Спящие красавицы - Оуэн Кинг

Он поднял пистолет, чтобы выстрелить еще раз. Люди отступили. Мужчина, державший спящую девочку в вельветовом комбинезоне, споткнулся о протянутые ноги женщины, опиравшейся на здание. Он протянул руки, чтобы не упасть, выронив свою ношу. Спящая девочка упала на мостовую с глухим стуком. Когда ее отец упал рядом с ней, одна из его рук прорвалась прямо через кокон, прикрывавший лицо дочери сидящей женщины. Не было никакой паузы; глаза ребенка распахнулись и она села, вытянувшись по струнке. Ее лицо было маской ненависти и ярости гоблина. Она опустила рот к мужской руке, откусив пальцы, и дернулась вперед, как змея — из маминых объятий, чтобы впиться пальцами одной руки в правую щеку мужчины, а пальцами другой руки в его левый глаз.

Старикашка повернулся и направил пистолет — длинноствольный револьвер, похоже, из позапрошлого века, подумал Фрэнк, — на корчащегося ребенка.

— Нет! — Мать плакала, пытаясь защитить дочь. — Нет, только не в моего ребенка!

Фрэнк повернулся, чтобы защитить свою дочь, и саданул ногой в промежность старикашки. Старик, задыхаясь, согнулся. Фрэнк вырвал у него пистолет. Люди, которые бежали сюда от приемного покоя Неотложки, теперь разбегались во все стороны. Фрэнк толкнул старикашку в фойе Женского центра, где тот, споткнувшись, потерял равновесие и распластался между валяющихся стекол. Его руки и лицо были в крови. Внучка старикашки лежала лицом вниз (лицо ли это, подумал Фрэнк).

Элейн схватила Фрэнка за плечо.

— Вставай! Это безумие! Нам нужно уходить!

Фрэнк проигнорировал ее. Маленькая девочка по-прежнему вцепилась в мужчину, который случайно разбудил ее от неестественного сна. Она разорвала плоть под его правым глазом, и глаз выкатился, глазница наполнилась кровью. Фрэнк не мог помочь мужчине, не с Наной на руках, но мужчине и не понадобилась помощь. Он схватил девочку одной рукой и отбросил ее.

— Нет! О, нет! — Плакала мать девочки, снова обняв свою дочь.

Мужчина посмотрел оставшимся глазом на Фрэнка и произнес:

— Я думаю, что ребенок ослепил меня на один глаз.

Это просто кошмар, — подумал Фрэнк. Так и было.

Элейн дергала его.

— Нам нужно идти! Фрэнк, нам нужно идти!

Фрэнк пошел за ней к Аутбэку. Проходя мимо женщины, которая опиралась на стену Женского центра, он увидел, что новый кокон с удивительной скоростью нарастает на лице девочки. Ее глаза закрылись. Выражение ярости исчезло. На его место пришло выражение безмятежного спокойствия. Потом и его не стало, оно было похоронено под былым пухом. Мать ребенка подняла ее, обняла и начала целовать ее окровавленные пальцы.

Элейн уже почти добралась до машины, крикнув, чтобы он не отставал. Фрэнк прибавил ходу.

2

За кухонным столом Джаред упал на одно из барных кресел и выловил пару таблеток аспирина из бутылочки, которую мать оставила рядом с небольшим блюдцем с мелочью. На кухонном столе лежала записка от Антона Дубчека о вязе на заднем дворе и имя рекомендованного им хирурга по деревьям. Джаред смотрел на этот лист бумаги. Какую операцию можно проводить на дереве? Кто учил Антона Дубчека, которого все преподносили как весьма недалекого человека, писать таким красивым и четким почерком? И разве он не чистильщик бассейнов? Что он мог понимать в деревьях? Будет ли чистота и здоровый вид семейного двора Норкроссов когда-либо снова иметь какое-нибудь значение? Антон собирался убирать бассейны даже когда все женщины в мире заснут? Ну, блин, почему бы и нет? Мужчинам тоже нравилось плавать.

Джаред приложил свои грязные кулаки к глазницам и тяжело дышал. Ему нужно было собраться с мыслями, принять душ, переодеться. Ему нужно было переговорить с родителями. Ему нужно было переговорить с Мэри.

Зазвонил домашний телефон, звук странный и незнакомый. Он почти никогда не звонил, кроме как в предвыборные годы.

Джаред потянулся к нему, и, конечно же, сбил его с подставки. Тот полетел по столешнице на другую сторону кухонного стола. Телефонная трубка развалилась, пластиковая задняя крышка отскочила, и аккумуляторы разлетелись по полу.

Он пробрался через гостиную, опираясь на мебель, и схватил другой телефон, стоящий на журнальном столике рядом с креслом.

— Алло?

— Джаред?

— А кто же еще. — Он сел в кожаное кресло со стоном облегчения. — Как дела, пап?

Не успел он спросить его об этом, как подумал, что за глупый вопрос.

— Ты в порядке? Я звонил тебе на сотовый. Почему ты не отвечаешь?

Голос отца был напряженным, что не было удивительно. В тюрьме, наверное, все было не слишком супер. В конце концов, это была женская тюрьма. Джаред не хотел давать отцу повод беспокоиться о нем. Причину такого поведения каждый мог бы понять: в разгар беспрецедентного кризиса его отцу хватало проблем. Истинная причина, если копнуть глубже, заключалась в том, что ему было стыдно. Ему надрал задницу Эрик Бласс, его телефон был разбит, и прежде чем прохромать домой, он лежал в канаве и рыдал. Это не то, что он хотел рассказать своему отцу. Он не хотел, чтобы кто-то говорил ему, что все обойдется, потому что это было не так. И он не хотел, чтобы его спрашивали, как он себя чувствует после всего этого. А как он себя чувствовал?

Хреново — вот самое правильное слово.

— Я упал с лестницы в школе. — Он откашлялся. — Я не посмотрел под ноги. Телефон разбился при падении. Вот почему ты не мог дозвониться. Мне очень жаль. Я думаю, что он еще на гарантии. Я сам поеду в Веризон[150] и…

— Ты сильно ушибся?

— Вообще-то, я довольно сильно повредил колено.

— Это все? Ты не повредил ничего, кроме колена? Скажи мне правду.

Джаред задумался, знает ли что-то его отец. Что, если кто-то видел? Это заставило его живот заныть. Он знал, что сказал бы его отец, если бы все узнал — он сказал бы, что по-прежнему любит его, и что он ничего дурного не сделал; он сказал бы, что это те ребята сделали кое-что дурное. И да, он хотел бы удостовериться, что Джаред разобрался в своих чувствах.

— Ничего больше, это все. Зачем мне врать?

— Я нив чем не виню тебя, Джер, я только хочу удостовериться. Я очень рад, что наконец-то до тебя дозвонился, услышал твой голос. Все плохо. Ты ведь это знаешь, не так ли?

— Да, я слышал новости.

Более того, он видел новости: Старая Эсси под навесом, шелковая белая маска прикипела к ее лицу.

— Ты говорил с Мэри?

— До обеда — нет. — Он сказал, что планирует связаться с ней в ближайшее время.