Краткие очерки русской истории - Дмитрий Иловайский

Сам Петр таким образом рассказывает (в предисловии к Морскому регламенту) о начале потешного флота.

Однажды в 1688 году ему вместе с Тиммерманом случилось быть в подмосковном селе Измайлове. Осматривая амбары, в которых лежали старые вещи покойного Никиты Ивановича Романова, царевич увидал незнакомое для него иностранное судно и обратился с расспросами к Тиммерману. Последний объяснил, что это английский бот, который может ходить на парусах не только по ветру, но и против ветра.

Удивленный Петр спросил, нет ли человека, который мог бы починить бот и показал бы его ход на воде. Тиммерман указал на голландского мастера Бранта, который при Алексее Михайловиче участвовал в постройке судов для Каспийского моря. Брант удовлетворил желание юноши, спустил бот на Яузу и научил Петра лавировать. Петр скоро так пристрастился к новой забаве, что не удовлетворился одним ботом, а в следующем году при помощи того же Бранта выстроил уже целую флотилию судов на Переяславском озере.

Софья мало заботилась о военных потехах и разгульном образе жизни своего брата. Но по мере того как молодой царь приходил в возраст, борьба между ним и властолюбивою правительницею становилась неизбежною. Руководимая советами Шакловитого и ученого игумена Заиконоспасского монастыря Сильвестра Медведева, Софья хотела снова поднять на свою защиту стрелецкое войско, но стрельцы на этот раз не показали охоты поддерживать правительницу, и большинство их явно склонялось на сторону царя. Тогда Шакловитый решился посягнуть на самую жизнь Петра и его матери. Два стрельца ночью явились в Преображенское к царю и известили его об опасности. Внезапно разбуженный, Петр тотчас сел на коня и ускакал в Троицкую лавру, под защиту ее укреплений; за ним последовали царица Наталья, ее родственники и приверженцы. По призыву царя сюда скоро начали стекаться и военные люди; из Москвы пришел стрелецкий Сухарев полк и увлек за собою других стрельцов; явились и служилые иноземцы. Почти всеми оставленная, правительница тщетно прибегала к посредничеству патриарха и других близких особ. Шакловитый и Сильвестр Медведев были казнены, князь Голицын с сыном отправлены в ссылку, а Софья заключена в Новодевичий монастырь (1689). Семнадцатилетний Петр сделался теперь единодержавным государем. Брат его Иван продолжал именоваться царем на всех грамотах и при торжественных случаях являлся народу в царском облачении, но не принимал действительного участия в управлении. (Он умер в 1696 году.)

Первое время своего правления Петр преимущественно занимался устройством регулярного войска. Он давал примерные сражения солдатских полков со стрельцами (причем первые обыкновенно оставались победителями)[112], продолжал строить суда на Переяславском озере и два раза ездил в Архангельск, чтобы познакомиться с морем. От своих трудов царь нередко отдыхал за веселыми пирами и попойками в обществе приближенных лиц, преимущественно иностранных офицеров; на эту дружбу с иностранцами неодобрительно смотрели духовенство и старые московские бояре.

Скоро внимание государя обратилось на юг, к морям Азовскому и Черному, где война с турками, начатая при Софье, еще не была окончена. Главным пунктом для своего нападения царь избрал Азовскую крепость, которая служила ключом к соседнему морю. Петр задумал утвердиться на Азовском море, чтобы завести там флот и морскую торговлю с Южной Европой. Посадив войско на суда, он переправил его Окою, Волгою и Доном к Азову; в то же время другая армия, под начальством Шереметева, вместе с малороссийскими казаками направилась к низовьям Днепра. Осада Азова, в которой участвовал сам Петр, на первый раз была неудачна (1695), отчасти по неимению искусных инженеров, отчасти потому, что азовский гарнизон свободно получал подкрепления с моря. Царь отступил, но в ту же зиму построил до 30 военных судов на реке Воронеже. На следующую весну он снова выступил в поход, назначив адмиралом флота любимца своего Лефорта, а главным начальником сухопутного войска — боярина Шеина. На этот раз крепость, окруженная с сухого пути и с моря, сдалась после двухмесячной осады. Победителям был устроен триумфальный вход в столицу, причем царь шел впереди морского отряда в мундире простого капитана. Чтобы утвердиться на берегах Азовского моря, Петр немедленно приступил к сооружению большого флота на счет духовных и светских землевладельцев своего государства. Землевладельцы для этого соединялись в определенные товарищества, или «кумпанства». Постройка судов производилась на воронежской верфи, окрестности которой изобиловали в те времена густыми первобытными лесами.

Для обучения морскому делу царь отправил до 50 молодых людей из своих стольников и спальников в Венецию, Англию и Голландию. Вслед за тем он сам решил ехать за границу, чтобы видеть европейскую гражданственность и научиться искусству строить корабли. С этою целью снаряжено было торжественное посольство, во главе которого поставлены генералы Лефорт и Головин, а в числе дворян, составлявших посольскую свиту, отправился сам царь под именем дворянина Петра Михайловича. Управление государством во время своего отсутствия он поручал трем вельможам: своему дяде Льву Кирилловичу Нарышкину, князю Борису Голицыну и князю Прозоровскому (1697). В Риге шведский комендант недружелюбно принял послов и не позволил Петру осмотреть городские укрепления; зато в Северной Германии посольство повсюду встречало ласковый прием[113]. В Голландии Петр остановился, и несколько мебяцев с топором в руке работал на корабельных верфях сначала в городке Саардаме, потом в Амстердаме. Отсюда он переехал в Англию, чтобы усовершенствовать себя в искусстве мореплавания. Из Англии Петр отправился в Вену, ко двору императора Леопольда, откуда уже хотел ехать в Венецию, когда пришла весть о новом стрелецком бунте, и царь поспешил в Москву.

Еще до отъезда Петра за границу был открыт заговор на его жизнь, составленный стрелецким полковником Циклером, окольничим Соковниным и другими приверженцами старины; заговорщики подверглись казни. Во время же отсутствия Петра четыре стрелецкие полка, стоявшие на литовской границе, будучи недовольны разлукою со своими семьями и тяжелою службою, возмутились и пошли к столице, изъявляя намерение перебить бояр и немцев. Говорят, царевна Софья из своего монастырского уединения звала стрельцов в Москву, распуская слух, будто бы Петр умер за границею. Боярин Шеин и генерал Гордон с регулярными полками встретили мятежников около Воскресенского монастыря и рассеяли их несколькими пушечными выстрелами. После обычного розыска (пыток) главные зачинщики были повешены, а остальные мятежники рассажены по тюрьмам. Таким образом, прежде нежели царь успел приехать в Москву, мятеж был усмирен.