Сталин и контрразведка - Анатолий Терещенко

б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, без приказа командования фронта;

в) сформировать в пределах фронта от 1 до 3 (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.

2. Военным советам армий и прежде всего командующим армиями:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров корпусов и дивизий, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования армии, и направлять их в военный совет фронта для предания военному суду;

б) сформировать в пределах армии 3–5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (по 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной;

в) сформировать в пределах армии от 5 до 10 (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.

3. Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:

а) безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять в военные советы фронта для предания военному суду.

б) оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле укрепления порядка и дисциплины в частях.

Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.

Народный комиссар обороны И. Сталин.

* * *

Еще до нашей победы под Сталинградом зашевелился главный союзник, понимавший, что под стенами этого города решается судьба страны Советская Россия и, если Красная Армия разгромит эту группировку гитлеровцев и быстро покатит в сторону Германии, то Соединенные Штаты могут опоздать с «визитом» в Центральную Европу. Именно в это время Московский корреспондент американского агентства Ассошиэйтед Пресс г. Кэссиди обратился к И.В. Сталину с письмом, в котором просил устно или письменно ответить на три вопроса, интересующие американскую общественность.

Иосиф Сталин ответил господину Кэссиди следующим письмом:

1. «Какое место в советской оценке текущего положения занимает возможность второго фронта?»

Ответ. Очень важное, можно сказать, первостепенное место.

2. «Насколько эффективна помощь союзников Советскому Союзу и что можно было бы сделать, чтобы расширить и улучшить эту помощь?»

Ответ. В сравнении с той помощью, которую оказывает союзникам Советский Союз, оттягивая на себя главные силы немецко-фашистских войск, помощь союзников Советскому Союзу пока еще мало эффективна. Для расширения и улучшения этой помощи требуется лишь одно: полное и своевременное выполнение союзниками их обязательств.

3. «Какова еще советская способность к сопротивлению?»

Ответ. Я думаю, что советская способность к сопротивлению немецким разбойникам по своей силе ничуть не ниже, если не выше, способности фашистской Германии или какой-либо другой агрессивной державы обеспечить себе мировое господство.

С уважением, И. Сталин.

3 октября 1942 года.

Верховный секретным приказом в столице

Сковал эту службу в горниле войны.

Не многие люди знавали нас в лица,

А кто-то шептался, что мы не нужны…

Е. Кабалин

Контрразведка СМЕРШ – это не только брендовая задумка, но и содержательное детище самого Сталина, как-то заметил гуру военной контрразведки, бывший сотрудник этой организации, прошагавший дорогами войны все 1418 дней и ночей, генерал-майор в отставке Леонид Георгиевич Иванов.

Служба оперативного состава ГУКР СМЕРШ была крайне опасной – в среднем оперативник служил 3 месяца, после чего выбывал по смерти или ранению. Только во время боев за освобождение Белоруссии погибли 236 и пропали без вести 136 военных контрразведчиков.

Организация СМЕРШ никакого отношения к массовым репрессиям и расстрелам людей никогда не имела. В условиях войны она работала жестко и профессионально, что позволило резко сократить потери РККА. Ее успехи привели к снятию адмирала Канариса с должности начальника Абвера. Потом гитлеровцы повесят на него обвинения в заговоре против Гитлера и главного военного разведчика Третьего рейха казнят.

СМЕРШ для руководителя этого ведомства Виктора Семеновича Абакумова был пиком его личной славы, это была организация, составившая достойную конкуренцию НКВД и РУ (потом ГРУ) Генштаба ВС СССР в деле борьбы с агентурой противника, его дезинформацией и розыском особо опасных государственных преступников. Не случайно самолюбивый и жесткий Берия уже после первых шагов этого грозного ведомства стал не только считаться с его руководителем – недавним подчиненным, но и побаиваться начальника ГУКР СМЕРШ НКО СССР. Как ни как – заместитель наркома обороны, которым был сам Сталин!

Змея меняет кожу, но не натуру. Пройдет время, и он отомстит быстро растущей, как он выражался, «выскочке» с четырехклассным образованием, в момент падения судьбоносной звезды последнего. Эти отдельные люди с душевной червоточиной из партноменклатурного стада не могли вести себя иначе. Они забывали народную мудрость – не бей в чужие ворота плетью, не ударили бы дубиной. Все это будет потом. А пока в окна на четвертом этаже дома № 2 на Лубянке заглянула победная весна сорок третьего года…

Эта весна увидела люстру, нарисованных купидонов и нимф в погоне друг за другом (Абакумов разрешил там оставить все как было, только зеленый цвет перекрасить, потому что терпеть его не мог). В кабинете была балконная дверь, глухо забитая на зиму и на лето, и большие окна, выходившие на площадь и не отворяемые никогда.

Так же тут были отменные стоячие часы с футляром и еще одни накаминные, с фигуркой и боем; и вокзальные электрические на стене. Часы эти показывали разное время, но Абакумов никогда не ошибался, потому что еще двое золотых у него были при себе: на волосатой руке и «луковица» в кармане.

Потом, словно по чьей-то злой подсказке, панели стен снова окрасили тускло-зеленой масляной краской. Этот цвет застал и автор книги в конце шестидесятых на Лубянке. Он оставался доминирующим и потом в 70-80-е годы, пока не начался капитальный ремонт здания.