Ткач иллюзий - Эва Бялоленьская

Сумерки наступили, как всегда, быстро. И Пожиратель теперь выглядел темно-серой тенью, почти не выделявшейся из темноты. Он осторожно взял в зубы сверток, потом вышел на открытый берег, разбежался и взлетел. Камушек сидел под пальмой, опершись на ее ствол. Вокруг запястья его был обвязан конец Лисичкиного поводка. Малышка была не в восторге от того, что ее снова привязали, но выбор между поводком и погоней за непослушным щенком казался очевидным. Вскоре Лисичка примирилась со своей судьбой и принялась играть с пойманным жуком. Время от времени она поднимала головку, и тогда в ее глазках отражалась луна, превращая их в два огромных рубина.

Камушку казалось: они ждут уже довольно долго, и он задумался, где сейчас Пожиратель Туч и что он делает. И тут же появилось знакомое чувство — это дракон довольно бесцеремонно впихнулся в голову Камушка. Полный контакт создавал крайне неприятное чувство пребывания в двух телах одновременно. Парнишка боролся с головокружением и желудком, стремившимся подняться к горлу.

Он вжимал пальцы в песок — сыпучий, шершавый, смешанный с обломками раковин, а одновременно ощущал… прикосновение подушечками лап к листьям и влажной земле. Он вдыхал душный запах растений, вслушивался в лесные звуки и человеческие голоса, раздававшиеся совсем близко. Чувствовал во рту… в пасти… тяжесть свертка.

«Я на месте, — доложил Пожиратель Туч. — Что теперь делать?»

Молодой дракон находился совсем рядом с развалинами, точнее, с тем, что от них осталось. Камушек смотрел на местность глазами дракона, потрясенный тем опустошением, которое пришлые охотники за сокровищами успели тут произвести за столь короткое время. Не уцелело ни одно из молодых деревьев, выросших в щелях старых стен. Местами вырублена, а по большей части вырвана с корнями вся растительность, что уже само по себе было огромной работой. Просто поразительно, что бандиты оказались способны на такие усилия, но Камушек пришел к выводу, что они, вероятно, надеялись на исключительно крупную добычу. И так оно бы и случилось, если б Безумец еще раньше не захватил весь клад.

«Добыча их разочарует», — подумал паренек, дракон с ним согласился.

Среди руин горел костер. Камушек насчитал вокруг него человек двадцать. Часть из них собиралась улечься спать, другие еще медлили, болтали. Жаловались на усталость, ругались или мечтали о том, что сделают со своей частью добычи. Несколько пиратов играли в кости. Слышен был глухой стук, когда трясли стаканчик. Кто-то проиграл на дудочке отрывок мелодии, но остальные сердито прикрикнули на музыканта. Уставшие от тяжелой работы люди больше всего хотели спать. Несколько человек ходили вокруг лагеря с оружием, сторожили.

«Прикрывай глаза. Помни, они у тебя светятся в темноте», — напомнил Камушек.

Пожиратель Туч тихо и безошибочно, лишь едва слышно шурша, скользил между деревьями и кустами. Один раз совсем рядом с ним прошел пират и даже не заподозрил, что едва не коснулся дракона. Они оба с Камушком внимательно оглядывали местность, наблюдая за передвижениями караульных. Они обошли вокруг почти все руины, пока не обнаружили подходящее место — один из последних уголков, куда искатели клада еще не добрались. Дракон притаился за грудой обломков, насторожив уши и ожидая стука игральных костей. А когда он раздавался, вырывал очередной камень, увеличивая дыру, в которой должен был оказаться клад.

«Я поранился. Все зубы тут поломаю», — сердито ругался он про себя.

Камушек чувствовал себя все более слабым и разбитым. Он мечтал только о том, чтобы Пожиратель выпустил его, наконец, из своего разума и дал отдохнуть. Он уже не отличал своего изнеможения от усталости дракона. От постоянного напряжения болела его/их голова. Пожиратель разорвал обертку из листьев и наполнил яму золотом. Потом принялся снова укладывать камни, старясь оставить как можно меньше следов своего вмешательства. Камушку казалось, что это длится бесконечно долго. Он почти бессознательно подсказывал приятелю, что делать. Наконец все было закончено. Дракон старательно подобрал смятые листья и отступил, по-прежнему осторожный и легкий, точно дуновение ветерка. Это было просто невероятно при его размерах.

Пожиратель Туч в последний раз посмотрел на освещенных костром пиратов, пробуя определить их количество.

«Недурной подарочек мы им тут оставили», — подумал он.

«Так им и надо, — насмешливо ответил Камушек. — В той яме лежит целое состояние, но когда они его разделят, то каждому достанется совсем немного. Тем более что предводитель наверняка заграбастает большую часть. Увидишь, как они сцепятся, когда дойдет дело до раздела. Может, и парочка трупов появится. Уходи уже, нам тут делать больше нечего».

Дракон отступил в глубь зарослей.

«Я возвращаюсь».

И Камушек вдруг снова очутился один в своем теле. Один, и очень, очень уставший. Голова у него шла кругом, он уронил ее прямо на землю. Глаза сами закрывались. А глазки Лисички кружились вокруг него, блестящие, точно красные светлячки, и их количество увеличивалось, уже десятки их вращалось…

Крутящийся волчок сделал последний оборот и замер. Для Камушка, сына Ромашки, закончились встречи с пиратами.

* * *

Он оказался в странном затуманенном свете, наполненном кошмарами. Снова боролся с сиренами и тонул в темных глубинах. Вокруг кружились окровавленные люди. Безумец вглядывался в него красными, как кровь, глазами, отправляя себе в пасть драгоценности и жадно их пожирая. В бреду постоянно появлялась какая-то женская фигура, окутанная легкими одеждами, она реяла в беспредельном радужном пространстве. В одной руке держала стрелу, а в другой водяные часы. Она медленно наклоняла измеритель времени, выливая из него воду до последней капли. Глаза ее были черны и пусты, как дыры, а от их взгляда Камушка охватывал леденящий ужас.

* * *

Свет. Золотистый дневной свет обильно заливал берег и просачивался сквозь листву. Пожиратель Туч в отчаянии смотрел на туманные призраки, появлявшиеся над телом находившегося в бессознательном состоянии товарища. Талант молодого Ткача иллюзий, лишенный обычного контроля, обезумел и создавал искривленные, гротескные фигуры, беспорядочно роившиеся над телом парнишки, точно скопище насекомых. Камушек был горячий. Слишком горячий. Пожиратель Туч привык, что люди — это хладнокровная раса, и обычно температура их тела немногим отличается от температуры заурядной ящерицы. Но когда Камушек сначала становился все горячее и горячее, а потом уже не приходил больше в сознание, дракон понял, что дело плохо. Он пробовал выловить хоть что-то осмысленное из бреда приятеля, хоть какую-то мелочь, означающую, что дело идет на поправку, но, к сожалению, ничто на это не указывало. Скорее как раз наоборот.

Писк испуганной Лисички привлек внимание ее брата. Из чащи показался Безумец. Он сумел частично избавиться от своих украшений, только вокруг шеи все еще была накручена толстая связка золотых цепей и ожерелий, так запутавшихся и переплетенных, что снять их оказалось невозможно. Он двигался на четвереньках, только иногда поднимаясь на ноги. Пожиратель Туч глухо заворчал, угрожающе обнажая зубы, старый дракон ответил тем же.