Заря противоборства - Андрей Один

-Неужели и в самом деле там находились? Подумать только, и учебник совсем новый, даже не знаю, выдавался ли кому-нибудь до тебя. Конечно, волшебники часто забывают в книгах закладки, но чтобы такие… Их, по-моему, не заметить может только очень рассеянный человек. Когда получал, разве их не было внутри?

Нашему герою пришлось изобразить на лице недоуменное выражение. Впрочем, библиотекарь не стал развивать тему, следуя своему же собственному изречению 'у нас тут и не такое случается'.

-Значит, желаешь знать, кто тут нарисован? Между лицами, изображенными тут, нет ничего общего, почему они оказались вместе – тоже загадка. Женщина – Великий Мастер Белой магии, однако про нее я мало что знаю, поскольку последний раз видел ее больше ста лет назад. Я сам тогда не так давно стал заведовать библиотекой в Штарндале.

-А как ее имя? – вырвалось у Лиэнны. Библиотекарь с ноткой удивления взглянул на нее.

-Интересуетесь историей Гильдии? Очень похвально. Звали ее, кажется, Алисия Дейнтром, но могу и ошибиться – слишком давно она здесь не появлялась. Видно, как поругалась тогда с Уручжи, так больше сюда ни ногой.

-Исмаил Уручжи – если не ошибаюсь, он когда-то являлся Архимагом? – полувопросительно-полуутвердительно вставил Эрик.

-Совершенно справедливо, мой юный друг! Именно он сменил Дамблдонса на этом посту в 1914м на собрании верховных магов, обвинив того в обучении чародейству несовершеннолетних. Что там за история приключилась – я толком не знаю; те, кто принимал участие в том сборище, до сих пор хранят молчание, лишь каются, что поддались минутному порыву. До открытого судебного разбирательства дело не дошло, Дамблдонс подал в отставку. А жаль – хороший Архимаг был, добрый очень, всем, кому мог, помогал. Именно ему мы обязаны процветанием нашей библиотеки! Не выдержав столь подлого удара в спину со стороны тех, кого считал своими соратниками, он покинул остров и вскоре скончался на чужбине. А Великий Мастер Красной магии Уручжи стал очередным главой Гильдии. Тридцатилетнее его правление запомнилось в основном кляузами, склоками и доносами друг на друга, под конец чуть не приведшими Гильдию к расколу на враждующие фракции. К счастью, здравый смысл возобладал, Исмаил настолько достал подавляющее большинство волшебников, что совместными усилиями его низложили и даже заставили поносить некоторое время браслеты, дабы смирил гордыню. Больше на острове его не видели и, честно говоря, не особо-то и желали видеть вновь.

-А я-то думал, что волшебники выше подобных интриг, – задумчиво произнес наш герой.

-Увы! Все мы люди, все мы человеки, и наличие способностей само по себе еще не делает тебя высокоморальным. Конечно, такие, как Уручжи, в нашей общине скорее исключение, чем правило, и их не замечаешь, пока они до власти не доберутся. Период его правления назвали безвременьем, много интересных и полезных начинаний было тогда похоронено – не секрет, что идея организовать Академию пришла в голову еще Дамблдонсу, да из-за Исмаила осуществить ее удалось лишь сто лет спустя, уже при нынешнем ректоре. Он, кстати, с Амбуазом дружен был, после отставки того тоже покинул остров, и вернулся лишь когда Архимагом стал Тавэси. Тогда же и было принято решение, что выборы нового главы Гильдии отныне станут всеобщими и тайными, дабы случившееся не повторилось. Моему ведомству во времена правления Исмаила тоже досталось, почему я никакого сочувствия к нему и не испытываю – как говорится, поднявший меч от меча и погибнет. Задумал он как-то радикально обновить библиотечный фонд, а все старые издания до восемнадцатого века уничтожить. К счастью, приказ удалось спустить на тормозах – для виду отпечатали несколько тиражей новых книг, а антиквариат попрятали. Вот и Алисия – ее здесь в шутку иногда называли 'Леди в Синем' за любовь к платьям всевозможных оттенков синего – тоже не смогла вынести командования Уручжи и уехала с Санта-Ралаэнны. Правда, в отличие от большинства остальных магов, больше сюда не вернулась, поэтому о дальнейшей ее судьбе я ничего не знаю. Да и не расспрашивал особо – мы были знакомы лишь шапочно, так, перебрасывались парой дежурных фраз, когда она приходила в библиотеку взять что-либо почитать.

У англичанки горели уши. Шутка ли – ее бабушка, оказывается, была Великим Мастером! С трудом пытаясь скрыть волнение, внешне невозмутимым голосом Лиэнна задала мучавший ее вопрос:

-Но раз она так давно покинула остров, кто же теперь может о ней знать?

-Если вас и впрямь интересует судьба 'Леди в Синем', попробуйте спросить у Асфарга. Или мадам Берсье – как-никак, они коллеги, скорей всего, обучались целительству у одних и тех же учителей. Кое-что может поведать и Гарозиус, если, конечно, у вас хватит смелости обратиться к нему с подобным вопросом.

Судя по виду спутницы Эрика, та и к самому королю Англии на прием готова была записаться, если бы выяснилось, что и тот обладает интересующей ее информацией.

-Ну а что касается второго листа, – продолжал Мастер Халид как ни в чем не бывало, – то на нем изображен лич по имени Юлгур.

-Неужели с личей кто-то рисовал портреты? Мало того, что и вид у них не самый эстетичный, так они же еще были врагами Гильдии в ту войну! Библиотекарь вздохнул.

-Ты воспринимаешь многое в черно-белых тонах. Понимаю, юношеский максимализм, сам когда-то им страдал. В любой войне есть свои смельчаки и трусы, свои герои и предатели. И немало тех, кто просто не желает в ней участвовать, предпочитая по тем или иным резонам держаться в стороне. Не секрет, что далеко не все волшебники Гильдии поддержали союзные войска немецких князей и выступили единым фронтом против чернокнижников: некоторые залегли на дно или эмигрировали, а были и такие, кто перебежал на службу к темным колдунам! Ведь на первом этапе войны мало кто верил, что северные княжества Германии смогут продержаться долго под натиском армии тьмы, а волшебники оказались совершенно не готовы к ее выступлению в самом центре Европы, ожидая опасности из-за океана. Да и Лейпциг при первом штурме едва удержали, многие ожидали, что его придется эвакуировать, подобно Монсегюру. Счастье еще, что не нашлось у чернокнижников хороших военных стратегов – если бы не стали тогда топтаться у Лейпцига, а сразу повернули на север, в скором времени вся Европа оказалась бы у них в руках. И взяли бы в конце концов и цитадель Гильдии – не штурмом, так измором.

Так вот, отвлекся я немного. С другой стороны перебежчиков тоже оказалось порядочно – особенно после того, как пал Васмит и стало ясно, что крах Темной Империи не за горами. Впрочем, никакой особой доблести не нужно, чтобы сбежать с тонущего корабля, и о таких 'героях' даже упоминать не стоит. Но, как ни покажется странным, и среди чернокнижников нашлись несогласные, отказавшиеся принять участие в военных действиях. К их числу принадлежал и лич Юлгур, побывавший на полях сражений в Первую Некромантскую и еще тогда разуверившийся в возможности победы Тьмы. Он не только не стал участвовать в новой авантюре, но и призвал своих 'коллег' проявить благоразумие и не поднимать оружие. Когда армия чернокнижников была разбита, Юлгур добровольно выдал на хранение свой Сосуд Души и, в обмен на обещание не заниматься чернокнижием и никоим образом не вредить ныне живущим, его не осудили и не преследовали, разрешив выбрать любое место для проживания и оставить при себе все личное имущество. Как я слышал, в некоторых вопросах его даже привлекали в качестве консультанта. Столь похвальное поведение со стороны, казалось бы, злейшего врага самого понятия жизни, подтолкнуло голландского художника ван Греерда к написанию его портрета – в числе прочих, изображавших верховных магов. Если память мне не изменяет, портрет тот довольно долго висел на втором этаже – убрали его лишь перед открытием Академии, чтобы студенты не пугались и не выказывали недоумения. Ведь далеко не все готовы принять истину, отличающуюся от написанного в 'Кратком курсе'.