Хроники Клифтонов. Книга 4. Бойтесь желаний своих - Джеффри Арчер

– О, черт… – вырвалось у Себастьяна.

– Я рад, что ты понял затею Мартинеса. Но никогда не забывай, Себ, что в любом разговоре всегда есть кое-что, на первый взгляд кажущееся несущественным, что дает тебе именно ту кроху информации, которую ты ищешь. Мистер Ледбери любезно снабдил меня двумя такими маленькими жемчужинами.

– Какая первая?

Седрик опустил взгляд на блокнот и прочитал:

– «Не беспокойся, Седрик. До Агню всего лишь пара сотен ярдов по улице, так что я прогуляюсь и возьму сам». О чем это нам говорит?

– Мистер Ледбери не знал, что коллекция Мартинеса выставлена на продажу.

– Верно, но самое главное, это говорит нам о том, что по какой-то причине факт выставления на продажу беспокоит его, иначе он отправил бы члена своей команды за каталогом, но нет – «заберу сам».

– А вторая запись?

– Он спросил, представляет ли банк семьи Клифтон или Баррингтон.

– Почему это так важно?

– Потому что, скажи я «да», разговор сразу же прекратился бы. Уверен, Ледбери получил инструкции выставить акции на продажу семнадцатого, но не для членов семьи.

– А здесь в чем соль?

– Мартинес не хочет, чтобы семья догадывалась о его намерениях. Он явно надеется компенсировать бо́льшую часть своих вложений в компанию Баррингтонов во время проведения собрания: к этому времени он надеется убедиться, что цена акций рухнет, а он лично при этом если и потеряет, то не слишком много. Если он угадает с выбором момента, каждый стокброкер попытается выбросить на рынок акции Баррингтонов, а это гарантирует, что собрание будут штурмовать журналисты, желающие узнать, не грозит ли компании банкротство. При таком развитии событий на первых полосах появится совсем другая новость, а не репортаж о церемонии крещения «Бэкингема» королевой-матерью.

– Можем ли мы как-то предотвратить это?

– Можем, но мы должны сами выбрать момент, упередив Мартинеса.

– И все-таки здесь что-то не сходится. Если Мартинес собрался вернуть бо́льшую часть своих денег за счет продажи акций, зачем ему тогда продавать коллекцию?

– Согласен, здесь какая-то тайна. И у меня такое чувство, что, как только мы откроем ее, все остальное станет в аккурат на свои места. Есть еще одна вероятность: если ты задашь молодой леди, которую завтра вечером поведешь ужинать, верный вопрос, мы сможем вставить один-два элемента в пазл. Но помни, что я сейчас сказал: неосторожный комментарий зачастую подтверждает кроху информации такой же ценности, как ответ на прямой вопрос. Кстати, как зовут эту молодую леди?

– Не знаю, – признался Себастьян.

На ежегодном собрании ассоциации выпускников «Ред мэйдс» Сьюзен Фишер сидела в пятом ряду заполненного зала и внимательно слушала выступление Эммы Клифтон, рассказывавшей о своей деятельности в роли председателя совета директоров крупного пароходства. Хотя Эмма по-прежнему была красива, Сьюзен видела вокруг ее глаз тоненькие лучики морщинок, и копна густых черных волос – предмет зависти ее одноклассниц – теперь нуждалась в небольшой коррекции, дабы сохранить естественный темный блеск и утаить следы потерь.

Сьюзен всегда посещала встречи выпускниц, а эту ждала с особенным нетерпением, поскольку являлась большой поклонницей Эммы Баррингтон – такой, какой ее помнила. В школе Эмму всегда назначали старостой, она выиграла место в Оксфорде и стала первой женщиной – председателем правления открытой акционерной компании.

Кое-что, однако, в речи Эммы озадачило Сьюзен. Из письма Алекса с просьбой об отставке следует, что компания приняла ряд провальных решений и рискует оказаться перед лицом банкротства. Тем не менее Эмма буквально светилась уверенностью в том, что первый период бронирования кают «Бэкингема» прошел успешно и Баррингтонов ждет светлое будущее. Оба не могли быть правы, а Сьюзен точно знала, кому ей хотелось верить.

Во время встречи с оратором после выступления пробиться к Эмме Сьюзен не удалось: ее плотно окружили старые подруги и новые почитатели. Сьюзен не стала дожидаться в очереди, а решила поболтать кое с кем из своих сверстниц. Когда бы ни поднималась тема, она старалась избегать ответов на вопросы об Алексе. Спустя час Сьюзен решила уйти, потому что обещала вернуться в Бернэм и успеть приготовить ужин матери. Она уже выходила из актового зала школы, когда кто-то позади произнес:

– Здравствуй, Сьюзен.

Она оглянулась и с удивлением увидела идущую к ней Эмму Клифтон.

– Если бы не вы, не было бы сегодня и моей речи. Вы поступили очень храбро: могу лишь представить себе, что сказал Алекс, когда в тот день вернулся домой.

– Я не стала дожидаться, чтобы выяснить это, потому что уже приняла решение оставить его. И теперь, когда я знаю, что дела компании пошли на лад, я только рада, что поддержала вас.

– У нас впереди еще полгода ходовых испытаний, – призналась Эмма. – Но если мы это переживем, я почувствую себя более уверенно.

– Вот увидите, так оно и будет. Мне лишь жаль, что в такой ответственный в истории компании момент Алекс собрался в отставку.

Эмма резко остановилась, не дойдя шага до машины, и развернулась к Сьюзен.

– Алекс собирается подать в отставку?

– Я думала, вы в курсе.

– Впервые слышу. Когда он сказал вам об этом?

– Он не говорил. По чистой случайности я увидела на его столе письмо с заявлением об отставке, и оно удивило меня, потому что я знаю, как ему нравится быть членом совета директоров. Но поскольку письмо датировано двадцать первым августа, он, возможно, еще не принял окончательного решения.

– Я, пожалуй, поговорю с ним.

– Нет, прошу вас, не надо, – взмолилась Сьюзен. – Я не должна была видеть этого письма.

– Тогда я ни слова ему не скажу. Не припомните ли вы причины, которую он привел?

– Дословно нет. Он пишет там о своем первом долге перед акционерами и о том, что дело принципа – дать им знать, что компании может угрожать банкротство. Но теперь, послушав вашу речь, я не вижу в его словах смысла.

– Когда вы снова увидитесь с Алексом?

– Надеюсь, никогда.

– Тогда давайте сохраним этот разговор между нами?

– Да, пожалуйста. Я не хочу, чтобы он знал, что я говорила с вами о его письме.

– Я тоже.

– Где вы будете в девять утра в понедельник, семнадцатого?

– Там же, где стою каждое утро в девять, не отрывая глаз от двух тысяч банок рыбного паштета, ежечасно сходящих с конвейера. А где бы вам хотелось видеть меня?

– Рядом с телефоном: я буду вам звонить, чтобы посоветовать сделать существенное вложение в пароходство.

– Значит, ваш маленький план удается?

– Пока не совсем, – ответил Седрик. – Необходима еще кое-какая отладка, но даже после этого мне потребуется выбрать ключевой момент.