Вершитель - Алексей Витальевич Осадчук

доволен новыми бойцами. Единственная жалоба – големы в момент активных действий жрут ману словно с голодухи.

Боровик, кстати, тоже выполнил обещание – под стенами Лесограда действительно появилась небольшая армия, состоящая из почти восьми сотен эльфийских лучников. Должен заметить, хранитель Темного леса смог меня удивить. Уровни каждого из этих эльфов были выше тридцатого. На каждом та самая древесная броня, несколько кусочков такой же хранились у меня в рюкзаке.

Когда Танант увидел это воинство, то сперва не поверил своим глазам. Придя немного в себя, принц толкнул проникновенную речь перед ровными шеренгами лучников. Пообещал, что эта армия станет весомым аргументом для будущих союзников из числа эльфийских родов.

Мы переправили эту армию в наш замок, в горы гномов, перед этим снабдив каждого бойца набором из нескольких клякс, клещей и зелий насыщения. А дальше они уже своим ходом отправились к границе Великого леса. Думаю, прямо сейчас там уже начались активные действия. Может, через пару дней мы уже получим первые сообщения от Тананта.

После того, как гномы и эльфы покинули Новоград, состоялась встреча хранителя сердца Каменного леса с троллями. Те из великанов, кто услышал Зов, принесли клятву верности Ми и отправились следом за ним к тому месту, где будет посажено зерно.

Наше прощание с Ми вышло немного скомканным. Словно расставались ненадолго. Максимум на день или два, хотя мы оба понимали, что увидимся еще не очень скоро. Может, это и к лучшему. Не люблю тяжелых прощаний.

Боровик тоже присутствовал на встрече с троллями, но дальше с Ми не пошел. Хотя я надеялся, что он, как старший товарищ поможет Ми освоиться на новом месте. Когда я это сказал Боровику, он покачал головой и объяснил, что хранитель сердца Каменного леса сам разберется что к чему. И что Боровику туда хода нет.

Я помню, как мы провожали гремлинов и троллей, последовавших за Ми. Обе лисички плакали. Обжора тихо поскуливал и все порывался рвануть следом. Пришлось его останавливать. Полозы тоже грустили. В тот миг я по-настоящему осознал, что Ми пошел своей дорогой. Лишь когда последний тролль растворился среди деревьев, я понял, что все это время не дышал. А еще по моим щекам катились слезы. Пришлось быстро брать себя в руки, ведь мне еще предстоял нелегкий разговор с Уром.

Словно прочитав мои мысли, Мрак спросил:

– Как прошел разговор с Уром?

– Увы, но поговорить нормально мы не смогли, – я тяжело вздохнул. – Вернее, мы поговорили, но из нашей затеи ничего не вышло.

– А как он отреагировал на то, что Нурэ-онна присоединилась к Стальному королю? – спросила Эмбер. – Ведь Хаос и Тьма – извечные враги. А теперь они вместе!

– Никак не отреагировал, – ответил я. – Выслушал молча и ушел.

Именно так и было. Пока Ур меня слушал, на его каменном лице не дрогнула ни одна жилка. Когда я закончил свою речь, тролль, не говоря ни слова, кивнул и, попрощавшись, двинулся в сторону леса.

Скажу прямо, не такой реакции я ожидал. А вот Боровик, наоборот, к поступку Ура отнесся с пониманием. Видимо, это оттого, что они уже давно знакомы. Потом, уже в Новограде, перед тем как попрощаться, Боровик намекнул мне, что бывшему привратнику нужно дать время на то, чтобы все осмыслить.

Об этом я и рассказал.

– Хех… – почесал затылок Бурый. – А ведь этого времени у нас как раз и нет. Боюсь, пока он там себе что-то надумает, будет уже поздно.

– А жаль… – это уже Оникс. – Заполучить в союзники еще одного первородного было бы очень кстати. У Стального короля вон их сколько, этих первородных.

Да уж… Когда на совете Галлия начала называть их имена, по моей спине то и дело сновали стаи мурашей. Что не имя – то легендарное чудовище.

– Тебе известно что-нибудь об этих первородных? – спросила у меня Оникс.

– Немного, – ответил я. – То, что слышал от старших, а также читал в книгах.

– Расскажи! – тут же потребовала Оникс и начала моститься в кресле.

– Нам тоже будет полезно послушать, – кивнул Бурый.

Я вздохнул. А почему нет?

– Не считая магистра Сато и Нуре-онна, – начал я. – На стороне Эгберта выступят еще пятеро первородных. Оказалось, что мы убили не всех некромантов.

Все дружно выдохнули.

– И много их осталось? – нахмурившись, спросил Мрак.

– Еще один, – кивнул я. – Самый могущественный из них. Альрак Бессердечный. Если верить легендам, этот первородный когда-то был сильным магом крови, но, пожелав еще большего могущества, присягнул Тьме, а потом стал личем.

– Личем? – почти шепотом спросила Эмбер.

– Да, – ответил я. – Это когда маг-некромант, чтобы обрести еще больше силы, становится нежитью. Со слов Галлии – Альрак первый некромант этого мира. По сути, предатель Удун на фоне этого лича – всего лишь мелкая рыбешка.

В кабинете повисла гробовая тишина.

– Пока Стальной король оставался в тени, – продолжил я. – Именно на Альрака повесили все грехи той самой Эпохи Мертвых Войн. До недавнего времени считалось, что Альрак был уничтожен, но Грамнер Четырехрукий сообщил Галлии, что древний лич хм… «жив».

– Это каким нужно быть больным на голову уродом, чтобы добровольно превратиться в нежить? – возмутилась Оникс.

Я тем временем продолжал.

– Следующий первородный присягнувший первому стальному королю – это Хапун.

– Тот самый? – удивился Бурый. – Я думал, что это стариковские байки.

Мрак кивнул.

– Моя бабка часто говорила мне, чтобы я не задерживался допоздна на улице, иначе Хапун унесет. Получается, эта тварь существует?

У лисолюдов сегодня день открытий.

– Да, – ответил я. – Это еще один ночной демон из старых сказок. Крылатое чудовище, нападавшее после заката на припозднившихся путников. Боровик рассказал, что ему один раз довелось увидеть атаку этой твари. В сравнении с ней летающие некроморфы – это жалкие воробьи.

Помню, когда Галлия назвала следующую первородную, с которой нам придется сразиться, Боровик поморщился. Оказывается, с ней он тоже сталкивался.

– Кто еще? – поторопила меня Эмбер.

– Черная Аннис, – ответил я. – Одноглазая ведьма-людоедка с синим лицом и железными когтями. Проворная и кровожадная тварь. Боровик собственными глазами видел знаменитый костяной дуб рядом с ее пещерой. На его жутких ветвях Черная Аннис любила развешивать кожу, содранную со своих жертв. Галлия сказала, что синелицая ведьма участвовала в штурме