Простой советский спасатель 3 - Дмитрий Буров

какой-нибудь клад, батя сдал бы его государству безвозмездно. Вот таким он был вечным бессребреником, для которого историческая истина дроде любых сокровищ.

Разогнала нас Полина Федоровна, вернувшаяся со своих посиделок. Сначала хотела накормить всех ужином, но я быстренько ретировался и покинул гостеприимный дом, запретив Лене меня провожать. Мотив у меня для отговорки был железный: так и будем провожать друг друга, ты меня, я тебя обратно через темный парк.

Шагая в полумраке боковых парковых аллей, я размышлял над тем, зачем все-таки меня пригласили сегодня в гости? Выяснить информацию, доступную мне? Познакомиться? Предупредить об опасности? Или присмотреться, чтобы чуть позже сделать предложение, от которого я не смогу отказаться. Или смогу?

С этими мыслями я тихо прошел по больничному коридору, наскоро умылся, разделся и завалился спать, твердо решив подойти завтра к лечащему врачу и закрыть свой затянувшийся больничный.

Глава 25

Утром, одержав победу в словесном споре, удалось уговорить доктора выпустить меня на свободу с чистой совестью и закрытым больничным. Я вернулся в общежитие, быстро привел себя в порядок, и, недолго думая, решил все-таки забуриться на пляж, справедливо предположив, если бардак после неизвестных недоворишек сам не рассосался, то еще денек никто из-за раскиданных вещей не помрет. А вечером вместе с Женькой наведем порядки, и, может, отметим мое возвращение пивом с тараночкой. Знавал я дедка, который торговал знатной рыбкой в моем времени. Правда, здесь и сейчас Никанорыч, думаю, в самом расцвете сил, но таранухой по любому приторговывает. Рыбаками не становятся, ими рождаются.

Наскоро побрившись, еще раз умывшись, я сменил одежду, заскочил на кухню, поставил на плиту чайник и метнулся в комнату за кружкой и банкой кофе. Больничный завтрак, от которого я так легко отказался, торопясь покинуть опостылевшее отделение, сейчас оказался бы кстати. Да только поздно, Леха, пить боржоми, когда газики выдохлись. Ну, да черт с ней, с едой, закинусь на пляже пирожками. Интересно, тетя Дуся вышла на работу или так и сгинула с концами?

После моих приключений и неожиданных открытий, паранойя в голове как-то поутихла. Точнее сменила вектор. Теперь мне не казалось странным исчезновение продавщицы после вопроса о докторе-мошеннике, я даже поржал с себя, вспоминая глупости, которые напридумывал за последние дни. Это ж надо, записал всех в тайных врагов, организовал преступную группировку, увидел заговоры там, где их нет. И получил по носу.

Шпион оказался вовсе не там, где я его искал. Черт, Сидор Кузьмич-то вряд ли рассекретится из-за какого-то пацана, значит, сегодня предстоит новая встреча. Главное, держать лицо и не подать вида, что мы встречались в другой, менее приятной обстановке. Не уверен, но инстинкт утверждает, раскрытие тайны мичмана ни к чему хорошему меня не приведет.

Ну и черт с ним! Главное, все устроить таким образом, чтобы Прутков от меня отстал со своими документами и поисками. Послушав старших товарищей, отца и соседа, я все больше склонялся к мнению, что лезть в это гиблое дело совершенно не стоит. Что называется, столько лет жил спокойно, про клад не зная, и еще столько же проживу.

И бумаги отцу я не оставлю. Посмотрим вместе, а после я их обратно заберу. Может, и правда в музей сдам. Тогда в будущем к бате не полезут всякие разные авантюристы, и он останется в живых. С этими оптимистичными мыслями, подхватив кружку с банкой, я потопал обратно в пищеблок.

На кухне топтался знакомый бугай. Я поморщился: только этого не хватало. Настроения устраивать разборки отсутствовало, тем более с Бородатовым мы общий язык явно не найдем: вежливость не его конек. Перешагнув порог, я молча двинулся к плите, выключил чайник, исходящий паром, поставил посуду на стол и полез искать чайную ложку.

— Угостишь кофе? — неожиданно раздалось за спиной.

Я удивился, но вида не подал.

— Кружку бери, насыпай, чайник горячий, — кивнул в сторону стола, на котором стоял коричневая жестяная банка. Э, где мой любимый натуральный свежемолотый кофеек.

Секунду посокрушавшись, я подхватил чайник и пошел к столу. Хмурый Борода вытащил из сушки над раковиной первую попавшуюся щербатую чашку, явно не свою, подошел ко мне, сыпанул из банки ароматный порошок, игнорируя чайную ложку, поискал глазами сахар и не нашел. Ну да, я пью черный, желательно с чем-нибудь сладким, но на безрыбье и кусковой за конфету сойдет, вот только, увы, рафинада в моей тумбочке не нашлось.

— Сахар нужен? — буркнул парень.

— Не откажусь, — падая на шаткий стул, откликнулся я.

— Принесу, — Бородатов поставил чашку и вышел из кухни.

Сказать, что я офигел, — это ничего не сказать. Что происходит и в чем подвох, как говорится? Пожав плечами, я разлил кипяток по кружкам и откинулся на спинку стула, ожидая возвращения моего заклятого товарища, так сказать.

— Держи, — я вздрогнул: не ожидал, что парень умеет настолько тихо ходить, как профессиональный домушник, не иначе.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил я, стащил три кусочка рафинада, взял один, окунул в горячий кофе и тут же закинул в рот, блаженно зажмурившись от наслаждения.

— Хм… Не думал, что кто-то еще любит пить кофе в прикуску с сахаром, — хмыкнул Бородатов.

Я открыл глаза, вздернул края губ в натянутой улыбке, порадовал себя вторым кусочком и только после этого сделал первый глоток. Разговаривать не хотелось от слова совсем. Что-то устал я от разговоров за последние пару дней.

— Ты это… — Сергей прервал моё блаженное состояние.

Кофе — то единственное, чего мне не хватало в больнице. Хотя советский кофеёк то еще сомнительное удовольствие, не сравнить с современным. Ну да ладно, спасибо и за такой, а то совсем печально было бы.

— Ты это… — повторил парень, откашлявшись во второй раз. — Ты… короче, зла не держи… Не со зла я… По дурости…

Я едва кофе не поперхнулся от таких откровений, смотрел на пацана во все глаза и не понимал, что происходит. Кузьмич велел изменить политику партии в отношении меня? Если так, то зачем?

— Да ладно, с кем не бывает, — пожал я плечами. — Возьму еще? — вопросительно выгнул бровь и кивнул в сторону сахара.

— Бери, не жалко, — Сергей пододвинул ко мне коробку рафинада.

— Спасибо, — я поколебался, но решил, что сладкого много не бывает, вытащил еще пять кусочков, настроился на долгий процесс кофепития, но не тут-то было.

— Слушай… — да что ж ему неймется-то с утра пораньше. — Ты про Рыжовых слыхал? — в голосе парня звучало скрытое напряжение.

— Неа, — я весь подобрался, старательно делая вид равнодушный вид. — Это кто?

— Не придуряйся, Леший. Я с