Дневники исследователя Африки - Давид Ливингстон

Страна Нсамы называется Итавой, главный город ее расположен на 8°55́ ю. ш. и 29°21́ в. д. Густонаселенная Итава во многих районах основательно очищена от леса для земледелия. Страна лежит на меньшей высоте, чем Улунгу, в основном на высоте 3000 футов над уровнем моря. Длинные гряды поросших деревьями гор, поднимающихся на 600–700 футов над денудационными долинами, лишают пейзаж монотонности. Крупная дичь водится здесь в изобилии. На длинных склонах берегов реки Чисеры шириной в полторы мили паслось множество слонов, буйволов и зебр. Идя к северу, мы пересекли эту реку, похожую скорее на болото, заросшую папирусом и тростником. Мы переходили Чисеру вброд по слоновой тропе. Корни папируса, которые для этих животных образуют ковер, были острыми и неприятными для наших ног, обычно защищенных башмаками; это заставляло нас отдергивать поставленную ногу, и мы нередко сваливались в глубокие, по грудь, ямы. К западу от этих мест Чисера образует большое болото и отдает свою воду реке Колонгоси, питающей озеро Мверу.

Арабы разослали людей во все стороны закупать слоновую кость; победа над Нсамой вызвала панику среди племен, и нельзя было никакими словесными заверениями заставить ее улечься. Если Нсама был разгромлен двадцатью арабами с ружьями, то никто не сможет устоять перед ними, кроме Касембе, а он отдал строгий приказ своему народу не позволять арабам, сражавшимся с Нсамой, вступить в страну Касембе. Арабы не пытались пробить себе дорогу силой; они посылали дружественные послания и подарки разным вождям и, если вождь не принимал их охотно, сворачивали в другую сторону; наконец, отчаявшись в возможности достать еще слоновую кость, арабы повернули домой. С начала и до конца они были чрезвычайно предупредительны по отношению ко мне и выказывали должное уважение к письму султана. Я был свидетелем того, как они покупают слоновую кость и рабов. Их действия были полной противоположностью жестоким поступкам торговцев из Килвы, которые считаются подданными того же султана. Если бы кто-либо захотел нарисовать картину работорговли в ее самом привлекательном, вернее, в наименее отталкивающем виде, то ему следовало бы сопровождать этих джентльменов, подданных султана Занзибара. Если бы кто-либо захотел описать торговлю в этих местах в ее самых отвратительных формах, то он должен был бы следовать за торговцами из Килвы по дороге па озеро Ньяса или за полукровками-португальцами из Тете на реку Шире.

Держась севернее всех владений Нсамы и двигаясь на запад, наша маленькая партия 8 ноября достигла северного конца озера Мверу. Это довольно большое водное пространство, шириной в двенадцать миль или более, окаймленное на востоке и на западе высокими, поросшими лесом хребтами. Западный хребет более высокий и составляет часть страны, называющейся Руа-Мверу. Из северо-западного конца озера вытекает река Луалаба; на восточной стороне вблизи ее середины в озеро впадает река Колонгоси (в арабском произношении Карунгвеси), а на южном конце – реки Луапула и Робукве.

Наиболее интересная особенность озера Мверу в том, что оно представляет собой одно из звеньев в цепи озер, связанных между собой рекой длиной около 500 миль. Начинается эта река, под названием Чамбези, в стране мамбве, к северо-востоку от Молембы. Затем она течет на юго-запад и запад, пока не достигнет 11° ю. ш. и 29° в. д., где образует озеро Бемба (Бангвеоло). По выходе из озера река получает новое имя, Луапула, и течет в здешние места, где впадает в Мверу. Вытекающая далее из этого озера река называется уже Луалабой и течет на северо-запад в Руа, где образует еще одно озеро с многими островами. Это озеро называется Уренге (Уленге). Другие сведения не вполне определенно говорят о том, что река впадает не то в озеро Танганьика, не то в другое озеро, за ним. Когда я переходил через Чамбези, то из-за сходства названий вообразил, что это приток Замбези. Однако местные жители сказали мне: «Нет. Эта река течет на юго-запад и образует там очень большое озеро». Но у меня укоренилась мысль, что озеро Льемба – это то озеро Бемба, о котором я слышал в 1863 г., к тому же мы так изголодались на юге, что я с радостью обратил лицо к северу. Похожее на реку продолжение Льембы, может быть, идет к Мверу или в другое место, к которому я не могу пройти, следуя рукаву. Я направился к озеру Мофве, где сейчас нахожусь. Со времени прихода в город Касембе я получаю столь сходные сведения от местных жителей и арабов, что не могу сомневаться в их точности: они говорят, что я нахожусь всего в десяти днях пути от озера Бемба, иначе называемого Бангвеоло. Я так устал от исследовательских походов, не получая в течение двух лет ни слова из дома и вообще ниоткуда, что должен отправиться в Уджиджи на Танганьике за письмами, прежде чем предпринять что-либо. Мне сообщили, что берега озера Бангвеоло и соседние с ним территории очень болотистые и нездоровые. У меня нет лекарства. Население здесь очень страдает от опухоли щитовидной железы (зоба) и слоновой болезни; сейчас период дождей, очень для меня опасный.

Когда мы были на южном конце Мверу, то от нас до города Касембе было столь близко, что казалось, есть смысл тут же установить, какова длина озера, и заодно посетить Касембе. Мы пошли на север между двумя хребтами гор, идущими вдоль восточной стороны озера, но горы и долины так заросли высоким лесом, что сквозь него редко проглядывало озеро. Города Касембе мы достигли 28 ноября. Он стоит близ северного конца маленького озера Мофве, шириной от одной до трех миль и длиной в шесть или семь; в озере полно заросших осокой островков и много рыбы. Местность здесь совершенно ровная, но в пятнадцати или двадцати милях на запад от Мофве, в Руа, виден длинный горный хребет. Между этим хребтом и Мофве протекает к озеру Мверу река Луапула. Озеро называется Мверу оката (великое Мверу), так как длина его около пятидесяти миль.

Город Касембе представляет собой плантацию касавы, длиной и шириной в милю, хижины разбросаны по всей этой площади. Некоторые из них окружены квадратными дворами, огороженными тростником, но никаких попыток расставить жилища в каком-нибудь порядке не делалось; все это можно скорее назвать деревней, чем городом. Нельзя было даже приблизительно определить количество населения путем подсчета хижин; они расположены беспорядочно и заслонены касавой. Но по моему впечатлению, основанному на подсчете жителей других подобных скоплений хижин, население города меньше тысячи душ. Двор, или огороженная площадка Касембе – некоторые назвали бы это дворцом, – прямоугольный участок размером триста ярдов на двести. Его окружает высокая тростниковая изгородь. Внутри, где Касембе устроил в мою честь торжественный прием, стоит гигантская хижина самого вождя и десятка два маленьких хижин для прислуги. Хижина королевы сооружена позади хижины вождя и тоже окружена рядом маленьких хижин. Большая часть огороженного пространства занята плантацией касавы, Curcus purgaris и хлопка.

Касембе сидел перед своей хижиной на квадратном сиденье, поставленном на львиные и леопардовые шкуры. Он был одет в одежду из грубого манчестерского ситца, синего с белым, с каймой из красной байки, уложенную крупными складками, так что она была похожа на кринолин, повернутый задом наперед. Руки, ноги и голова его были прикрыты рукавами, поножами и шапкой, сделанными из разноцветных бус, снизанных в красивые фигуры. Поверх шапки была надета корона из желтых перьев. Каждый из его сановников выходил вперед под громадным, плохо сделанным зонтиком в сопровождении своих подчиненных, отвешивал поклон Касембе и усаживался по правую или левую руку от него. То же сделали музыканты из оркестра. Меня вызвали, я встал и поклонился. Старый советник с обрезанными ушами сделал вождю доклад, насколько мог подробный, о том, что он смог во время нашего пребывания узнать об англичанах вообще и о моем прошлом в частности.