Сиреневый туман - Владимир Колычев

– Он не только Мишку захомутал. Он жену мою захомутал…

– Да-а, тут я помочь ничем не могу, – обескураженно развел руками Вадим.

– Слушай, а вообще, чем ты мне можешь помочь, а? Я тебе за что деньги-то плачу, может, скажешь?.. Старых жилы из меня тянет, Коновал кровь мою пьет, Кирсанов без жены и детей меня оставил. А у тебя все хорошо, все просто замечательно…

– А кто говорит, что хорошо?

– Ты хочешь сказать, что тебе плохо? Да нет, хорошо тебе. Только и делаешь, что ни хрена не делаешь… Ты говоришь, что Кирсанова уважают. А ты сделай так, чтобы нас уважали. Сделай так, чтобы Коновал к нам и на пушечный выстрел не смог подойти…

– Как?

– А ты сам стань таким же крутым, как Коновал… Ты думаешь, почему я ему бабки плачу? Да потому, что не хочу на месте товарища Авдотьева оказаться. Ты же знаешь, что с Авдотьевым случилось?

– Две пули, и обе в голову. Заказуха.

– Правильно. И кто, спрашивается, его сделал? Коновал. А за что он его сделал? За бабки, само собой. Жизнь сейчас такая: где много денег, там и кровь…

– И что ты предлагаешь?

– Да есть вариант… Знаешь что, давай-ка выпьем.

Ростислав и без того был порядком пьян. Это не тормозило его мысли. Как раз наоборот, разгоняло их до скорости протонов в синхрофазотроне. А вот решимости ему не хватало. Поэтому нужно было добавить коньячку. Главное – не переборщить, а то такой огород можно нагородить. Подмазанный коньячком разговор потек по опасному руслу.

– Человека одного нужно завалить, – сказал Ростислав. – Слабо?

– Надо подумать. – Вадим провел рукой по вспотевшему лбу.

– Тут не думать, тут решать надо…

– Ну, человека завалить не проблема. Только не хотелось бы самому марать руки.

– Найми киллера.

– Да есть у меня на примете один человечек. Можно его подключить…

– Ну вот видишь, как все хорошо.

– А кого валить?

– Видишь ли, Вадим, недавно в Москве одного моего знакомого грохнули. Он, как и я, с молодежного центра начинал. Потом, как я, банк организовал. А потом его не стало… И знаешь, в чем суть? Люди серьезные за ним стояли. Он их, а не свои дела прокручивал. И разумеется, много знал. В общем, стал лишним человеком, и от него избавились…

– Кто?

– Неважно кто. Ты лучше подумай, про кого я много знаю? Подумай, кто может ударить мне в спину…

– Старых?

– Вадим, ты делаешь успехи… Вот сейчас я понимаю, что не ошибся в выборе начальника службы безопасности… Кстати, я слышал, у тебя с жильем проблемы?

– Да нет проблем, – усмехнулся Паров. – Нет жилья, и проблем, соответственно, нет… Да, в принципе, я не жалуюсь. Мы с женой хорошую квартиру снимаем. Нам нравится…

– А ты не думал выкупить эту квартиру, раз она тебе нравится?

– На какие шиши?

– Будут тебе шиши. Сколько надо, столько и получишь… Только сначала мою проблему надо решить…

– Что ж, надо так надо. Когда начинать?

– А прямо сейчас и начнем. Любое дело грамотного подхода требует. В мокрых делах мы с тобой не специалисты. Зато мы знаем, что нам нужно. Выстрел в голову отпадает с самого начала. Это должен быть несчастный случай…

– Да, несчастный случай – это было бы здорово. Но мой человечек только стрелять умеет…

– Зачем стрелять? Мы можем сделать так, чтобы уважаемый Артем Данилович сам ушел из жизни…

– Как?

– А вот будем думать как. Зачем нам голова дана? Не для того же, чтобы есть. Думать надо, думать…

Ростислав только напряг мозги, и сразу родилась интересная мысль, которая скоро переросла в коварный план.

2

Артем Данилович жил на даче. Поздняя осень, холодно. Но у него дом теплый. Газовое отопление плюс камин.

Ростислава он встретил с распростертыми объятиями.

– Сейчас баньку затоплю. Водочки попьем… Мы теперь с тобой оба холостяки.

У Старых тоже были проблемы с женой. Евгения Павловна с детьми жила в его городской квартире, а ему приходилось куковать на даче.

– В принципе, можно и девочек организовать, – загадочно улыбнулся Артем Данилович.

– Не надо девочек, – отказался Ростислав. – Устал я от них. А вот водочки можно выпить…

– Водочка у меня хорошая. Настоящая «смирновка»…

– Хорошо живете.

– Не жалуюсь.

Еще бы он жаловался. Ростик для него такие деньги зарабатывает… Хватит на чужого дядю горбатиться. Кончилось время партийных деятелей.

– Ну так что, баньку топить?

– А что, больше некому этим заняться? – Некому. Один я здесь. Как перст один… Только вот иногда девочки у меня бывают…

– Тогда давайте без баньки обойдемся. У вас тут в гостиной тепло. Люблю, когда огонь под ухом трещит… А сегодня девочек не ожидаете? – усаживаясь в кресло, спросил Ростислав.

– Да ну их. Я тоже от них устал… Я тут на днях с водкой перебрал. Так хорошо все начиналось. Банька, девочки, а потом провал памяти. Ничего не помню…

– И задница болит.

– При чем здесь задница? – чуть не поперхнулся от возмущения Старых.

– Да говорят, вы не только с девочками гуляете. Слышал я, что вы и с мальчиками балуетесь…

– Ростислав! Что ты несешь? Ты что, пьян?

– Что, глаза красные? Так это я видиков насмотрелся… Кстати, могу дать вам фильм один посмотреть. Лично мне он не нравится, потому что про гомиков. А вам в самый раз будет.

– Ты что, белены объелся? – в гневе вскричал Артем Данилович.

Но Ростислав его не слушал. Он молча поднялся с кресла, подошел к видеомагнитофону, вставил свою кассету. Кино закрутилось.

Это нужно было видеть. Артем Данилович был совершенно голый. Колени на полу, голова и руки на кушетке. А сзади к нему пристроился такой же голый мужик в маске. Нетрудно было понять, чем они занимаются.

– Что это такое? – хватаясь за сердце, взвыл Старых.

– Артем Данилович, неужели вам нравится этим заниматься? Как вы до такого опустились?

Ростислав в упор и безжалостно смотрел на своего бывшего покровителя. Было б здорово, если бы того хватил удар от увиденного. Возни было бы меньше.

Но Старых не собирался умирать от сердечного приступа. Лицо его потемнело, глаза налились кровью. Он медленно поднялся с места и сделал шаг по направлению к Ростиславу.

Но тот знал, как его остановить. Достаточно было выхватить из кобуры пистолет и направить его на разбушевавшегося развратника. Это был газовый «вальтер», но Старых этого не знал. Смерти он боялся больше, чем позора, поэтому застыл на месте как вкопанный.