, то дружно берутся за работу, и все им удается.

– Что-то тут есть от «Степфордских жен», – заметил Джошуа.

Салли рассмеялась.

– Тебе тревожно, да? Джошуа Валиенте, великого отшельника, который сам по себе почти не человек, беспокоит сообщество счастливых людей. Да, да, это странно. Но в хорошем смысле. Я не говорю о телепатии и тому подобной ерунде.

Джошуа ухмыльнулся.

– Ерунде наподобие скачков из одного мира в другой?

– Ха-ха, смешно. Ты ведь понял, что я имею в виду. Здесь все так мило. Я разговаривала с ними. Люди говорят, что причиной тому свежий воздух, простор, обилие еды, отсутствие несправедливых налогов и так далее, и так далее.

– А может быть, тролли, – брякнул Джошуа. – Тролли и люди, которые живут бок о бок.

– Может быть, – сказала Салли. – Иногда я думаю…